Обманщики

Открыл ее. Вверху странички было написано:

16.07.2019. Mom&Dad. A bit of warmth [1] .

Достал авторучку. Хотел вычеркнуть. Но потом просто поставил галочку.

Долгая короткая история Рассказ моего приятеля

За столом вдруг зашла речь о том, что у каждого хоть раз да случалось в жизни нечто ужасное, связанное именно с любовью. Предательство, разлука, обман, внезапное разочарование, жестокая интрига какой-то «третьей стороны». Все соглашались, улыбались, но молчали.

1

Мама и папа. Немного тепла (англ.).

Вдруг один мой приятель сказал:

– Смотрите, какая тут история вышла. Я вот в октябре в Швецию ездил, там со мной такое было…

– Ну, расскажи, расскажи! – тут же отозвались мы все.

– Была у нас в школе одна такая Нина, в восьмом классе. Я влюбился. Тихо вился вокруг нее. А она меня просто не замечала. Даже не знаю почему. То есть знаю на самом-то деле: в восьмом классе я выглядел как шестиклассник. Маленький такой, худенький. Ну и робкий вследствие этого. Ну ладно. Нет так нет. Забыли. А в девятом классе я вдруг неожиданно расцвел. Во-первых, как-то подрос и вытянулся. То есть заметно повзрослел; усы всерьез пошли. Начал бриться! Мама мне мужской одеколон купила! Во-вторых, на городской олимпиаде по истории получил диплом, мне его директор пришел вручать, прямо в класс. А еще мне купили импортные бутсы на рубчатой подошве, с толстыми шнурками. И эта Нинка в меня влюбляется. Ходит рядышком, намекает насчет кино или в гости к ее подруге… Я рассмотрел ее как следует. На трезвую, так сказать, голову. В восьмом-то классе она была для меня богиня, предмет обожания, а сейчас вижу: не то. Прыщики на шее. Ногти короткие. Голова немытая. Маечка застиранная. Да и пардон, конечно, давайте бейте меня все – но я был «мальчик из хорошей семьи». Бейте, бейте! У меня папа наконец-то получил полковника, стал ходить не в сизой ушанке, а в серебристой папахе с кокардой. А мама стала заслуженной артисткой РСФСР. Вот так! Переехали в новую квартиру. А эта Нинка – не пойми кто. Живет в хрущевке, мама – нянечка в больнице, папы вовсе никогда не было. Ну пару раз поцеловались в подъезде, и все, привет-пока. После девятого она ушла в медучилище. По маминым стопам. Так и пропала. С моих радаров, я имею в виду. Собственно говоря, я ее и не искал…

Он замолчал.

– Ну а дальше что? – спрашиваем мы.

– А дальше… Хо-хо! А дальше просто с ума сойти. А дальше приезжаю я в Швецию, в Стокгольм и совершенно случайно попадаю в роскошнейший ресторан, «Агрикультур» называется. Дико дорогой, я бы сам ни за что не пошел, партнеры по переговорам пригласили. Хотели, как говорится, кинуть пафос. Сажусь, оглядываюсь, и вдруг – батюшки! За соседним столиком – Нинка! Но теперь она ой-ой-ой, вся из себя! Холеная до невозможности, одета просто как не знаю кто, в ушах брильянты в два карата, на пальцах тоже, рядом с ней какая-то совсем молодая азиатка, типа филиппинка, секретарша-ассистентка, черт знает… И вот, значит, эта моя Ниночка неторопливо жует нечто малиново-желтое, запивает вином и что-то негромко своей секретарше говорит, а та, значит, в свой изящный молескин быстро записывает и кивает. От руки! Высшая степень конфиденциальности. Ни фига себе, думаю. Вот это да! Кто б мог подумать? Я просто ошалел. Смотрю на нее ну просто во все глаза! И она заметила и тоже в упор на меня смотрит! Узнала!

Он откашлялся.

– Ну и что она? – стали спрашивать все. – Она-то что?

– Смотрит, понимаешь, и как будто глазами говорит мне: «Ну что, блин, мальчик из хорошей семьи? Съел? Выкусил?»

– А ты что?

– Да ничего. Пригляделся – все-таки нет. Не она…

В зеркалах Искусство дистанции

Одна молодая женщина, замужняя, мать двоих детей, все у нее очень хорошо было, вдруг полюбила какого-то совсем несуразного парня. Он снимал комнату в коммуналке, не имел образования и работал то там, то сям, то охранником, то таксистом. Они познакомились, как раз когда он ее вез на такси: она выпила в гостях и не стала садиться за руль. Вызвала машину, и вот… В общем, она стала к нему, как говорят в народе, бегать от мужа.

