«Обхсс–82»

Соколов засмеялся и хлопнул меня со всей дури по плечу.

— Мы тебя еще в передовики выведем. Станешь лучшим сотрудником отдела.

— Супер. А как быть с тем, что у ментов тоже, вроде, интерес имеется?

— Будем разбираться, Жорик. Будем разбираться... В любом случае, тебя подтянут в какое-то дело. За красивые глазки никто держать не станет. Даже ради интереса. Вот узнаем, что за дело, тогда выгода ментов станет более понятной.

Глава 18. Стасик.

— Эх… мажор… по нам можно часы сверять. Смотри, какие мы молодцы. Пунктуальные. Мандануться можно. Я в обычной жизни так на работу не бежал, как здесь. Даже волнение какое-то. Представляешь? Хотя еще даже не числюсь в отделе.

Милославский покосился на меня. Он моего настроя точно не разделял. Я же был удивительно весел и бодр. Сам не знаю, почему. Просто, чем ближе мы подходили к ментовке, тем легче на душе становилось. Такое ощущение, будто в родной дом возвращаюсь. Нет, ну, имелась мысль, конечно, с самого начала, идти надо в БЭП... Тьфу, блин. Не привыкну никак. В ОБХСС. Думал, чисто из соображений практичности. Логично заняться тем, что хорошо знаешь. Однако, выходит, еще и тянет меня к старому месту работы. Соскучился даже.

— Чего ты так радуешься, не пойму. — Жорик откровенно раздражался.

С ним происходило все ровно наоборот. В ментовку он явно идти не хотел. Пока мы ехали в метро, а потом топали к нужному зданию, Милославский вздыхал, сопел, кряхтел. А еще оттягивал встречу себя любимого с цитаделью правопорядка всеми возможными способами. Например, “попить водички” мы останавливались раз пять. Возле каждого аппарата с газировкой. Я уже начал опасаться, что скоро начнем пристраиваться у каждого куста тоже. Куда столько хлебать-то? Обоссаться можно.

Мажору очевидно было маятно, и мысль о том, что посещение отдела неизбежно, беспокоила его сильно. Странный тип он, конечно. Уже ведь был на новом месте работы. Зачем психует, не понятно. Мы с ним даже встретились первый раз в этой жизни рядом с отделом.

Причем, я бы не сказал, что Жорик боится тех обстоятельств, в которых оказался. Вот это, как раз, ему, похоже, вообще по барабану. Чекисты, нудисты, хоть папа Римский. В этом плане Милославский вообще пофигист. А может, как и я, не верит, что с нами дважды может произойти непоправимое. У меня, по крайней мере, так. Глубоко в сознании сидит мысль, если я умираю там, в своей реальности, то тут уж точно не умру.

Просто пацан явно на генетическом уровне не любит ментов. То-то мы с ним с самого начала друг друга убить готовы были. Я, между прочим, тоже адекватно не воспринимаю наглых, зажравшихся мажоров. Ирония судьбы, что мы оказались в прошлом с ним вместе. Нас, как специально, лбами столкнули. Сначала в обычной жизни, а потом — здесь.

— Не грусти, пацан. Что ты такой кислый? — Мне лично было весело и я от всей души, искренне, хотел, чтоб Жорик тоже перестал дергаться. В конце концов, общее дело предстоит. Серьезное. — Хочешь прикол расскажу? Знаешь, как меня родители спалили, что я бухать начал? По тупости. Прикинь? По моей тупости, естественно. Отец же — борец со злом и несправедливостью. Во всех смыслах. Всегда вел праведный образ жизни. Не выпивал, не гулял, матери не изменял, взяток не брал...

— Да ладно… Он тоже мент? — Жорик с недоверием посмотрел на меня. Видимо, в его понимании все менты были продажными. Хотя, что взять с пацана, который вырос в мире бабла. Но зато он перестал крутить башкой по сторонам, выискивая, где бы еще остановиться. А то у меня реально возникло сомнение, что в отдел придется его тащить насильно. Будет тот еще номер. А нам в ментовку по-любому надо.

