Обезьянинов в чине и бесчинство. Былинушка народная. Книга 1

Дело Преображенских процветало. Внук Филиппа Филипповича, Эдмонд, уже руководил всемирно-известной клиникой, в которой творили чудеса! Безнадежно больных там поднимали на ноги, омолаживали, прихорашивали и ставили под венец!!! Понятно, что благодарные люди щедро оплачивали своё спасение и счастье. И клиника сверкала как снаружи, так и внутри: роскошью, надежностью и верой в сексуальное будущее!

На мраморной стене фойе, выше дипломов университетов и научных степеней руководителя клиники, висела золотая рама с каким-то изречением. Иван подошел ближе и увидел, что огромными золотыми буквами по-русски было написано «В очередь, сукины дети, в очередь!!!» Шариков».

И в очереди действительно сидели и миллиардеры, и президенты, и премьер-министры, и султаны… Все терпеливо ожидали в креслах, когда маг и волшебник сексологии, вернет их к активной жизни. Иван, увидев огромную очередь, ляпнул:

– Блин, до конца Светы просижу!

Вдруг с одного кресла подскочил мужичек и спросил с надеждой:

– Из России?

Иван признался. Очередник облегченно вздохнул:

– Слава сексу! Хоть будет с кем выпить! Второй месяц здесь маюсь! Насидишься, бывало, до потемнения в глазах, и к соседу по очереди с мольбой: «Дорогой! Давай засадим по маленькой, беленькой литрушке!» А он, зараза, высокомерно ответствует: «Нихт хрена фирштейн!»

Иван тоже обрадовался своему соотечественнику и посочувствовал:

– А у тебя, что? Заболел? Или уже совсем отболел, заменять надо?

Мужичек представился Сергеем, «бизнесменом по чисто бензину», и рассказал о семейном предании.

– Отец, умирая, созвал нас, трех братьев! – взволновался Сергей. – Но когда мы приехали, батя говорить уже не мог. Натурально только руками шевелил! Он достал одну палочку и сломал её. А затем сложил три палочки вместе и попытался сломать. Это усилие отца и сгубило! Похоронили. Затем сели думать, что же он нам пытался сказать? Но только через десять лет, когда у меня начались проблемы с женой и тремя любовницами, я понял, что мне подсказывал отец! Теперь вот жду операции, профессор обещает еще пару штук рядом пришить. Три то точно не согнуть и не сломать!!!

Беседуя, россияне уселись на свободные кресла и настроились на ожидание.

Но Ивану Семеновичу не пришлось ждать! Как только о нем доложили, Эдмонд сам вышел и обнял потомка пациента, с которого и начался доходный бизнес Преображенских. Затем Ивана повели исследовать, измерять. Стандартного длинномера не хватило, пришлось использовать тот, которым измеряют рост. И то, только-только!

После обмеров Преображенский восхищенно воскликнул:

– Так вот у тебя какой! Наука может гордиться таким выдающимся достижением! Но, Ванья! Зачем тебе все эти мучения: бессонные ночи; болезненные соударения; укусы; оглушающие стоны и крики? Скажи спасибо Губернатору за то, что отмучился. Продай нам это бесполезное теперь орудие мучений и пыток! Продай за сто тысяч долларов, для фамильного музея надо!

У Ивана слеза скатилась:

– Дорогой, Эдмонд! Да я бы тебе, золотая душа, так отдал, бесплатно! Преображенские нас, можно сказать, породили и карьеру обеспечили! Но, понимаешь, женщин за годы жизни столько прибилось ко мне. Столько их привыкло к этой штуке, что и не знаю, что они с собой с горя сделают!

Эдмонд, обнял Ивана: