Обмани меня нежно

– Шикарно! – сказала она, завалившись на огромную кровать.

Голицын жил этажом выше.

– Здесь есть мини-бар. Можешь пользоваться. – Громов прошелся по комнате. – Ваза с фруктами. Хочешь? – она отрицательно покачала головой. – Чипсы, орешки. Шоколад. Можешь заказать в номер бокал шампанского. Входит в стоимость. Есть вино. Красное и белое. Французское. Губка для обуви. Нитки с иголкой и пуговицами. Вдруг где-нибудь порвется. Шампунь, гель для душа, крем. Халат и тапочки. Полотенце. А вот... – он полез за пазуху. – Пистолет.

Пистолет лег рядом с ней на тумбочку. Около вазы, в которой лежали фрукты. Дуло смотрело прямо на румяное сочное яблоко. Громов машинально вытер руки бумажной салфеткой, вытащив ее из пахнущей фиалками картонной коробки.

– Что это? – удивленно посмотрела на него Виолетта.

– Я же сказал: пистолет.

– А зачем?

– Тебе ничего не будет. Он преступник.

– Я что, должна его убить? – она нервно хихикнула. – Смешно.

– Месть обиженной женщины. Дело тут же закроют, – пообещал он.

– Что, можно вот так, запросто, убить человека? Вы разрешаете?

– Да, – кивнул он.

– А почему не сам?

– Меня Голицын к себе не подпустит. Я не говорю, что ты должна сделать это сейчас. Не торопись. Что тебе заказать? – он схватился за телефон. – Обед? Вино? Куда ты хочешь поехать? В кино? В театр? В ресторан?

– Вообще-то, хотела по магазинам. Но теперь... – она посмотрела на пистолет. – Знаешь, я, наверное, не смогу.

– Глупости! Это просто. Ты прицелишься в него и нажмешь на курок. Ты в тире когда-нибудь была?

– Была, – призналась Виолетта.

– Это же просто, да?

– На курок нажать? В общем-то, да. Но то было ненастоящее. Ненастоящее оружие.

– Это просто, – повторил Валя. – Давай я тебе покажу. – Он взял с тумбочки пистолет. Рука опять была влажной. – Сначала надо снять его с предохранителя. Вот так.

– Он заряжен?

– Да. Я обо всем позаботился.

– Мне что, ходить за Голицыным по городу с оружием?

– Нет. Никуда ходить не надо. Просто живи здесь, в отеле.

Громов на всякий случай поставил пистолет обратно на предохранитель.

– Странно это, – пожала она плечами. – Почему я?

Он положил пистолет на тумбочку и сел рядом. Какое-то время они молчали. Он чувствовал, что Виолетта волнуется.

– Ну а если горничная зайдет? – спросила она.

Громов накрыл пистолет салфеткой:

– Вот так.

– Смешно! А она возьмет, да и снимет салфетку.

– Это неважно. Я ее проинструктировал. Она будет молчать.

– Ах, да! Я и забыла, кто ты! Слушай, все это похоже на бред. Почему я? – повторила Виолетта.

– Ты тут полежи. Подумай.

– Да уж, мне теперь не до магазинов.

– Можешь все заказать в номер. – Он встал. – Я, пожалуй, поеду. Но могу остаться. – Он сел.

– Нет, не надо. – Громов опять встал. – А что будет, если я этого не сделаю? – спросила она.

– Что будет? – он задумался. – Ты справишься. Я пока не рассматривал другие варианты.

– Но ты все-таки рассмотри, – явно нервничая, сказала Виолетта.

– Хорошо. Ну, я пошел?

– Да, – пролепетала она дрожащим голосом.

Он вышел, осторожно закрыв за собой дверь. Там, в комнате, осталась хрупкая женщина, хрустальная ваза, тоже весьма непрочная, и между ними что-то очень надежное, опасное. Последний шанс. Сработает или нет? Должно сработать!

Брюллов. «Последний день Помпеи»

В полдень Катя Семенова приехала домой. Ей пришлось пойти сначала к метро, Гера вызвался ее провожать. Он предлагал взять такси, но она сослалась на пробки. Лучше, мол, на метро, быстрее и надежнее. Перед тем, как туда спуститься, она с ним долго прощалась, так долго, словно он уезжал не по своим адвокатским московским делам, а обратно в Питер, и вечером у них не назначена встреча. Опять в ресторане, а потом в гостинице, номер в которой он обещал сегодня же снять. Поцеловав его «до вечера», она спустилась в подземный переход, вышла на противоположную сторону и убедилась, что Гера уже уехал. На такси. После чего через тот же подземный переход вернулась к магазину, где вчера вечером оставила свою машину на парковке.

Это было похоже на дурной сон. Она собиралась замуж за человека, который верил в ее придуманную жизнь. Надо быстро найти какую-нибудь косметическую фирму. Позвонить одной из подруг, чтобы срочно «устроила ее на работу». Какое-то время она продержится. Работу еще можно организовать. Но семья... Это сложнее. Отправить их всех «к родственникам?» Господи, почему лето кончается! Все усложняет школа. Но Ничке можно «пожить с папой». Папа в Америке. Был. А потом будто бы вернулся и... В общем, это вариант. Дочь и так не видит ее целыми днями. Пусть месяц-другой «поживет с отцом». За месяц она, Катя, что-нибудь придумает.

Бабушка с дедушкой. «Уехали жить в деревню». Давно мечтали. Она им купила дом. Копили много лет, и вот свершилось! В самом деле впятером в двухкомнатной квартирке тесновато. Но Гера ведь предлагал купить жилье. Она отказалась, и правильно. А может, переехать в Питер? Нет, в Питер нельзя. Родные будут без нее скучать, и Ничке придется менять школу. Ничку она в Москве не оставит.

А, может... Стоп! У нее мелькнула мысль, которая показалась ей разумной. Вот это стоит попробовать.

Дома же Катю ждал сюрприз. Утром после разговора с Костиком она отсчитала ему обещанные деньги. Наличными. Но не думала, что брат тут же кинется их тратить. Должна ведь у Костика быть хоть капля разума. Но, видимо, брат посчитал, что карманы у нее бездонные: у крыльца стояла машина, и, увидев ее, Катя ахнула. Сто тысяч долларов! Он вложил все, до копеечки! А как же отдых в бархатный сезон? Судя по беспечной улыбке на лице брата, он собирался просить добавки.

– Правда, класс? Поеду, обкатаю.

Брат, сияя, сел за руль, мотор взревел, машина поджала уши, как хищный зверь, приготовившийся к прыжку, и, едва отпустили поводок, стрелой полетела к распахнутым воротам.

– Катя! – услышала она.

На пороге гаража стоял взволнованный отец.

– Ты можешь мне объяснить? – она невольно отвела глаза. Лицо у него было обиженное.

– Что объяснить?

– Костька оболтус. Лодырь. Ему бы делом заняться, а ты... Ты даришь ему машину, на которой впору детям олигархов кататься! Что за баловство!

– Папа, у них машины гораздо дороже.

– Да он никакой не достоин! – рявкнул отец. – Пусть сначала на работу устроится! Катя, зачем? Тебя мать попросила, да? Ни в чем не можешь ей отказать? Мы прошли обследование. У нее все в порядке. Рецидива нет. Ей показалось. Не надо ее так уж беречь.

– Мама меня не просила, – тихо сказала она.

– Тогда объясни мне – за что? За какие такие заслуги ты подарила этому бездельнику машину?

– Он видел, как мы несли тело.

– Что-о?!