Обезбашенный спецназ
Шрифт:
— Шифруемся? — интересуется с надеждой.
— Не тупи. И чтоб не звука!!!
Быстренько усаживаемся в кресла, прикрывшись для надежности отводкой. Ждем. Надеюсь, никто не считает нас извращенцами? Считает? Ну, так пусть он годик полазит по горам, постреляет, несколько раз попрощается с жизнью… И при этом ни одной голой титьки, даже в журнале "Плейбой". А тут еще и девахи кругом, а толку то?
Пока же осматриваю помещение. Ничего особенного: стол с мягкими стульями, кожаный диван, несколько кресел, огромная плазма на стене, музыкальный центр. И всякие кофеварки с чайниками, на столе возле стены. О! Еще холодильник!
Вот скажите мне, что это? Нам так не повезло, или Ритка пошутила? Валькирии явились сразу втроем. Но НЕ голые!!! Хотя конечно и нынешний вид весьма хорош! Но рассчитывать на что-то большее было глупо. Уж всяко Ритка бы так не подставила подруг. Скорее всего, не ходят они тут голые. А жаль…
Первой идет Аглая, вытирая голову полотенцем. вторая Хельга, в "тюрбане". На обеих большие полотенца, обмотанные вокруг тела. Хотя Хельга прижимает свое одной рукой. Маловато оно для ее роскошной груди. Последней плетется Аленка, в очень коротком шелковом халатике. Ну, а сверху и так понятно что…
— Уф… Девчонки. Все-таки горячий душ это что-то! — говорит довольная Аглая, переставая терзать прическу. Ага… Взрыв на макаронной фабрике.
— Сауна лучше, — не соглашается Хельга.
— Но до нее надо идти, — парирует пепельноволосая красавица.
— Это да… — обреченно вздыхает большегрудая блондинка. — А после сегодняшнего, желания у меня нет. Все тело болит.
— Не ной, — вмешивается Алена. — Меня сперва отпинали, а сегодня еще и сверху придавили.
И в этот момент девушка решает посидеть, на кресле, именно на том, где прикинулся ветошью один очень довольный жизнью старшина. И с размаху так… А что оно же мягкое. Кресло в смысле, а не я. Возможно, сиди в нем Олег, она бы увидела его. Но он сидит в дальнем, а я прикрыт не банальной отводкой, а невидимостью — это совсем другой уровень…
— А-а-а…
Пытается заехать мне локтем в нос. Ага, счас! Обхватываю ее руками, прижимая махалки к телу. Аглая и Хельга отпрыгивают в сторону. Вставая в стойку. О-о-о… Прости меня, Марик!
Если у Аглаи это и получилось достаточно ловко, то вот у Хельги полотенце полетело вниз… К сожалению, она чисто рефлекторно успела его подхватить, и все что удалось увидеть — это офигенную, левую грудь и часть не мене офигенной правой. Ну и левое бедро… Частично. Счастье так мимолетно! Одно могу сказать точно, Марик будет идиотом, если откажется от такой красоты!
В проходе, из которого выходили девчонки, появилась, успевшая переодеться в футболку и джинсы Рита, с пистолетом в руке. Посмотрела и, сплюнув, поинтересовалась:
— Тьфу ты. А я уж думала… Чего орете? Ленка, да не дергайся ты. Свои.
Алена, наконец-то, прекратила трепыхаться и, скосив глаза, процедила:
— Плюс ко всему еще и отбитый копчик.
— Ритка, сучка крашеная, ты чего не предупредила? — взвилась Хельга, успевшая плотно замотаться в полотенце.
— Ну, во-первых: я не крашенная, — складывает руки на груди, предварительно положив ствол на стол возле стены. — Во-вторых: Мажор так трогательно рассказывал, что мечтает посмотреть на голую Алену…
— И вовсе не мечтаю…
— Что? — начала вновь вырываться, притихшая было девушка. — А ну отпусти меня извращенец!
—
Ха-ха-ха… — залилась смехом Аглая. — Аленка, ты уж определись, почему он извращенец.— Вот я его пристрелю и определюсь…
Вот почему все шишки на меня? Молот вон, сидит с дебильной рожей и пускает слюни, и хоть бы хны…
— Отпусти!
— Ага! Ищи дурака. Я еще пожить хочу.
— Сегодня не суббота.
— И что? В субботу в комнате отдыха охраны, никого нет?
— Эх… Обидно. Думала, поймают тебя, пока пробираешься.
— Вот все дела бросил и давай ерундой заниматься.
— Ерундой? Ах, ты сволочь…
— Это да. Что есть, то есть.
— Все это конечно смешно, но… — улыбается Аглая.
— А мне нет, — возмущается Хельга.
— Мы могила! — прижав руки к груди, клянется Олег.
— Так я и поверила. Сейчас придете и начнете хвастать!
— Ни-ни, — Олежка трясет головой.
Я же в это время пытаюсь не выпустить Аленку. Она не дерется, просто пытается разжать руки…
— Мы ж не враги себе! Марик не поймет, — пытаюсь отвлечь девушку, — обидится еще…
— Марик? — взгляд резко теплеет. — А что Марик? Вон как ругался!
— Ну, тут дело такое…
Прости, брат! Но жить охото-о-о! Вон даже Аленка вырываться перестала, хотя, по-моему, не сильно и старалась, прислушивается.
— Какое? — выдыхает Хельга.
— Девчонки, оденьтесь, а! Вы конечно офигенно выглядите, но отвлекает.
Молот укоризненно смотрит на меня. Но что поделать?
— Хм… — Аглая чешет затылок. — Действительно. Ты Аленку отпусти, она драться не будет. Ленка, не дуркуй?
— Не буду. Отпусти. Я потом на Ритке отыграюсь, за подставу.
— Мысль не лишена смысла, — соглашаются Аглая и Хельга.
Уходят. Ритка вздыхает и грозит мне пальцем:
— Вот делай что хочешь, но меня должны простить.
— Да я бы с радостью, но как?
— Думай, — потом, потерев пальчиком подбородок, спросила: — Чай будете?
— А посущественней ничего нет? — осмелел Олег.
— Хм… Вафли, конфеты, фрукты. Будете?
— Будем.
— Что конкретно?
— Все!
— Весь ассортимент? — смотрит с сомнением.
— Нет. Просто все! — решительно заявляет Олежка.
— Мы голодные, — решаю пояснить ситуацию, — с самого утра.
— Так часа два уже прошло, как вернулись. Вы что в столовке не были?
— Нет, — качаю головой, — мы, поэтому, и пришли. Нам диск нужен с записью тренировки.
— Зачем? — девушка с подозрением смотрят на меня.
— Уничтожить, — вздыхаю и развожу руками.
— Уничтожить? — удивляется.
— Ну да. Командир как узнал, такой кипеж поднял… Короче, ваш последний. Больше нигде нет.
— А может, на память оставите? — зачем-то спрашивает она.
— Нельзя, — вздыхаю, — приказ.
— Мальчики, вы самые лучшие, — Ритка подскакивает и целует нас с Олегом в щеки. — Теперь точно простят. Такая новость, — радостно трет ладошки. И бросается к холодильнику: — Ребята, мяса нет. Но все, что есть, ваше… Даже торт.
Из холодильника появляется половина довольно большого кулинарного чуда.
— Ритка, а как же фигуру беречь и все такое?
— Олег, ну что за ерунду говоришь? С нашей жизнью, сто грамм набрать проблема, а ты фигура. Или что? Я не поняла? — упирает руки в бока, — Мы что, с девочками, толстые?