Наверное, потому, что он был весь из себя такой крепкий, сильный, красивый, по хмурому виду и хриплому голосу даже несколько грубоватый, и ей это нравилось. Настоящий мужчина. Муж у нее был в этом смысле так себе. Но интересное дело – он, этот ее любовник, относился к ней без всякой грубости, наоборот – очень нежно, заботливо, даже трепетно, сказал бы я. Встречал ее салатом из огурцов и бутербродами с колбасой, свежим горячим чаем – не из пакетика, а в чайнике заваривал. Улыбался, в глаза заглядывал. Называл нежными именами. Ну а всё то, ради чего она к нему бегала, – вообще супер.

Она, конечно, сразу поняла, в чем дело. Он ведь был никто и звать никак, а она – ой-ой-ой. Дочка генерала и внучка еще советского замминистра обороны. Квартира на Большой Бронной, в очень серьезном доме. Мама – известный врач, профессор. Муж – тоже из нашего, так сказать, круга. Но не в муже дело, она и без мужа была ой-ой-ой, квартиру ей папа устраивал и работу тоже.

То есть она понимала, что для этого простого парня она была подарком, внезапным и ярким сюрпризом судьбы, этакой райской птицей, влетевшей в форточку его узкой и темноватой коммуналочной комнаты, и он, наверное, пытается эту птичку приручить, задержать, а там, глядишь… Небось мечтает о чем-то.

Но она ему ничего о себе не рассказывала, разумеется. Да и вообще у них времени не было разговоры разговаривать: она отвозила сына в бассейн и сразу к нему – буквально сорок минут у них было на всё про всё, включая салат из огурцов и чай с бутербродом. Машину оставляла далеко, а ему врала, что ей некогда, потому что обеденный перерыв кончается. А где, что – не говорила.

Один раз она позвонила ему, сказала, что будет через полчаса примерно, а он вдруг попросил ее взять колбаски докторской. Она сказала:

– Ну… Ну постараюсь.

Он ответил:

– А чего стараться-то? Возьми у себя.

– У себя? – она не поняла.

– Ну у себя в магазине!

«Ни хера себе!» – вот так прямо в уме сказала она. Он что? Подумал, что она продавщица? Да! Они же познакомились, когда он ее вез в такси! А пока она три минуты ждала такси, вдруг пошел дождь и она зашла в двери магазина. В тамбур! И он, значит, увидел, как она оттуда выходит.

– У меня в магазине? – повторила она, чтобы убедиться.

– Ну да, в «Магнолии». Ты ж там работаешь?

– Неважно, – сказала она и нажала отбой.

Потому что разлюбила его напрочь, в ту же самую секунду.

Просто как отрезало.

* * *

А один мой приятель, довольно известный художник, однажды на выставке познакомился с девушкой, и девушка в него сразу влюбилась, – вот почти как та генеральская дочь в таксиста, – сразу в кафе стала целоваться, и они поехали к ней. Он ей потом стал рассказывать о себе, про свои каталоги, выставки и продажи, а она обняла его и засмеялась:

– Да какая разница!

Она ведь хорошее сказать хотела: дескать, я просто так в тебя влюбилась, как в человека и мужчину, – а он, дурак, обиделся и ушел.

Взгляд, полный любви Работа актера над собой

– Стоп! – сказала режиссер Тамара Матвеевна. – Не годится.

– Что такое? – спросил оператор.

– Здесь должна быть любовь, – сказала Тамара Матвеевна и уточнила: – Во взгляде! Эпизод про любовь или нет? Или как? А? Эй? Не слышу!

– Да, – сказала юная актриса Настя Лапулина.

Она полулежала в постели, опершись локтем на подушку, а ее партнер Василий Свенцицкий, не очень молодой, хотя красивый и здорово накачанный, сидел, откинувшись на спинку кровати. Он, значит, сидел, а она должна была чуть снизу на него взглянуть. Утро после первого секса влюбленной девушки и утомленного жизнью мужчины.

– Если «да», тогда смотри на него с любовью. С любовью! – повторила Тамара Матвеевна.

– А как?

– Приехали! – Тамара Матвеевна засмеялась своим хриплым курящим голосом, хотя на самом деле она не курила никогда. – Знаешь, что такое любовь?