Обитель зла
Шрифт:
Капитан МакБрайд — шеф Второго участка Ричмонда. От железнодорожной сортировки и локомотивного депо, от складов и предприятий промышленного района через трущобы и бедные кварталы тянулся этот участок вплоть до центра, до огней театров, дорогих ресторанов, отелей и клубов. Самый большой по площади и самый сложный участок Ричмонд-Сити.
На башне ратуши грохнул колокол часов. Полночь. МакБрайд взглянул на часы. Домой. Успеть бы последний трамвай поймать.
Подавив зевок, капитан снял с вешалки свое немодное серое пальто и столь же консервативную серую шляпу. Он уже сунул в рукав
— Минутку, кэп. Там… пристала ко мне одна…
— Сержант, что за детский сад? С женщиной не можете разобраться?
— Да она требует вас, кэп.
— Меня? Что за чушь! Ты опять за свои штучки, Фланнери? Я не забыл, как ты навесил на меня ту бродяжку… Липовая старуха мать и прочее вранье… Тьфу!
— Нет, кэп, это другой случай. Девица год как замужем, ребенку три месяца, оставила со своей мамашей дома. Ее Сондерс звать. В Хаггерти живет. Еле на ногах держится, трясется. Хочет вас видеть.
— Черт! — МакБрайд положил шляпу на стол. — Ладно, давай сюда свою Сондерс из Хаггерти.
Не снимая пальто, он рухнул на вращающееся кресло и вздохнул. Издал вздох человека, изо дня в день выслушивающего скорбные истории о происках злобных соседей, пропавших кошках, отравленных собаках, выбитых зубах и разбитых надеждах. Ладно, еще одна история хребта не переломит.
Женщина — на первый взгляд, девушка, чуть ли не девочка — робко вошла. Без шляпы, пальто из самых дешевых. Замерзшая, одинокая, испуганная. Жалость… МакБрайд утверждал, что нет в нем ни грана жалости, но именно жалость заставила его буркнуть:
— Присядьте у радиатора. Там теплее.
— Спасибо.
Вежливая. Симпатичная. Бледная, кареглазая, волосы густые, с медным отливом. Молодая мать. Проезд Хаггерти. Дыра! Нашли где детей заводить, в этом крысятнике…
— Слушаю вас.
— Капитан, я беспокою вас, потому что Джимми, мой муж, он всегда говорил, что если б не МакБрайд, то в нашем районе такое бы творилось…
МакБрайд комплименты не поощрял. Но она не ради лести это сказала. Губы-то дрожат.
— Продолжайте, мэм.
— Я, может быть, психопатка, мистер МакБрайд, но я очень боюсь. Джимми должен был давно вернуться. В газетах о перевозках такое пишут… Джимми водит большой грузовик, ездит между Ричмонд-Сити и Эйвондейлом, это тридцать миль. Выезжает в час, в гараж возвращается в девять, дома уже в десять. Возит молоко. Работает в Колониальной автотранспортной…
МакБрайд выслушал внимательно.
— Почему вы испуганы, миссис Сондерс?
— Вчера я читала газету, и Джимми сказал: «Не удивлюсь, если меня как-нибудь прихлопнут». Вы же знаете, мистер МакБрайд, недавно убили их водителя.
— Гм. — МакБрайд постучал пальцами по колену. — Пока не вижу оснований для беспокойства, миссис Сондерс. Грузовик мог и сломаться.
— Я звонила в гараж, они мне тоже так сказали. Но ведь водители всегда звонят о поломках. Джимми не позвонил. Ночной диспетчер там у них новый. Он мне сказал: «Откуда я знаю, где твой Джимми?» Что мне делать?
— Пойти домой. Успокоиться. Машина могла сломаться вдали от телефона. Бегите домой, пока не простудились.
Я проверю, где ваш Джимми, и пошлю туда наряд. У вас ребенок?— Да, мальчик. — Она улыбнулась. — Глаза точно как у Джимми.
— Хорошо, возвращайтесь к сыну. Я проверю.
— Спасибо, мистер МакБрайд.
Она вышла, бесшумно ступая, осторожно прикрыла дверь. Тихая, сдержанная девушка… молодая женщина. МакБрайд представил, как она, подгоняемая пронизывающим ветром, несется в своем дешевом пальтишке и без шляпы к жалкой жилой дыре в Хаггерти.
Повернувшись к телефону, МакБрайд снял трубку, узнал номер диспетчера Колониальной автотранспортной компании на Ривер-стрит. Притопывая, подождал, пока там снимут трубку.
— Да-а, — протянул сонный голос в трубке.
— Колониальная?
— Она самая…
— От водителя Сондерса еще ничего не поступало?
— Ч-черт! Вы что там, сговорились? Не было его, и не звонил он, а если еще чего узнать хотите, звоните президенту.
— Я сейчас приеду и звякну тебе в ухо, — пообещал МакБрайд.
— Да ты что, парень…
— Не болтать! — гаркнул капитан. — Быстро маршрут Сондерса из Эйвондейла!
— Да ты кто такой…
— МакБрайд, Второй участок.
Собеседник явно опешил.
— Давай маршрут, умник.
Он выслушал, записывая как ни в чем не бывало, поблагодарил, повесил трубку. С листком бумаги прошел в дежурное помещение.
Сержант Фланнери дремал за столом с недоеденным яблоком в мясистой руке.
— Сержант!
Фланнери подскочил, автоматически куснул яблоко и чуть не подавился.
— Лучше жуешь — дольше живешь, — наставительно произнес капитан и перешел к делу. — Позвони на пост на перекрестке Адамса. В поиске — грузовик Колониальной компании, номер С–4682, между Эйвондейлом и Ричмондом. Позвони на посты Мэйпл-стрит и Бингем-сентер, у них мотоциклы. Пусть проверят трассу и сообщат. Бруннера вызвонишь в «Рэгтэг Инн». Он там смачивает глотку виски с содовой. Мотоцикл у него заправлен, пусть тоже прокатится по трассе.
Он помолчал, подумал. Затем спросил:
— А где Доран и Ригалло?
— Около одиннадцати ушли. К Джерри в тир. Вызвать?
— Нет.
МакБрайд развернулся на одной пятке, прошел в кабинет, закрыл дверь. Сел за стол, откусил конец сигары, раскурил ее.
Хотелось ему, чтобы все окончилось добром. Малыш трехмесячный… Проезд Хаггерти… Глаза, как у Джимми… Черт! Сентиментальным становишься, старый хрен! В сорок лет-то…
Дверь открылась, впустив Кеннеди из «Фри пресс». Мелкий, худосочный, с лицом древнего юнца или вечно юного старца, с нахальными, вечно что-то выискивающими глазами.
— Ох, холодно, Мак. Есть чем согреться?
МакБрайд указал на ящик:
— Согревайся.
Кеннеди вытащил бутылку «Дьюара», налил себе, опрокинул. Уселся на стул, не опуская ворота, закурил сигарету. Сигарета сползла в уголок рта, губы разжались, и Кеннеди спросил:
— Что-нибудь есть о войне извозчиков?
— Ничего.
Кеннеди скривил губы.
— Колониальная автотранспортная компания против Экспедиторской корпорации «Атлас». Алая и Белая розы.
— Кеннеди, налей себе еще и смойся.