Обезбашенный спецназ

— А мне не смешно, — встревожено говорит Хан. — Если что лучше под пулю, хоть мужиком сдохнуть…

Парни закивали.

— А если есть, назад пойдем? — задаю провокационный вопрос.

— Нет, — качает головой Балагур. — Командира не брошу, и девчонок, и Ольгу — и на мгновение, замолкнув, совсем тихо прошептал: — Даже если не нужен ей, после этого, буду.

Черт! Вот что я за сволочь? Даже стыдно стало, но вида не подал:

— Нет тут радиации. Я в отличие от вас первым делом за нее и вирусы поинтересовался. Да и счетчик Гейгера с собой, время от времени проверяю.

— А вирусы, — заинтересовался несостоявшийся медик — Пьеро.

— Атмосфера полностью соответствует атмосфере на поверхности. Даже бактерии те же самые.

— Странно, — удивленно качает головой Пьеро. — Получается, что это вот все, — обводит руками вокруг, — снабжается воздухом с поверхности.

— Выходит что так, — киваю.

— Или… — пытается что-то сказать Пьеро, но замолкает, получив в пузо прикладом, пусть и не сильно. От… вы не поверите! От Маркони!

— Млять, ты лучше молчи, как раньше. Я уже с девочками своими простился…

— А может, пристрелим? — вынес рационализаторское предложение Балагур. — Ну, чтоб не мучился?!

— Лучше язык отрежем, — не согласился Марат, — так-то он парень неплохой. Только разговорился последнее время.

— Отставить! — становится смешно. — Между прочим, это с ним после того, как Молот и Балагур его об дерево приложили.

Все осуждающе уставились на Вову, в том числе и Тихоня с Молотом.

— Мужики, вы чего? А? Почему сразу на меня? Молот вон тоже рядом?

— Нет, Вова, — смеюсь, — главный по косякам у нас ты. Знаешь поговорку? Сперва человек работает на репутацию, потом репутация на человека. Так что не надо валить на безобидного Олежку.

Уф… Все же хорошая мужская перепалка, это такая разрядка — десять психоаналитиков не справятся. Теперь можно и бодренько ломиться вперед. Искать потеряшек.

За последующие пять часов интересного ничего не произошло. Всего лишь пяток раз пришлось стрелять. Ну да это так походя.

Но вот какое-то странное напряжение?! Ничего понять не могу. Останавливаюсь, подавая сигнал Лаки. Тот замирает.

Да что же это такое? Мотаю головой пытаясь разобраться в себе. Появляются парни но, получив от Сани сигнал, останавливаются и ждут.

Пробую двигаться вперед, назад, вбок, крутиться на месте… ничего. Никаких изменений, да что такое. Может попробовать понять не пространственно, а разобраться, что это за напряжение. Сажусь на ближайший камень, машу парням — ждите. И погружаюсь в себя, пытаясь расслабиться, изгнать из головы все проблемы и заботы. И вот я качаюсь в мягких теплых волнах. Нежные воды окатывают разгоряченное тело. Чувствую легкий дискомфорт внизу живота. Перед глазами появляется Хельга в том виде, что встретила меня в гостях у Валькирий, красивая, белая грудь. А вот Ритка в том наряде, что была на Новый Год — почти полностью оголенные бедра, открытая грудь. Обнаженная Аленка с развевающимися на ветру огненными волосами. Вот Руслан, слава дедушке, в форме!!!

Рывком прихожу в себя, мокрый как мышь. Рука тянется к оружию. Тьфу ты. Плохое сравнение. У меня, похоже, рефлекс появляется — при мысли о мыши стрелять.

Радует только одно, я нормальный, даже в видении мужик оказался одетым. Фух…

Машу рукой:

— Парни!

Настороженная гоп-компания бросается ко мне, излучая всем своим видом любопытство.

— Братва, у меня две новости, одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

— С хорошей.

— С плохой.

— Сам решай, — выносит Соломоново решение Хан.

— Тогда с хорошей, — киваю, — мы не заблудились. И идем верной дорогой.

— Откуда знаешь?

— Наших унюхал, — уточнять, кого и в каком виде не стал. Ну его…

— А плохая?

— Пилить нам еще, как медным котелкам. Запах едва уловимый. Даже не сразу разобрался, что происходит.

Эх… Если бы в первом отряде были не девчонки, я бы еще долго не чухнул. А так основной инстинкт помог. Спасибо матушке природе…

Глава тридцать пятая

Странное это ощущение… не знать, что делать. Вот Руслан обязательно бы что-нибудь придумал.

Идти то оказалось не так уж и далеко. Наш путь закончился в следующем же зале. Просто гигантском по размерам, с четырьмя тоннелями — перекресток. Но один из них был разрушен. Капитально — вместе с частью стены. В чем причина не известно, но именно туда ушла группа. Откуда знаю? А в этом зале вбита последняя антенна. Последняя из установленных, а не взятых с собой…

— Димас… — выдавливаю с трудом из пересохшего горла.

— А, — слегка пришибленный Маркони, с тоской рассматривает нагромождение камней.

— Скажи, что связь не возможна из-за завала…

— Прости командир, но… связь не возможна, только если нет антенн или повреждены оба передатчика.

Молчание. Гробовая, тоскливая тишина. Это как приговор. Мы все несем на себе металлические штыри — служащие антеннами. Передатчики тоже разделены. Основной у Маркони и резервный, поменьше и послабее, у Хана. Нет причин надеяться, что у наших было по-другому…

— На связь с базой будем выходить? — спрашивает Димка.

— Нет, — качаю головой, — время еще есть. Давайте подумаем. Ну не могу я это сказать Степанычу. Не могу.

Парни, опустив головы кивают. Уверен, что все думают об одном… Как же так? Наш командир, человек казалось бы и в огне не горящий, и в воде не тонущий… Руслан, как же так, братишка?

Не считайте меня черствым, я помню, что там кроме него, еще Аленка и другие девчонки. Но ведь это Руслан — брат, отец, командир. Тот, кто сделал из обычного российского мажора — бойца спецподразделения Мажора. Из избалованного сынка олигарха — солдата.

— Не-е-е-ет!!! — кровавая пелена застилает глаза, и, впадая в ярость, выплескиваю всю боль на один из камней в стене. Ударом кулака, разрывая в щебень булыжник размером с конскую голову.

— Отставить! — жесткий окрик Марата, приводит в чувство. — Мажор, отойдем есть мысль.

— Ты что сбрендил, — шипит, едва отодвинулись в сторону бокового тоннеля, подальше от наших парней. — Ты командир, а значит должен думать, а не поддаваться эмоциям.

— Прости, брат, просто я…

— А с чего ты решил, что они погибли? Там ведь не дети малые… — избегает называть имена. Ему тяжело вдвойне, ведь где-то там Хельга. Ведь только встретил любовь и на тебе… Это я тварь бездушная… Аленка, Аленушка, как же так?