Облик

Тем временем Дин наклоняется за париком и протягивает его мне, как настоящий джентльмен с хорошими манерами. Я всё ещё улыбаюсь, потому что благодарна ему за помощь в воплощении в жизнь моего решения по поводу парика, даже если маме это и не нравится.

Наконец, мистер Андерсон снова обретает дар речи.

– Ага! Матерь Божья! Эдвина. Ты...? Это выглядит довольно... Ладно. Хорошо, ученики. Почему бы нам...? – Но никто не слушает, и даже он сам не может прекратить пялиться.

– На самом деле, ты в порядке, Эдвина? Я имею в виду, это выглядит немного...

– Я совершенно точно в порядке, – говорю я ему, поглаживая ровные завитки моих настоящих волос, которые просто счастливы, что им больше не нужно терпеть жаркий парик. – Я всего лишь сбрила волосы вместе с сестрой.

– О, я понимаю, – он делает глубокий вдох, затем, похоже, немного успокаивается и улыбается. – Хорошо, это был благородный жест. Нужна ли тебе чья-нибудь помощь в... надевании парика?

Я ухмыляюсь ему.

– Нет, спасибо, мистер Андерсон. Я придержу его для особых случаев. Думаю, он мне больше не нужен.

Мама не в восторге, как я и ожидала, но есть ещё одна выгода в том, чтобы сохранить мой новый образ в таком состоянии, кроме поддержания во мне мятежного духа. Когда я иду вместе с Авой в дневной стационар педиатрического отделения онкологии в выходные, я чувствую себя членом банды. Мы встречаем мальчиков и девочек, которые переживают из-за грядущей потери волос, и тех, кто уже облысел. С помощью Авы они создают новые образы для себя: обучаются технологиям макияжа, учатся носить шарфы и шляпы, делятся советами о том, что лучше всего держится на голове, выглядит круто и оберегает от жары и холода.

Я восхищаюсь способностью Авы держать всё под контролем и помогать другим людям даже в самое трудное время. Я так горжусь ей, но, разумеется, не могу сказать это вслух. Я просто нахожусь рядом с ней. Здесь я совсем не выделяюсь. Я всего лишь девушка с камерой, готовая фотографировать детей в различных вариантах головных уборов и макияжа, чтобы они могли увидеть себя со стороны и оценить, насколько это всё помогает.

Я узнаю так много о лицах. Мы согласны с тем, что все вместе выглядим как полдюжины яиц в корзинке. Но по отдельности, мы совершенно разные. Ава умело подчеркивает чьи-то глаза или улыбку, или находит шляпу, которая придает человеку крутой винтажный вид. А мне хорошо удается запечатлеть это всё на камеру, так что люди могут в полной мере оценить полученный результат.

Когда мы не в больнице, Ава помогает мне с моим новым творческим проектом, как и обещала. Я немного отстаю, так что нужно как следует поработать. Три недели спустя, посреди рисования очередной экспериментальной картины с Авой, звонит Тина.

– Тед, ДЕТКА! Небось, думаешь, что я забыла о тебе!

– Нет! Совсем нет.

На самом деле, честно говоря, посреди этой школьной и больничной суеты я почти забыла о ней. Ну, или по крайней мере предположила, что она не вернется ко мне до Рождества. Лето научило меня тому, что события не всегда происходят в одночасье.

– Ты думала так, и ты ОШИБАЛАСЬ, принцесса, ОШИБАЛАСЬ. Я работала, прелесть моя, ВКАЛЫВАЛА для тебя, и всё сошлось. Слушай. Ты слушаешь?

Я извиняюсь перед Авой, голова которой в данный момент закопана между гигантской гроздью винограда и ананасом, и произношу ей одними губами "Тина". Она ухмыляется и вынимает голову из горы фруктов, пока я возвращаюсь к телефонному разговору.

– Ладно, – говорит Тина деловито. – Не спеши благодарить меня, но есть рекламная компания для аромата, которая ПОДНИМЕТ ТЕБЯ ДО НЕБЕС, малышка. Если ты справишься с ней, ты будешь ПОВЕЛЕВАТЬ Нью-Йорком. Не только Нью-Йорком, а любым местом с хоть каплей понимания моды. Это настолько засекреченная информация, что я даже не могу сказать тебе, для кого рекламная компания, но это невероятно, и ты ВЛЮБИШЬСЯ в этот брэнд. Но когда я скажу тебе название, ты буквально УМРЁШЬ.

