Облачные замки

Глава 7

Молл больше не пылала огнем, а ее светлые кудри прилипли ко лбу. Молл поставила меня на ноги и встряхнула за шиворот, хотя я увидел и у нее самой на щеках мокрые следы.

– Недоумок! – заорала она мне в лицо, и слова имели силу пощечин. – Нам нужно теперь о самих себе позаботиться! – То же самое она проделала с Джипом. – Подъем, парень! Вставай и убирайся отсюда! Или ты желаешь разделить ее судьбу?

Теперь уже не было нужды прятаться: купол сверкал и переливался, как маяк, и мы слышали крики охранников и лай собак. Молл схватилась за веревку и стала спускаться, перебирая по-морскому руками и время от времени отталкиваясь ногами от стены. Мы с Джипом отправились за ней. Когда Молл спустилась До уровня окон первого этажа, она отпустила веревку и ловко спрыгнула на лужайку. Мы плюнули на технику безопасности и тоже прыгнули почти с такой же высоты, но без ловкости Молл. Тут же покатились по земле кубарем.

Весь парк был полон переливающихся огней. На лужайке перед домом стало светлей, чем днем. Охранники, набежавшие по тревоге, сбились в кучу. Прежде чем Джип или я успели пальцем пошевелить, Молл нанесла сокрушительный удар в живот охраннику, оказавшемуся впереди. Его автомат упал на землю и дал очередь в воздух. Оружие, снятое с предохранителя без всякой опаски, – так не поступают обычные охранники. Остальные отскочили назад. Один дал очередь, и на том месте, где я был за секунду до этого, полетели в разные стороны комья земли. Но они действовали слишком медленно – им никогда не приходилось сражаться на Спирали. Я опустил меч; автомат сморщило, как консервную банку, а охранник закружился на месте и упал. Тем временем последний из них уже лежал, поверженный, у ног Молл.

И мы кинулись в направлении забора, прикрывая глаза руками от света мощных прожекторов, и наши длинные тени бежали рядом, как худосочные великаны. Однако мы не успели одолеть и половины расстояния до деревьев, как сзади послышался топот и хриплое, прерывистое дыхание. На нас спустили собак. Воздвигнутое Катикой призрачное прикрытие перестало действовать.

Молл, держа меч вертикально двумя руками, изготовилась защищаться. Она могла бы одним ударом перерубить и эти могучие шеи, но предпочла иное, и когда на нее кинулись звери, в самый последний момент она повернула меч так, чтобы от его клинка отразился нестерпимый свет прожекторов, и с нечеловеческой точностью направила его прямо в песьи глаза. Собаки буквально присели, ослепленные, а она принялась наносить удары мечом плашмя, раздавая шлепки направо и налево. Оба ствола пистолета Джипа тоже в свою очередь исправно работали. В результате ближайшие к нам прожекторы потухли под градом пуль, и мы снова погрузились во тьму. Молл понеслась впереди нас, направляясь к забору. Я увидел, как она пробежала мимо дерева, по которому мы спускались, и взлетела к проволоке, тянувшейся по верху забора. Слишком поздно было кричать, я только зажмурился. Раздался резкий щелчок разрывающейся проволоки, затем мощный взрыв, шипение, и гроздьями посыпались искры. Молл прекрасно знала о том, что такое электричество, но порой забывала.

Мы вытащили ее из кустов – она судорожно сжимала в руке покореженный меч, – проскользнули сквозь кустарник и начали уже перетаскивать Молл через ограду, когда раздались торопливые шаги, и мы спешно сбросили ее вниз. В опавшей листве внизу послышался звук приглушенного удара. Но только мы собрались спрыгнуть вслед за ней, как послышалось резкое: «Halt! Ruehren Sie sich nicht!» [68] Они таки пошевелили мозгами и послали людей за забор. Я не видел их самих, но слышал дыхание, тяжелое и учащенное. Немелкие парни, – наверное, охранники, стоявшие на воротах.

68

Стойте! Не двигайтесь! (нем. )

– Komm 'runter! [69] – пробасил один из них. – Und kein Scheiss… [70]

Молл, которая лежала у их ног, внезапно поднялась и, как некий лесной дух, вся в налипших на нее прошлогодних листьях, кинулась на них. Приземлившись, мы услышали звук последнего удара, а затем увидели, что она нам кивает. Я молча протянул ей меч. Она схватила его и побежала. Рядом со мной Джип наткнулся на что-то и выругался – это было первое слово, произнесенное им с тех пор, как мы спустились с крыши. Мы бежали по склону холма, пыхтя и задыхаясь. Я удивился, что умудряюсь не отставать от этих двух закаленных в испытаниях суперменов. С вершины холма я отважился и бросил беглый взгляд назад. Лучи прожекторов прочесывали лес, окружающий имение Лутца. Парк все так же светился огнями, но купол был темным.

