Обладатель великой нелепости
Шрифт:
«Лучше скажи, что здесь так? Эта гребаная квартира будто переполнена привидениями…»
Казалось, мальчишка наблюдает за ним неприязненным взглядом, сверлящим даже в спину.
Зайдя на кухню, где собрались остальные, он почувствовал себя значительно лучше. Все, – главный глянул на часы – и, правда, давно пора приступать к делу, они и так здесь чересчур долго задержались.
«Но не настолько уж – всего около десяти минут, а такое впечатление, словно на несколько суток…»
– Смотрите, – главный поставил на пустой кухонный стол десятилитровую пластиковую канистру с бензином,
Все выглядело чрезвычайно просто: по центру блюдца нужно было установить свечку, после чего наполнить его бензином, поджечь свечку и рядом поставить пластиковую канистру. И больше ничего, потому что далее…
Когда свечка догорала до определенного уровня, бензин в блюдце воспламенялся, расплавлял края одноразового блюдца и растекался вокруг огненной лужей, которая, в свою очередь, захватывала канистру, наполненную бензином, и очень скоро все вокруг превращалось в неуправляемое жадное пекло. По сути, получалось что-то вроде зажигательной бомбы замедленного действия – простой до примитивности, но чертовски эффективной по результату. И почти никаких следов. Таким образом, если кто-то случайно заметил и даже запомнил незнакомых людей, приехавших на «лянче» и входивших в тот вечер в подъезд, никто не связал бы их появления с пожаром, охватившим квартиру Германа лишь под утро.
Идея этого способа поджога, как признался главному Алекс, принадлежала одному его однокашнику – весьма изобретательному типу по прозвищу Хайдик. Однажды перед окончанием летних каникул тот решил спалить школу, чтобы оттянуть начало занятий на некоторое время, но затем передумал и поделился своим изобретением с двумя-тремя одноклассниками, среди которых был и Алекс. Тому и в голову не могло придти, что когда-нибудь он захочет это использовать.
Причем, против Германа – это прочитал в глазах шефа главный.
Как там? – «нет худшего врага…»?
Одну «бомбу» нужно было установить на кухне, другие три – по всей квартире, то есть, по одной в трех из пяти комнат, указанных Алексом, хорошо знавшим планировку квартиры Германа.
Если где-то «детонатор» не срабатывал по какой-нибудь причине, например, бензин тушил пламя свечи еще до того, как успел возгореться, или еще почему-то – «бомба» расплескивалась в другом месте.
– Вот так, – закончил главный, испытывая сильнейшее желание поскорее приступить к делу и спалить это дьявольское гнездо. – Просто, как все гениальное. Вопросы?
Вопросов не было.
Только Седой, наконец, произнес вслух то, что уже давно было у всех на уме:
– Давайте быстрее. Мне охеренно не нравится эта блядская квартира… здесь как в доме с вампирами.
– Даже хуже, – согласно кивнул Боксер без тени улыбки. – Тут…
Внезапный хлопок заставил всех четверых подпрыгнуть…
– Твою мать!.. – главный с позеленевшим лицом выглянул из кухни в коридор. Кажется, звук донесся именно оттуда.
Входная дверь была немного приоткрыта.
– Кто входил последним? – главный обернулся к тройке.
– Я… – сказал Косой. Его голос сорвался.
– А
замок?– О!.. – Косой схватился за голову, но тут же облегченно вздохнул: – Сквозняк… я просто забыл. Я…
– Заткни пасть! – бросил главный. – Ты чуть не подставил нас, мудак! Такого придурка, как ты, следовало оставить в машине. От тебя и так никакого толку. Учти, Алекс обязательно об этом узнает. А теперь марш закрой на замок!
Косой безропотно повиновался.
– Все. Начинаем, – главный раздал Седому и Боксеру по блюдцу и свечке. Подумав секунду, сунул и Косому, вернувшемуся из коридора.
– Зажигалки? – он посмотрел на людей, все молча кивнули. – Хорошо, я потом все проверю сам.
Когда все повернулись, чтобы выйти в коридор за канистрами, главный задержал Боксера:
– Ты берешь спальню с той хреновиной, – и добавил вдогонку остальным: – Вы возьмете другую комнату и гостиную. Я закончу здесь.
Боксер застыл на месте, словно его послали черту в пасть.
– Нет! Я туда один не пойду! – заявил он. Ни у Седого, ни у косоглазого этот протест не вызвал агрессивной реакции. Даже наоборот.
– Я тоже, – поддержал Седой.
– И я… – хрипло каркнул Косой, пряча глаза. Правый снова стал неимоверно глубоко вращаться, словно пытался сменить орбиту.
Руки главного сжались в кулаки.
– Я сказал ПОЙДЕШЬ!
Без того тяжелая атмосфера квартиры, превратилась в плотную упругую массу, как вода на дне океанической впадины.
– Мы можем просто оставить ту комнату, от этого ничего не изменится, разве не так? – сказал Седой. – Здесь хватит даже одной канистры, чтобы спалить все к чертовой матери.
– Мы не станем ничего менять. Ничего! И все сделаем по намеченному плану, – размеренно произнес главный, стараясь взять себя в руки и не дать волне раздражения и страха захлестнуть его. Ситуация снова пыталась вырваться из-под контроля, и он едва удерживал ее в узде. Ладно, он с этими ублюдками разберется потом. А сейчас, главное…
– В чем дело? – он попытался произнести это как можно мягче и спокойнее. Однако какой-то безысходный ужас проникал в него все глубже и глубже холодными скользкими щупальцами.
– Неужели не понятно? – Боксер развел руками в стороны с видом человека, тщетно доказывающего на суде свою невиновность перед коллегией идиотов, увлеченно ковырявшихся в носу, пока сотня свидетелей подтверждала его алиби. – Разве не достаточно, что я уже рискую башкой, участвуя в этом поджоге… могут пострадать люди, даже погибнуть! Так ты еще хочешь, чтобы я добровольно сунулся в комнату с… с тем монстром…
Проявляя чудеса терпения и выдержки, главный сделал успокаивающий жест:
– Во-первых, никто не пострадает, если это тебя сейчас так сильно взволновало. В этом доме достаточно надежные стены и перекрытия – ты, кажется, забыл, что шеф руководит страховой компанией, а не борделем. И знает толк в этом деле. Все рассчитано. По-твоему, он полный дегенерат, чтобы устраивать пожар в целом доме? Вот видишь, я тоже так думаю. А во-вторых… я не говорил, что тебе обязательно нужно идти туда одному. Можешь взять с собой его, – главный указал на Седого, который все еще торчал в коридоре, ожидая вместе с Косым, чем закончится этот бунт.