— Ага… Мент... можно и так сказать. — Я задрал голову и, щурясь, посмотрел на яркое майское солнце. — Прокурор он. Честный, аж тошно. Честный прокурор. Такое бывает. Правда тебе говорю. Не брал никогда, ни у кого и ничего. Из принципа. Думал, так всегда — типа, один раз возьмешь, потом до конца жизни в этом дерьме возиться придется. Потому что найдётся тот, кто обязательно этим косяком воспользуется и вынудит взять второй раз. Затем третий. И все. Дальше по накатанной. А ему всякая грязь противопоказана. Аллергия, видишь ли, на пыль.

Мажор явно не видел связи между взятками, грязью и пылью, потому что на меня смотрел в легком недоумении. Подумал, наверное, заговариваюсь.

— Шутил он так. Прикол. Понимаешь? — Я усмехнулся, — Если спрашивали, мол Игорек, а что ты взяток не берешь? Он так всегда отвечал. Врачи запрещают. Аллергия. На пыль… Ну, типа, на грязь. А я брал. Прикинь? Потом, когда приезжал домой к родителям, отцу рассказывал про каждый случай.

— Зачем? — Жорик даже немного притормозился, глядя на меня с серьезным видом.

— Зачем…Ну, вот так. Да ты не отставай. Шагай бодрее. Я мелким был, плохо помню. Да и не охота вспоминать, если честно. В первом классе, по-моему. У отца там ситуация случилась… Он одному мужику топил за большой срок. А мужик… ну, не простой, вобщем. Нас с матерью “добрые” дяди после школы встретили и в гости забрали. Надолго. Ждали решения суда. А отец все равно не отступился. Ему сраные принципы дороже были. Понял? Мог жену с сыном в пакете обратно получить, по частям. А принципы один хрен оказались дороже... Но не об этом речь… короче, про пыль смешно, да? Типа, каламбур…

— Ааааа… Смешно. То есть, хреновое чувство юмора — это у вас семейное. Теперь понятно… — Жорик не стал развивать тему. Он понял, что выскочила у меня эта история случайно. Вообще не собирался ее рассказывать. Особенно ему. Наверное, настроение такое.

— А по щам? — Я усмехнулся, потом показал Жорику кулак. Хотя, если честно, злости совсем не чувствовал. И вообще… Странное дело, но он не бесил меня так, как раньше. — Ладно. Не об этом речь. И вот представь, я уже в универе, учусь на юрфаке, а домой поддатым — ни в коем случае. Чтоб ты понимал, батя мог взять ремень и выдрать. Серьезно тебе говорю. Как же. Честь семьи. Все дела. А тут… Были мы на даче. Там, естественно, парни, девчонки. Сам знаешь, как это бывает. Родители — в городе. У нас, само собой, газ-квас по полной программе. Ну, и утром, сижу, такой, на крылечке, думаю, как бы не сдохнуть. Встал, потому что вертолеты такие, лежать невозможно. Смотрю, тачка знакомая подъезжает и мать с отцом калитку открывают. Думаю, ну, мандец. Они знали, что я с компанией, но свято верили, мы играем в лото. Максимум — в карты. И что делать? А от меня перегар — на пять киллометров вперед. Я, значит, с порожек спустился, сел на корточки возле грядки, сижу укроп дергаю, в рот засовываю и жую с умным видом. Он, вроде, запах убивает. Батя подошел, стоит, смотрит. Тоже с умным видом.

— Что? — Говорю ему, — Укропчик люблю. Полезная штука для здоровья.

— Мммм…. Ну, да...ну, да… — Он, значит, в ответ. — Укроп я тоже люблю. Одно не пойму, на кой черт ты ботву от моркови жрешь…

Я засмеялся, вспоминая тот случай в красках и лицах. Особенно себя. Сидел постле отцовских слов, дурак дураком. Правда, что удивительно, с того дня у нас как-то разговор про взрослые развлечения больше на заходил. Наверное, отец понял, что пацан вырос. А через месяц я вообще на квартиру съехал.

— Слушай… — мажор стал совсем ерьезным, — Скажи, а ты работу свою любишь?

Я завис, осмысляя его вопрос.

— Ну... Наверное, люблю. Раньше как-то не задумывался. Нравилось, да, всякие схемы разбирать. Да и знаешь... С умнейшими людьми приходилось общаться. Дураки большое бабло не рубят. У нас ведь даже жулики качественные были. Дорогие, так сказать. Элитные. А что? Хорошо работалось. Прикинь, я всегда прилично одет. Выгляжу нормально. Не то, что парни, которым нариков приходится по притонам и кустам гонять. Или, кто в убойном пашет.