69

Спускайтесь! (нем. )

70

И без дерьм… (нем. )

Глаза Джипа, видящие в темноте, и его умение ориентироваться хранили нас и теперь, а монотонный ритм бегущих ног и кровь, пульсирующая в висках, помогали остудить бурлящие чувства. Мы пересекли поле, перебрались через ручей и оказались возле маленькой аккуратной фермочки, какие субсидирует Европейский союз, поддерживая немецких фермеров. За ней снова тянулись поля. Миновав заросшие развалины старой церкви, мы увидели лесок, в тени которого спрятали вертолет. Я уповал на то, что у нас все-таки хватит сил выкатить его из зарослей. К удивлению, никто нас не преследовал. Впрочем, я подозревал, что охранники не особенно и рвались бежать за нами, принимая во внимание то, как мы обошлись с их товарищами. Разумеется, если бы Лутц был в имении, дело могло бы принять совсем другой оборот.

Казалось, кто-то нагрузил вертолет партией свинца, да и Молл была лишь тенью прежней себя. Тем не менее нам все же удалось выкатить вертолет на открытое пространство.

Упав в кресло пилота, я обнаружил, что руки мои слишком трясутся, чтобы я решился взяться за рычаги управления. Я знал, что времени у нас немного. Скоро рассветет, и сюда набегут люди, ведь вертолет в поле будет виден издалека и обязательно привлечет внимание всех, и не в последнюю очередь полиции. Небо явно светлело, скрытое пока за тучами. Я оглянулся на своих пассажиров, переводящих дух развалившись на сиденьях. Они в ответ одарили меня ничего не выражающими взглядами. Выглядели они серыми и вымотанными, как, наверное, и я сам.

– Так что же произошло? – спросил я и удивился, каким прерывистым и слабым был мой голос. – Что же случилось?

– А сам ты как думаешь? – мрачно сказал Джип. – Как она и предупреждала, мы оказались недостаточно осторожны.

– Да, да, ради бога, это я понимаю! Но я имею в виду – куда она делась? Жива или нет?

У Джипа скривился рот.

– Смерть, с которой на этот раз она не смогла справиться. Впрочем, эти четыре сотни лет показались ей слишком долгими. Так что она и сама выбрала бы это.

– Но почему? Молл живет гораздо дольше!

– Ну да, и может совершенно свободно скитаться по морям Спирали, рыскать по всем заповедным уголкам земного шара! Словом, свободно развиваться!

Молл, все еще в короне из листьев, сидела не шевелясь, с опущенными глазами.

– А вот Катике пришлось прожить жизнь, не выбираясь за пределы таверны в маленьком порту, лишь изредка выходя из дому, да и то ненадолго, путешествуя лишь в пределах своего – отменного, впрочем, – зрения. Но она все это безропотно сносила, ей ни за что не хотелось снова окунуться в ту грязь, из которой она вышла. Но вот она снова там.

– Но разве мы не можем ее оттуда вызволить? Вернуть ее? Мы обязаны это сделать, черт возьми!

Молл разомкнула веки:

– Я не вижу для этого возможности. Она вернулась на Брокен.

– «Брокен, Брокен»! Это всего лишь гора, черт ее побери! Там что-то происходит до сих пор, так, что ли?

Молл откинула волосы и вздрогнула:

– Всего лишь гора, ну да. Но горы отбрасывают тень, как и всё прочее. А у этой горы тень более черная, чем у других. Есть места – их немного, – где силы Края могут пересекать границу между Спиралью и Сердцевиной. Кое-какие из них ты видел. Таков Борободур. Таков Город Грааля. Такова и эта гора. Пентаграмма на карте и вела прямехонько на Брокен.

Никто ничего не сказал, только ветер свистел за бортом; он пел песнь холода и пустоты. Пара капель скатилась по лобовому стеклу. Горящие глаза Молл потускнели.

– Уже в мое время это название было у всех на устах. И это не случайно. С тех пор как предки франков и саксов впервые пришли с востока, с тех пор как германский Урвальд [71] сдерживал могучие легионы Рима, с тех пор как на заре ледникового периода от нашествия младших братьев из рода человеческого старшим пришлось перебраться в горы – с тех самых пор в месте этом, в самой глубине его тени, обосновалось нечто и стало расти и накапливать мощь – некая сила, следовавшая по пятам за первыми истинными людьми во время Volkswanderung [72] , кравшаяся словно волк за стадом.

71

Urwald – девственный лес (нем. ).

72

Великое переселение народов (нем. ).