– Ого, – отвечаю я, игнорируя "буквально".

– Директор по кастингу уже выбрал одну девушку, но не переживай из-за этого. Она не подходит, и ты гораздо лучше. Рекламная кампания снимается Рудольфом Рейссеном, и на данный момент он мой самый ЛЮБИМЫЙ фотограф. Он – настоящий прорыв, и он настолько горяч, что ты обожжешься. Рудольф уже хочет увидеть тебя, но мне нужно больше. Я хочу, чтобы он ЖАЖДАЛ тебя.

– Хорошо. Эм, и как это произойдёт?

– Его главный ассистент скажет Рудольфу. Его зовут Эрик Блох, и на следующей неделе он будет в Лондоне, проводя кастинг для журнала. Эрик – фотограф сам по себе. Он увидит тебя, он оценит тебя, он полюбит тебя. Затем расскажет о тебе своему боссу, Рудольф будет от тебя без ума и убедит директора по кастингу поменять модель для этой кампании. Вот как всё это работает. Вуаля!

Я смеюсь.

– Звучит достаточно сложно.

– Милая моя, это НЕВОЗМОЖНО. Тут потребуется МАГИЯ, – жестко соглашается Тина.

– Только я могу осилить это. Но наблюдай за мной. Я вижу будущее. Ты просто должна быть поразительной, ладно, принцесса? И ты полюбишь Эрика – он БОЖЕСТВЕННЫЙ. Только не прикасайся. Он помолвлен с супермоделью. Она ни за что не простит меня, если он уйдет к моему следующему открытию.

Я обещаю Тине постараться поразить всех и гарантирую, что не стану красть божественного фотографа у его подружки-супермодели. Эти люди действительно живут в другом мире. Между тем, я думаю, что Тина может быть права насчет засекреченной рекламной кампании. Мне не нравится идея о том, чтобы отбить у другой девушки работу, но я пока недостаточно близко знакома с Тиной, чтобы сказать ей. Мне придется сделать это позже, когда я уже не буду новичком и Тина, скорее всего, станет ко мне прислушиваться.

Когда я объясняю всё это Аве, она одаряет меня одной из своих мегаваттных улыбок кинозвезды.

– Говорила же, что это произойдёт! Я слышала о Рудольфе Рейссене. Он может стать следующим Тестино.

Я киваю со знающим видом. Хотелось бы мне, когда люди произносят "Тестино", не представлять на автомате чёрного лабрадудля в корзинке, но, по крайне мере, я понимаю, о чём идёт речь. И я знаю, что сейчас я должна быть под впечатлением. Так и есть.

Несколько дней спустя Фрэнки звонит, чтобы зарегистрировать меня на кастинг у ассистента Рудольфа.

– На следующей неделе Эрик будет в городе. У него съемки для i-D, и он просмотрит только трёх девушек. Ты – одна из них. Боюсь, они не заплатят много, но ты знаешь i-D...

Теперь уже знаю. Это совершенно крутой журнал и все хотят попасть туда. Он амбициозный, броский и приковывает к себе внимание. У меня дома есть несколько экземпляров, которые мне дали разные люди. i-D: серьёзно огого.

Ну-ка постойте.

– На следующей неделе?

– Ага. Проблемы?

– Что насчёт школы?

Голос Фрэнки становится теплым и успокаивающим.

– Не волнуйся. Школа на первом месте. Мы будем работать в перерывах. Но у тебя есть выходные, сама знаешь.

 – Серьёзно? У меня в этом году экзамены на получение основного диплома. Я не думаю, что могу...

– Успокойся, ангел. Посмотрим, что я могу сделать. Эрик прибудет сюда в субботу, так что я спрошу, может ли он встретиться с тобой в воскресенье. Он тебе понравится. Эрик очарователен. Есть несколько человек, которые хотели бы увидеться с тобой после этого, но я работаю только с Кассандрой, она лучшая по твоему профилю. Предоставь это мне, ладно?