Обитель зла

Кухню Антонио Эльза не увидела. Он сразу же проводил ее в гостиную, одновременно служившую спальней. Это была похожая на салон комната с тяжелым, отполированным до блеска угловым столом, в центре которой стояла огромная кровать. Эльза увидела зеркала на стенах, узорную лепку на потолке, вычурную люстру из муранского стекла. Эта душная атмосфера, кич и помпезность во всем, стразы, золото и украшения, насыщенный красный цвет, праздничное, но приглушенное освещение, подушки, одеяла, гардины, скатерти и ковры – все наполняло Эльзу восторгом и ужасом одновременно.

Личный дворец этого мужчины заставлял ее чувствовать себя еще меньше и незначительнее, чем она и без того себе казалась. Она очутилась в потрясающем мире, который был ей чужд, и подумала, не лучше ли просто исчезнуть, пока еще есть время, пока еще не поздно… Однако она осталась, потому что в этот момент в комнату вошел Антонио с двумя наполненными шампанским бокалами.

– Добро пожаловать в мою скромную хижину! – сказал он совершенно не к месту и с улыбкой прикоснулся своим бокалом к ее бокалу.

Он лишь пригубил шампанское, а Эльза выпила свое одним глотком.

Антонио налил еще, поставил на стол подсвечник, зажег свечу и включил тихую музыку, которую Эльза никогда не слышала. Тяжелые шторы из парчи закрылись, как только он нажал на кнопку. Эльзе они показались железными решетками тюрьмы, в которую она зашла сама, добровольно и без всякой необходимости. Но она пыталась не подать виду, что ей страшно.

Несколько минут они пили молча.

– У тебя красивые глаза, – сказал он, – и красивые руки. Мне нравится, как ты держишь бокал.

Эльза только кивнула, и Антонио продолжил:

– Так как же пахнет кафедральный собор и холодный камень в крипте?

– Так, как ты.

Эльза осушила уже второй бокал, и ей казалось, что лицо горит огнем. Наверное, она была красная как рак.

– Что я здесь делаю? – честно спросила она. – Я тебя не знаю, но сижу у тебя дома и пью с тобой шампанское.

Ей стало стыдно.

Антонио улыбнулся:

– Бывают моменты, которые нельзя упускать. Бывают смешные мысли, которые нужно допускать, и абсурдные ситуации, которые нужно пережить. Иначе дальше не продвинешься. При отливе нет смысла работать рулем, но когда поднимается сильный ветер, то есть шанс изменить направление.

Он подошел и поднял ее со стула. Она испуганно посмотрела ему в глаза. Его запах стал необычно сильным. «Когда он ходил за шампанским, то надушился еще раз, – подумала она. – И сделал это только для меня, потому что от запаха мужского монастыря у меня подкашиваются ноги».

Он обнял ее и поцеловал в шею. Потом взял на руки и отнес в постель.

Эльза закрыла глаза, готовая на все, что должно случиться. Она выбросила страх из своих мыслей и безраздельно отдалась этому совершенно чужому человеку, который медленно раздевал ее, как раздевают очень дорогую куклу, полученную в подарок на Рождество. Которую не хочется поломать в первый же день.

В эту ночь она потеряла не только свое сердце, но и невинность.

На рассвете она, раздвинув тяжелую парчовую штору, стояла у окна. Слишком взволнованная, чтобы уснуть, она прислушивалась к спокойному дыханию Антонио и смотрела на улицу, где пекарь загружал первый в этот день хлеб в свою машину. Впервые в жизни она чувствовала себя совершенно свободной, счастливой, взрослой. И совершенно довольной. Жизнь была волнующей, и для Эльзы она началась этой ночью.

48

Вместо завтрака они допили остатки шампанского. Эльза в отчаянии искала свой мобильный телефон, перерыла всю одежду, пересмотрела сумку, но безрезультатно. Наверное, она потеряла его на площади или его вытащили из сумки. В любом случае он исчез навсегда, и Эльза дала Антонио номер домашнего телефона в Монтефиере.

Он не позвонил. Она сидела дома, не решаясь выйти на улицу. Если Романо или Сара долго разговаривали по телефону, она выходила из себя.

– Что с тобой? – спросила Сара. – Какого, черт возьми, звонка ты ждешь? Может быть, снизойдешь и объяснишь нам, из-за чего ты сходишь с ума?

– Нет, не могу.

– А почему?

– Потому что не хочу!

Сара насмешливо улыбнулась.

– О боже, моя маленькая Эльза влюбилась! Почему бы тебе не рассказать, кто этот счастливец? Когда об этом говоришь, чувство становится еще прекраснее. А если у человека любовная тоска, то переносить ее становится легче вдвойне.

– Прибереги свои прибаутки для себя и оставь меня в покое! – рявкнула Эльза и, хлопнув дверью, вышла из комнаты.

– Это невыносимо, – сказала Сара Романо. – Надеюсь, этот тип скоро позвонит и она опять станет нормальной.

Прошло три дня, а Эльза так и не дождалась звонка от Антонио.

Ей некогда было заниматься Эди. Она сидела в своей комнате и изливала душу дневнику, записывая туда свою тоску, надежды и романтическую безответную любовь.

Она пошла в кухню, чтобы взять стакан сока, когда увидела Эди, сидевшего в гостиной и играющего с телефоном. Он как раз разбирал трубку. Эльза словно фурия налетела на него и толкнула так, что он упал со стула. Она вырвала телефон у него из рук и трясущимися руками попыталась собрать трубку.

– Ты что, совсем рехнулся? – закричала она. – Телефон – не игрушка, идиот! Он жизненно необходимая вещь!

Эди печально уставился на нее. Он не понял, почему сестра разбушевалась.

– Давай, пошел вон отсюда! – продолжала кричать она. – Уходи! Пошел в задницу! Исчезни в своей комнате и займись чем-нибудь идиотским. Считай узоры на ковре, учи наизусть книжки с картинками или рисуй квадратики. Посмотрим, сколько их ты нарисуешь до вечера. Мне до лампочки, главное, чтобы тебя здесь не было!

Эди держался за голову, словно обезьяна, которая чешет в затылке и не знает, что ей делать. Он не мог понять, что же сделал плохого, и чувствовал, как в нем растет отчаяние, которое, в прямом смысле этого слова, сбило его с ног. Он бросился на пол, принялся колотить по нему руками и ногами и отчаянно зарыдал.

Обычно в такие моменты Эльза обнимала его и утешала, пока он не успокаивался, но сегодня у нее не было для этого сил. Она сама была в отчаянии.

– Этот сумасшедший дом достал меня! – пробормотала она, выходя из комнаты и оставляя Эди бушевать и рыдать в одиночестве.