Облик Зоны (Сборник)

— Душа? — непонимающе прищурилась я.

— Артефакт такой, — пояснил Абакан. — Прибавляет здоровья, но отнимает кое-что взамен. Так и ты — ты делаешь людей лучше, но можешь и ранить. Потому что характер у тебя такой.

— Нет, мне кажется, от меня люди только хуже становятся.

— Просто они не знают, как тебя применить — вроде как артефакт на пояс повесить. А я знаю. И не хочу тебя терять.

— Прощай, — сказала я.

Его рука нащупала мою и крепко сжала.

— Ты думаешь, мы больше не увидимся? — грустно спросил он.

— Не знаю, — я почувствовала, как на глазах появилась непонятная влага, и замотала головой. — Я не хочу уходить от тебя.

— Останься…

— Но я не могу остаться. Пусть я — само воплощение Зоны, я должна уйти отсюда. Может быть, потом я вернусь.

— Останься, — его рука скользнула по моей, остановилась на щеке, стёрла с моего лица слёзы и снова вернулась к ладони. — Прошу тебя.

— Не надо, сталкер, — улыбнулась я. — Чувствую, что я даже не человек. Вспомни, как мне подчинялись мутанты, и как я спокойно проходила через аномалии? Ты прав, я Душа. Душа Зоны.

Его рука разжалась, и он отвернулся от меня. А я, внезапно осмыслив своё происхождение и силу, мысленно потянулась к нему и обняла.

— Не мучай меня, — сказал он. — Я чувствую тебя… в моей голове.

— И о чём ещё ты думаешь?

— Не скажу. Буду молчать, как партизан! — усмехнулся он.

— Нет, — я улыбнулась и коснулась своими губами его. — Скажи.

— Нннннет, — он дёрнулся от меня, но мои руки уже оплели его шею, и я начала снова целовать его.

— Скажи, — я посмотрела в его глаза. — Я хочу знать.

— Ты как контролёр, — Абакан затряс головой. — Эффект тот же, голова кружится. Не надо больше!

— Пока не скажешь, я не отстану.

— Ну ладно, я… тебя…

Внутренне улыбнувшись, я разжала тиски своего разума и начала отпускать его.

— Не…

Я резко посмотрела на него, встретилась с ним взглядом, и он снова попал под мой контроль.

— Не надо, — он закрыл глаза и коснулся пальцами висков. — Перестань.

— Просто скажи.

— Я тебя люблю! Успокойся.

— Я тоже, — тихо ответила я. — Прости меня за то, что я заставила тебя сказать это. Мне пора.

Я развернулась и начала пролазить сквозь колючую проволоку. Оказавшись с другой стороны, я выпрямилась и снова посмотрела на него. Он горько улыбнулся и произнёс:

— Когда же снова мы с тобой увидимся, моя любимая, нам остаются только обещания, ты жди меня, а я тебя.

— Я буду ждать тебя, сталкер! — серьёзно произнесла я, стирая с глаз слёзы. — Возвращайся из Зоны ко мне!

— Оставь у себя моё оружие. Я найду тебя, — пообещал Абакан. — И заберу его.

Я кивнула и, закрыв глаза, пошла прочь от Периметра. Я вышла из Зоны. Бросила место, где, быть может, родилась. Был ли смысл в том, что я полюбила его? Не знаю. Главное, что это было. И есть. И это прекрасно.

Без срока годности (Сергей «64kb» Соколюк)

Рассвет. Туман. Понурая тоска мрачного неба. Это был самый обычный день в Зоне. Вечно-печальная осень, что была тут круглый год, навевала меланхолию не одному десятку людей. Никто бы и подумать не мог, что в это время за колючей проволокой лепят снеговиков и наряжают праздничные ёлки.

