Обман Инкорпорэйтед (сборник)
Шрифт:
– В шкаф.
Он показал ей шкаф. В груди у него было липко и холодно, какая-то тяжесть придавливала его к земле. Он пошел за ней в спальню. Она уже поставила чемодан на кровать и раскрыла его. Вытащила из него ворох одежды и разложила на постели. Сорочки, лифчики, трусики, чулки…
– Не освободишь мне какой-нибудь ящик для этих мелочей? – сказала Тедди.
– Конечно. Сейчас. – Он вытащил свои вещи из верхнего ящика комода, запихнул все вниз. – Этого хватит?
– Мне много не нужно. Я взяла с собой только то, что может пригодиться сразу.
Она сложила в ящик белье, а также
– Куда поставить чемодан?
– Я уберу. – Он отнес его в стенной шкаф и запихнул поглубже. Затем повернулся к ней. – А теперь что?
Тедди, не отвечая, улыбнулась ему.
– Интересно, что скажет управляющий.
– Не волнуйся. В таких больших домах им на все плевать, лишь бы соседей не беспокоили.
– Ясно, – буркнул Верн.
Тедди засмеялась.
– Я не сказала тебе ничего нового. Я голодная! Можем мы поесть? Ты уже ел?
– Я ел, но тебе кое-что соберу. – И он пошел в кухню.
– Не глупи. Я сама все сделаю. Пусть все с самого начала будет как у людей.
Верн уставился на нее.
– Я почти поверил, что ты серьезно.
– Почти? – Она убежала в кухню и стала шарить по полкам и ящикам, проверяя его запасы.
Когда она поела, они перешли в гостиную. Верн весь кипел. Он не сводил глаз с девушки, гадая, что у нее на уме. Неужели она всерьез? Неужели это происходит на самом деле? Он вынул трубку, но у него не оказалось табака. Он поискал его по карманам, потом бросил. Пошел в кухню и выпил немного воды с содовой.
Когда он вернулся, Тедди заявила ему:
– А я сегодня днем рассказала все Дону. Ты рад?
– Что ты ему рассказала?
– Верн… – Она подошла к нему, улыбаясь, ее глаза сияли. Жесткие, сильные пальцы сомкнулись на его плече. – Он очень расстроился. А я сказала ему, иди и почитай фантастический рассказ! – Она весело покачивалась с носка на пятку.
Верн молчал.
После одиннадцати, просматривая старые программы, он вдруг заметил, что ее нет в комнате. Не оказалось ее и нигде в поле зрения: ни в гостиной, ни в кухне.
– Тедди?
Из спальни донесся какой-то шум.
– Я здесь. – И почти сразу она добавила: – Верн, не окажешь мне услугу?
– Какую?
– Задерни, пожалуйста, шторы.
Он прошел по комнате, закрывая занавеси. Потом продолжил смотреть свои старые программы. Вдруг в комнату вбежала Тедди. Краешком глаза он видел, что она стоит у него за спиной на ковре. Он положил ручку и обернулся.
У него отпала челюсть. Она была голая. Костлявая и бледная, она улыбалась ему, уперев руки в бока, ее маленькие грудки подрагивали, ноги были чуть раздвинуты.
– Дорогой, тебе не кажется, что нам пора спать? Мне завтра рано вставать. И пилить через весь город аж на Манхэттен.
Верн поднялся на ноги. Обошел ее кругом, изумленно разглядывая ее тощее тело. Она снова повернулась к нему лицом. В спальне на кровати одеяла и простыни были уже отброшены.
– Ты и в самом деле все решила, – проворчал он. И покачал головой. – Все понятно.
Улыбка замерзла на ее губах. Она ничего не сказала, но ее худые бедра напряглись, мышцы выступили на них, как веревки.
– Это же невозможно. Правда,
невозможно. – Внутри него рос липкий холодный ком. На него словно набросили сеть, нет, тяжелую мокрую штору и душили ею. Она сняла всю свою одежду. Все, до последней тряпочки, аккуратной стопкой лежало на стуле у кровати. Туфли стояли рядом. Смешно. Он закрыл глаза.– Верн…
– Давай посмотрим правде в глаза. Бога ради! – Он вскинул очки, потер глаза. – Черт меня побери, если…
Он умолк. По ее лицу пронеслась тень страха, такого простого и неприкрытого, что он замолчал. Мгновение она моргала, ее глаза горели. Вдруг все прошло. Рот сложился в тонкую линию. Ни слова не говоря, она повернулась и пошла в спальню.
Через минуту она вышла оттуда в пальто. Оттолкнула его на пути к выходу. Он схватил ее за плечо. Она отскочила, тогда он встал между ней и дверью. Все ее тело было напряжено. Стоя напротив, она часто дышала и наблюдала за ним.
– Тедди, бога ради, давай…
Она бросилась в кухню. Он за ней, по дороге хватая ее за руку. Она выхватила из ящика консервный ключ – он быстро его отнял. Ее пальцы были как когти железной птицы.
– Прекрати. – Он держал ее за руку. – Послушай – тебе нельзя здесь оставаться. Просто невозможно. Через двадцать четыре часа нас вышвырнут отсюда обоих. – Через рукав пальто он чувствовал ее худую руку. – Ты понимаешь? Я тут ни при чем. Я ничего не могу сделать.
Вдруг она расслабилась. Как будто все забыла. Он медленно отпустил ее руку.
– Конечно, – сказала она. – Это правда. Наверное, придется придумать что-то другое.
– Вот и правильно. – Он потрепал ее по плечу. – Пойдем в гостиную, сядем. О’кей? Там спокойно поговорим обо всем.
Он повел ее назад, к кушетке.
– Мне надо надеть что-нибудь другое. – Она потянула себя за пальто.
– Хорошо. – Они прошли в спальню. Тедди расстегнула пальто и повесила его в шкаф. Одевалась она медленно, молча. Он наблюдал за ней, сидя на кровати. Наконец она закончила.
– Готова?
– Да.
Он встал и подошел к ней.
– Пойдем сходим куда-нибудь, выпьем. Потом можем покататься. Свои вещи оставь пока здесь, завтра утром что-нибудь придумаем. Что-нибудь сообразим. О’кей? А теперь – куда ты хочешь пойти?
– Неважно. Куда скажешь.
– Тогда пойдем в бар через дорогу. Милое тихое местечко. Там можно поговорить.
Она кивнула.
Но на тротуаре она вдруг встала.
– В чем дело?
– Наверное, мне лучше сразу домой. А то мне нехорошо.
– Как хочешь.
– Мы можем пойти пешком?
– Пешком? Всю дорогу?
– Здесь не так далеко.
– Ладно. Можно взять такси, если устанем.
Они шли медленно. Улицы были пусты и молчаливы. Небо над ними хмурилось. Лишь несколько звезд оставались на виду. Одно облако, громадное, как целый континент, закрыло горизонт. Оно надвигалось, становясь все больше и больше, распространяя свою мутную серость надо всем миром. Одна за другой мигали и гасли звезды.
Верн смотрел в сторону. Рядом шагала Тедди, молча, руки в карманах. Голову она держала высоко, дышала глубоко и редко, приоткрыв рот. Насыщала легкие воздухом, сырым и холодным.