Обитатели миража

– Она открывается... камень поворачивается.

Я лихорадочно полез вниз по лестнице.

Снова послышался голос Олафа:

– Этот камень... он открылся.

И затем раздался дикий крик, нет - вопль, полный слепой ярости и отчаяния, жалости и гнева...

Послышался быстрый топот ног, бегущих через стену.

Я спустился на землю. Лунная дверь была широко раскрыта, и, мельком заглянув в нее, я увидел коридор, наполненный слабым, похожим на предрассветную дымку призрачно-жемчужным свечением. Но Олафа нигде не было видно. Пока я стоял, переводя дыхание, раздался резкий треск винтовочного выстрела; линза конденсора, рядом с которым сидел Ларри, разлетелась вдребезги на мелкие кусочки.

Ларри быстро соскочил на землю; один, другой раз прорезали темноту вспышки выстрела из его пистолета.

И Лунная дверь начала медленно поворачиваться, постепенно возвращаясь на прежнее место.

Я бросился к закрывающемуся камню с дикой мыслью удержать дверь открытой. Упираясь в нее руками, я услышал, как за спиной у меня раздалось рычание и посыпались проклятия. Какой-то человек, набросившись на Ларри, схватил ирландца за горло.

Зашатавшись под натиском его тела, Ларри взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие на покатом крае чашеобразной впадины у подножия плиты; подскользнувшись на полированной поверхности, он упал и полетел кувырком вместе с нападавшим, брыкаясь и отбиваясь, через сужающуюся щель прямиком в туннель.

Позабыв про все на свете, я кинулся ему на помощь. Уже в прыжке я почувствовал, как закрывающаяся дверь задела меня за бок. Я успел заметить, как Ларри замахнулся кулаком и нанес сокрушительный удар по черепу повисшего на нем человека. Тот дернулся и затих; Ларри стоял, покачиваясь, на нетвердых ногах. Содрогнувшись, я услышал зловещий шорох и резко обернулся, словно меня развернула чья-то гигантская рука.

В конце коридора больше уже не виднелась залитая лунным светом площадь Нан-Танаха и стоящие там развалины. Его перегораживала твердая глыба мерцающего камня. Лунная дверь закрылась!

Спотыкаясь, Ларри сделал несколько неверных шагов, направляясь к преграде, отрезавшей нас от внешнего мира. Мы не увидели ни малейшего признака соединения плиты со светящимися стенами - плита вошла в проем так плотно, словно была частью мозаики.

– Классно сработано, - сказал Ларри.
– Но если сюда можно войти, значит, отсюда можно и выйти. Как говорится - за что боролись, на то и напоролись. В любом случае, док, тут тепло, светло и мухи не кусают - так о чем же пока беспокоиться?

Он весело улыбнулся мне. Человек, лежащий на полу, застонал; Ларри присел рядом с ним.

– Маракинов!
– вскрикнул он.

При этом восклицании человек зашевелился, повернувшись таким образом, что я смог увидеть его лицо. Определенно, это был русский, и столь же определенно его значительная внешность с ярко выраженным интеллектом на лице говорила о том, что это профессор.

Широкие густые брови, чрезмерно развитые массивные надбровья, крупный породистый нос, вытянутые в ниточку губы, по которым угадывался жесткий нрав, и решительно выдвинутая нижняя челюсть с черной остроконечной бородкой - все это свидетельствовало о том, что перед нами личность далеко не ординарная.

– А кого еще тут можно встретить?
– сказал Ларри, врываясь в мои мысли.
– Должно быть, он все время следил за нами из подземелья Хау-те-лур.

Ларри с профессиональной ловкостью обшарил тело русского профессора, затем выпрямился, протягивая мне два внушительного вида магазина патронов и нож.

– Я попал ему в предплечье, - сказал он.
– Пуля задела только мякоть руки, но это заставило его выронить ружье. Неплохой арсенальчик у нашего маленького русского профессора, а?

Я раскрыл свою медицинскую сумку. Мне тоже рана показалась довольно легкой. Ларри стоял рядом, глядя, как я перебинтовываю руку раненого.

– Вы захватили с собой еще один конденсор?

– внезапно спросил он.
– И как вы считаете, Олаф сможет разобраться, как им пользоваться?

– Ларри, - ответил я, - Олаф не там, где вы думаете., он где-то здесь.

У Ларри отвисла челюсть.

– Какого черта... Что. вы говорите?
– прошептал он.

– Вы что, не слышали, как он истошно закричал, когда открылся камень?

– Нет, конечно же, я слышал, как он завопил, - сказал Ларри, - но я не понял, что произошло. И тут эта дикая зверюга накинулась на меня..
– Он помолчал, глаза его расширились.
– Куда пошел Олаф?
– быстро спросил он.

Я показал на слабо освещенный проход.

– Тут только одна дорога, - ответил я.

– Приглядывайте получше за этой птичкой, - прошипел Ларри, кивнув на Маракинова, вскочил на свои длинные ноги и, с пистолетом в руках, побежал вдоль туннеля.

Я опустил взгляд на русского. Он лежал с открытыми глазами, протягивая ко мне руку. Я помог ему подняться на ноги.

– Я все слышал, - сказал он.
– Мы пойдем за ними и побыстрее. Если бы вы взяли мне руку, я все-таки... в сотрясении, йес!

Я молча обхватил его за плечи, и мы двинулись по коридору следом за O'Кифом. Маракинов тяжело дышал, навалившись на меня всем телом, изо всех сил стараясь двигаться как можно быстрее.

Пока мы шли, я торопливо разглядывал светящиеся стены туннеля. Складывалось такое впечатление, будто свет исходит не от их гладкой, словно полированной поверхности, а откуда-то из глубины, придавая стенам иллюзорную глубину и объемность; каким-то необъяснимым способом создавался стереоскопический эффект. Проход круто повернул, некоторое время мы шли прямо, потом снова повернули... Вдруг меня осенило, что туннель освещался излучением крошечных точек, спрятанных глубоко в камне: они служили источником светящейся пульсирующей волны, которая потом распространялась дальше по всей полированной поверхности.

Где-то впереди послышался крик Ларри: "Олаф!" Я половчее подхватил Маракинова, и мы прибавили шагу. До конца туннеля оставалось совсем немного: впереди виднелась высокая арка и исходящее оттуда неяркое переливчатое сияние. Мне оно показалось похожим на туманную дымку, сквозь которую просвечивает радуга.

Наконец мы дотащились до конца туннеля, и я заглянул в зал, как будто перенесенный сюда из сказочного дворца короля Джинов, что находится за волшебной горой Каф [14] .

14

Гора Каф (или Кох), по арабским легендам, находится у крайнего предела земли, за ней начинается царство сказочных духов-джиннов

Передо мной стоял О'Киф, а шагах в десяти поодаль - Халдриксон, что-то крепко прижимая к груди. Ноги норвежца упирались в самый край покатого бортика, сделанного из сияющего серебристым светом камня, который обегал кругом голубой заводи.

На заводь, напоминающую огромный голубой глаз, уставившийся в потолок, сверху падали семь призрачно мерцающих столбов света: один из них был аметистового цвета, другой - розовый, третий - белый, четвертый - голубой, и еще три - изумрудного, серебряного и янтарного цветов. Все они опирались на лазурную поверхность заводи, и я знал, что это и есть те самые потоки излучения, внутри которых обретал свое существование Двеллер... но сейчас я видел только бледное подобие великолепной картины, какая предстала бы перед нами в дни полнолуния.