Конечно, у Артёма в его бункере тоже была ёлка, при том самая настоящая и украшенная шариками и гирляндами с Большой Земли, но атмосферы праздника не ощущалось. Сидеть тут, забаррикадировавшись от мутантов, пока большинство сталкеров встречают Новый Год на Большой Земле, было сущей тоской. На поверхности остались лишь основные кордоны и куча не стреляного зверья, которое просто некому отстреливать. Так уж завелось в Зоне, что с 31 декабря действовал негласный закон перемирия, и все, включая бандитов и «монолит», этот закон блюли.

Артём посмотрел на часы — всего пятнадцать минут до Нового Года, а он тут сидит в одиночестве, приглядывает за лавкой. Всё честно — в прошлый раз эта честь выпадала Козлевичу, а теперь он, Испанец, принимает очередь.

«Ну и к чёрту!» — подумал про себя Артём, читая книгу под тусклым светом качающейся лампочки. Вообще-то, этому все удивлялись — вокруг творятся просто невообразимые вещи, а он читает фантастику. Да не какую-то там фантастику, а «пикник на обочине», как будто бы одной Зоны ему было мало.

Почему сталкера прозвали Испанцем, не знал даже он сам. В повадках или характере не замечалось ничего такого. Разве что с виду немного напоминал старого дядю Родригиса из старой мыльной оперы. Но ему было глубоко наплевать, ведь это не какой-нибудь там Штырь. Хотя, даже если бы и Штырь, ему всё равно на это было бы наплевать. Особенно сейчас, когда он один сидит в бункере, скучает, а на дворе Новый Год наступает, ему было плевать на всё.

Артём отложил книжку в сторону и глянул на новогоднюю открытку на столе. Это была открытка от его жены, но имени видно не было, потому что Артём уронил на открытку чашку с кофе. Осталась видна лишь первая буква «О». Артём злобно фыркнул и отвернулся, ведь это был подарок его жены, главного человека его жизни, а он вот так безалаберно.

Часы показали 23:59. На столе уже стоял бокал, а рядом с ним бутылка шампанского — не много, но зачем напиваться на рубеже лет, тем более одному? Испанец подождал секунд пятьдесят, взял в руку… бутылку и с коротким «С Новым годом» приложился губами к горлышку.

Пилось шампанское замечательно, особенно если учесть, что сталкер уже месяц не чувствовал вкуса из-за болезненной встречи языка с протухшим мясом кабана. Однако Болотный Доктор пришёл на помощь и дал средство, и сталкер уже через недельку должен будет чувствовать себя замечательно.

Наручные часы пропикали двенадцать, по радио стали распинаться на счёт Нового Года. Новый 2016 год наступил, и Артём оторвал губы от бутылки. С немалым удивлением он заметил, что голова закружилась, и его немного шатает даже сидя на стуле, ведь он выпил лишь четверть бутылки. Но в Зоне он научился пить будь здоров, и его не косили и полбутылки рома.

Ну и ладно. Это даже хорошо, что торкнуло, ведь теперь будет не так скучно, как планировалось. Артём спрятал шампанское от греха подальше под стол и поднялся на ноги. Далось ему это, мягко говоря, с некоторым трудом, потому что его постоянно заваливало на бок.

Вот и Новый Год! Может Козлевич чего-то намешал в бутылку? Вполне реально. Он всегда был сторонником и любителем этого дела «дабы увеселить тоскливый день», как он сам любил говаривать. Тогда на этикетке должно быть пометка маркером или карандашом на пластыре.

Артём измученно простонал и стал нагибаться за стоявшей на полу бутылке, чтобы убедиться в том, что во всём виновен Козлевич, но вместо этого сталкер стукнулся головой о стол.

Вмиг перед глазами замельтешили сотни маленьких звёздочек, а в животе что-то булькнуло. Теперь Испанец «добра» разлёгся на полу, разлив оставшееся шампанское на пол. «Наконец-то эта жижа меня больше не тронет, — подумал про себя сталкер. — Вот же дьявол!» Артём схватился за живот, потому что кишки были готовы вырваться наружу.