Обезглавленное древо. Книга первая. Айк
Шрифт:
– Н-ничего. Честное слово, Айки!
– Как вы вчера, нормально дошли?
– Ага. Они в крайнем доме поселились, том, что давно пустует. Их папа – кузнец, на старом месте не было работы, вот они и переехали сюда. Я и говорю, мол, здорово, кузнеца-то в деревне давно нет, помер, отцу пришлось мотыгу в город отнести – прошлой весной, помнишь? – и говорю, трудно, наверное, переезжать? А Крис говорит, мол, нет, не трудно, собрались и поехали, мы часто переезжали и…
Айк слушал этот нескончаемый монолог, кивал, а сам занимался делами. Забрал у Мэйди корзину с яйцами, отправил сестер умываться.
Он уже сожалел, что не пошел вчера вместе с Эйвором. Дома ничего ужасного не случилось; он мог бы поболтать с Джори и Крис еще хоть полчаса! А теперь – когда они снова увидятся? Одному Всемогущему известно…
– …и тогда Джори говорит – а чего тянуть, давайте встретимся завтра, на границе леса, когда тени удлинятся, а я и говорю, давайте, здорово, мы обязательно придем…
– Что? Что ты сказал?! – вскинулся Айк, едва до него дошел смысл сказанного.
Эйвор осекся и в точности, как близняшки, зажал рот ладонями.
– Ты пообещал Джори и Крис встретиться сегодня?!
– А что такого-то? – пробормотал Эйвор. – Разве ты не хочешь?
– При чем тут, хочу я или нет! – Айк в сердцах швырнул разливную ложку в таз для грязной посуды. – Отец дома!
– Но я же не знал, что он вернется! – обиженно воскликнул Эйвор.
– Мэй и Лу весь день вчера были одни! Ты собирался их и сегодня оставить?
– Да ничего с ними не случится, – пробурчал Эйвор. С досадой покосился на сестер, которые чинно усаживались на скамью у стола.
– Не случится! Они разнесли весь дом! Я… – Тут Айк поймал испуганный взгляд Лурдес и осекся. И правда, он велел им вести себя тихо, а сам? Айк глубоко вдохнул, выдохнул и молча поставил перед Эйвором и близняшками полные миски.
Мэйди и Лу накинулись на еду без единого слова – видимо, вчерашняя голодовка не прошла для них даром. Эйвор сидел, опустив глаза, и катал по столу сухую луковицу.
– И не делай такое лицо, – сердито произнес Айк и сел напротив брата, – как ты мог быть таким безответственным?
Он вдруг осознал, что почти слово в слово повторил вчерашнюю фразу Джори. Да, укорять Эйвора бессмысленно – конечно, он хотел этой встречи. До ужаса хотел.
Но как быть с отцом и близняшками? Айк в задумчивости покусал большой палец, наблюдая, как Мэйди и Лу уплетают ненавистную кашу и с хлюпаньем запивают ее козьим молоком. Слишком большие для них кружки сестры держали обеими руками.
Айк тряхнул головой и взял ложку. Там видно будет. Сейчас надо позавтракать – дел еще по горло.
Когда тени удлинялись, наступала самая любимая Айком часть дня. Основная работа сделана, еще чуть-чуть продержаться – и уже вечер. Айк предвкушал его, пока мыл посуду, колол дрова и чистил хлев. В доме наступит долгожданная тишина, он сядет с книжкой в библиотеке, вытянет гудящие ноги к огню и… заснет.
Засыпал Айк таким образом часто – сильно уставал. Но сейчас, когда они с Эйвором шли к деревне, он чувствовал себя на удивление
бодрым. Жара спала, лучи солнца смягчились, приобрели медовый оттенок. И ни единого дуновения, ни одной тучки на темно-голубом небе. Все ветры дремали.Лес, давший приют семье Райни, был создан явно не для прогулок. Неровную, глинистую почву во всех направлениях рассекали овраги. Одни были сухи, засыпаны прошлогодними листьями, по дну других журчали невидимые ручьи. Деревья пронизывали землю корнями, пытались удержать ее на месте. И, как солдаты в неравном бою, гибли и падали.
Эти падения поражали Айка – тяжелое дерево ударялось о землю и разбивалось вдребезги, словно глиняная чашка. Куски ствола, ветви и сучья летели в разные стороны; если не придавит, то и глаза лишиться можно. Останки погибшего дерева перемешивались с кустами и деревьями, образуя настоящую стену. Или падали в овраг, и тот становился непроходимым.
Но все эти препятствия не пугали братьев…Они пробирались через завалы тропами оленей и лис; овраги и ямы пересекали по поваленным деревьям или перепрыгивали, уперев в дно подходящую лесину.
В глубине леса деревья росли плотно, и редкий луч солнца пробивался сквозь кроны. Землю покрывал толстый ковер гниющей листвы, проткнутый редкими стеблями упорных сорняков и чахлой древесной поросли. Здесь выживали и буйно росли лишь кусты орешника – в иных каждая ветвь была толщиной с молодое дерево.
Эйвор бегал по лесу, как обычно, играя в индейцев. Айк соорудил себе пиратскую бандану, а он украсил волосы белыми и пестрыми куриными перьями, а запястья – браслетами, сплетенными из тонкого, разноцветного корда.
Воинственный клич доносился то слева, то справа. Эйвор забирался в попадавшиеся на пути мобы и ловко выскакивал из них с другой стороны. Деревенские как огня боялись всего, что было связано с Исходом и старались не ходить там, где много мобов. Но братьям мобы нравились, в детстве они с удовольствием играли в них.
Айка раздирали противоречивые чувства. Он с огромной радостью предвкушал встречу с Джори и Крис, но на задворках сознания, как всегда, пульсировала тревога. Так мышь скребется ночью под полом – вроде тихо, а раздражает.
Что скажет отец, когда проснется и не найдет их? Сестры шуметь не станут – будить отца не в их интересах. Если Лу заиграется, Мэйди найдет способ ее утихомирить. И все же… все же…
«Придется сказать, что мы ненадолго, – с сожалением думал Айк, огибая кусты и отводя в стороны низкие ветки, – что пришли, раз Эйвор пообещал, но нам сразу надо назад».
Лес поредел, в просветах между деревьями замелькало открытое пространство. Здесь нужно быть начеку, чтобы не наткнуться на деревенских.
Вдруг Эйвор взвизгнул:
– Джори! – и припустил бегом.
Айк огляделся, но никого не увидел. Он сообразил, что вчера ночью даже не разглядел лиц Джори и Крис, и в смущении замедлил шаг.
И тут навстречу ему из высокой травы поднялся юноша в простой белой рубашке и штанах, подвернутых до колен.
– Доброго дня, Айкен! – произнес он с улыбкой. Айк тоже невольно улыбнулся – этот необыкновенный голос словно окутывал сердце теплым облаком. – Или, скорее, доброго вечера? Здорово, что вы пришли!