Обитатель лесов (Лесной бродяга) (др. перевод)

Между тем вслед за раздавшимися выстрелами можно было в окружающей тишине расслышать и голос самого Хозе. Но в звуках этого голоса, нарушавшего спокойствие леса, заключалось что-то недоброе, что еще более усилило беспокойство старого охотника.

— Вернитесь назад, ради Бога, вернитесь назад, дон Фабиан! — кричал Хозе.

Третий выстрел прервал его слова, и когда последнее эхо замерло, Розбуа остановился было на минуту, чтобы прислушаться, но вокруг все было тихо. Пробежав еще с сотню шагов, старик решился окликнуть своих товарищей:

— Эй, Хозе, где ты? — крикнул он громовым голосом, от которого задрожал лес.

— Я здесь, прямо перед тобою, — послышался голос Хозе, — мы здесь, дон Фабиан и я.

Крик необъяснимой радости вырвался из груди канадца при виде испанца и юноши, которые, казалось, его ждали. Розбуа поспешил рассказать им о найденной винтовке.

— Сам дьявол, кажется, помогает этому человеку: я тоже выстрелил по нему, но не попал. С ним было еще четверо всадников, из коих в одном я узнал того человека, который называет себя доном Эстеваном, но который не кто иной, как…

— Я видел только одного всадника в кожаной куртке, — прервал его Розбуа, — и вот винтовка, которую он уронил во время нападения. Впрочем, не ранен ли ты? — спросил он, быстро обращаясь к Фабиану.

— Нет, нет, друг мой, отец мой, — отвечал Фабиан, бросаясь в объятия к старому охотнику, который со слезами на глазах прижал его к своей груди и, как будто увидев его в первый раз, радостно воскликнул:

— Какой же ты ладный парень, мой маленький Фабиан! Я все никак не приду в себя от радости и, наверное, выгляжу смешным и сентиментальным.

Потом, заметив, что юноша бледен и лицо его выражает тревогу, старик с беспокойством стал его расспрашивать.

— Хозе рассказал мне все, — отвечал Фабиан, — я знаю, что убийца моей матери находится сейчас между людьми дона Антонио. Медиана.

— Это правда! — воскликнул Хозе. — Но неужели мы дадим ему возможность ускользнуть?

— Дай Бог, чтобы этого не случилось, — отвечал Фабиан.

И три охотника принялись поспешно совещаться между собой, как им поступить. Решение, к которому они пришли, состояло в том, что следует как можно скорее добраться до деревянного моста, через который золотоискатели должны непременно перебираться, ибо это единственная дорога в Тубак.

Глава VIII

Кучильо подъехал к своим спутникам только тогда, когда они уже по нескольку раз успели разрядить свои винтовки, но их выстрелы ввиду слишком значительного расстояния остались без последствий. Кучильо был бледен, как смерть. Пуля, которую старый охотник послал ему влет из своей винтовки, пролетела так близко от виска, что всадник не усидел на лошади и свалился. Без сомнения, Розбуа легко расправился бы с ним, если бы его вовремя не спасла отлично прирученная лошадь. Увидев, что господин не в состоянии подняться в седло, благородное животное нагнулось перед ним настолько, что Кучильо удалось схватиться за холку и взобраться на спину лошади. Почувствовав, что всадник сидит крепко, лошадь понесла его с такой быстротой, что мгновенно скрылась из глаз преследовавшего по пятам канадца.

Избавившись от одной опасности, негодяй чуть-чуть не попал в другую. Когда он присоединился к своим спутникам, дону Эстевану нетрудно было догадаться по выражению лица Кучильо, что Фабиан опять избегнул его мести. Обманувшись в своем ожидании, испанец пришел в страшную ярость. Дон Эстеван подъехал к Кучильо и обратился к нему с громким восклицанием:

— Подлый трус и безмозглый негодяй!

Ослепленный бешенством, дон Эстеван выхватил было пистолет с явным намерением прикончить разбойника, но совершенно забыл при этом, что лишь он один знает местность, куда направляется экспедиция. К счастью Кучильо, Педро Диац бросился между ним и испанцем. Ярость дона Эстевана с трудом удалось умерить.

— А что за люди были вместе с этим молокососом? — спросил, поостынув, испанец.

— Это два охотника, — отвечал виноватым тоном Кучильо.

Дон Эстеван и Педро Диац отъехали в сторону и стали потихоньку совещаться между собой.

— Надо разрушить мост, ведущий через водопад, — сказал Диац. — Тогда мы можем быть вполне уверены, что им никогда не добраться раньше нас до Тубака.

Всадники поскакали вперед. Между тем Фабиан и оба охотника тоже не теряли времени напрасно. Лошадь, которую Хозе поймал из табуна дона Августина, могла оказать им превосходную услугу в преследовании врагов; надлежало только разрешить сомнение насчет того, кому на ней ехать и кому взяться за столь опасное предприятие, ибо в случае столкновения предстояло иметь дело с пятью вооруженными бандитами.

— Я догоню их и отомщу! — воскликнул запальчиво Фабиан и мгновенно вспрыгнул на лошадь, которая в испуге прянула в сторону. Схватив лассо, которым она была привязана, юноша накинул ей на глаза платок. Это произвело на дикое животное магическое действие, она затряслась всем телом и остановилась на месте как вкопанная.

Притащив седло Хозе, Фабиан ловко и быстро затянул пряжки на ремнях, как человек, вполне знакомый с этим делом, потом обмотал лассо вокруг морды животного таким образом, что оно могло служить и уздою и намордником, наконец, не отнимая платка, наброшенного на глаза лошади, он уже готовился стать ногою в стремя, как вдруг по знаку канадца Хозе остановил его.

— Не торопись, сынок, — заметил спокойно и твердо Хозе. — Если кто здесь и имеет право распоряжаться этой лошадью, так только я один, потому что она принадлежит мне по праву добычи.

— Разве вы не видите, — нетерпеливо возразил Фабиан, — что на этой лошади нет еще клейма ее владельца, — вот и доказательство, что на нее никто еще не садился. Если вам дорога жизнь и целость головы, не пытайтесь лучше обуздать ее.

— Ну уж это мое дело, — заметил с ухмылкой Хозе, — готовясь сесть в седло. Но едва дикое животное почувствовало прикосновение ноги, ставшей в стремя, как шарахнулось в сторону с такой силой, что Хозе на несколько шагов отлетел прочь и, совершенно оглушенный, упал наземь.

Еще не успел он подняться на ноги, как Фабиан мгновенно вспрыгнул в седло, не коснувшись стремени.

— Стой, Фабиан! Ради самого Создателя, стой! — воскликнул в страхе Розбуа. — Неужели ты хочешь попасть в руки злодеев?

Но Фабиан, не слушая криков старика, уже сорвал платок с глаз лошади, и та, дико озираясь вокруг себя и потянув ноздрями воздух, сделала быстро, один за другим, три громадных скачка, стараясь сбросить с себя седока. Потом вдруг она остановилась неподвижно, вся дрожа, как будто сникнув от сознания, что ее столь скоро укротили.

Розбуа воспользовался этой минутой, чтобы схватить веревку, служившую вместо узды, но было уже поздно, и, несмотря на всю его силу, животное одним прыжком успело освободиться от его рук и в страшном испуге ринулось вперед. Еще несколько мгновений канадец мог следить глазами за отважным всадником и видел, как Фабиан, не будучи в состоянии удержать бешеное животное, несколько раз пригибался к самому седлу, чтобы избежать ударов ветвей; но вскоре он потерял и всадника и лошадь из виду вовсе.