Обмануть смерть

Никуда бежать Куш, естественно, не собирался. Тем более сейчас.

— А у нас родственники, — со вздохом сознался сержант. — Вот контракт закончился — гуляй. А просто так не положено.

— А, ты потому и пошел сейчас воевать из райского поместья! Сроки не вышли.

— Неправда, — обиделся Карас, — я со своими отправился. Скучно оливки собирать. Да и куча племянников у меня есть. Вот пусть коммерческими делами и занимаются. А я не могу сиднем сидеть. Тоскую. И потом, — сознался он скромно, — для опытных ветеранов двойная доля и контракт на год. Выгодно… А… — продолжил, с интересом глядя на приготовления, — это то, что я думаю? И куда так много?

— На всех поделим, — прекращая набивать трубку и вручая ее Навсару, — солидно заявил Тор. — Друзья, — сказано было со значением, — должны делиться, даже если оказались в другой сотне. А кто поможет нашему товарищу, для того не жаль ничего.

Феликс мысленно усмехнулся щедрости, будто не он лично нашел в ранце погибшего мятежника хорошую заначку и отдал приятелю именно с этой целью. Ему как старшему в пятерке полагалось доложить о том, что они просят навестить раненого. Феликс не хотел иметь в тот момент при себе сомнительную вещь. Могли и прицепиться. Азартные игры, наркотики и алкоголь во время боевых действий в Легионе строжайше запрещались.

Хотя по лично его мнению вино, пиво и табак ничуть не лучше. Конечно, до скотского стояния допиться намного сложнее, а табак успокаивает, но такая же вредная привычка. Кто долго употреблял и стал заядлым курильщиком, без сомнения, в курсе и про утренний кашель, и про тяжелое дыхание. Впрочем, если жить без мелких удовольствий, зачем такая жизнь вообще нужна.Полностью отказываться от не одобряемых начальством вещей он не собирался.

В принципе, Тор прав, для своих не жаль. Тем более что постоянно курить опиум никто из них не собирался. Слегка поднять настроение всем — это да. А Навсару точно станет легче, хотя бы на время. Конечно, трубки его у них нет, после погрома в обозе вряд ли можно что-то обнаружить, но для него нашлась вполне приличная из корня вереска. А они могут покурить и по очереди. Уж свою-то Феликс с собой таскает. А кто брезгливый — обойдется, остальным больше достанется.

— А если бы у него и рот был замотан? — дурашливо поинтересовался Куш, поднося трут и давая прикурить. Потом жадно принюхался и втянул в себя дымок опиума.

— Вставили бы в задницу, — предложил Феликс. — Так бы и дымил. А ты бы раздувал.

Вся компания радостно заржала, и даже Навсар осторожно хихикнул, опасаясь очередного приступа боли в многострадальной голове. Он представил себе это зрелище и курящий зад. Забавнее всего было бы смотреть остальным, но и ему понравилось.

— Чем еще хорошо у Акбара, организовал при полках специальные школы. Всех читать и писать учили, — кряхтя, сержант лег на бок и скривился, потревожив больную ногу. — Чтоб приказы на бумаге мог уяснять. Без этого в офицеры никак. Да и уставы, — сержант вздохнул с тоской, — надо помнить и уметь доходчиво объяснить новобранцу. Он непроизвольно сжал кулак, недвусмысленно показывая, как именно вколачивается наука в особо тупые головы.

— А ранения были? — спросил Феликс, когда все по разу затянулись, передавая трубку по кругу.

Навсар тоже прислушался. Его всерьез заинтересовал сержант. Раньше представлялось, что Легионом исчерпывается окружающее. В принципе так и есть — это замкнутый мир. Все ходят в мундирах, служат во имя долга и чести, не пренебрегая трофеями. И никого не волнуют проблемы пейзан или купцов с налогами и тяготами. Легионеры за сытую жизнь регулярно платят потоками крови. А… похоже, везде одно и тоже. Хозяйство, законы и внутренние приказы. Командир полка — высшая инстанция. На остальных плевать. Выплаты, льготы и победы в первую очередь зависят от него.

Дурная система. У каждого свой интерес, и он о нем в первую очередь позаботится. Все построено на личных отношениях. А должно быть прямое подчинение и запрет на таких вот Акбаров, за свой счет содержащих полки. Мечты. Никогда фемы не откажутся от военной силы. Для этого надо их вырезать — девять из десяти. А кто этим займется? Другие фемы? Смешно. Легион? Может, но не в данном составе. Слишком малочисленный. Кроме всего прочего придется ведь заменить поместные войска на легионеров, особенно на границах. А где столько набрать, и чтобы братство не забыли?

— А как же! Ранен был. Три раза. В левый бок, ногу и руку.

Кирасир принялся перечислять места сражений и предшествующие им события. Попутно выяснилось, что Акбар своим людям выделял серьезные суммы в случае ранения или инвалидности. Не удивительно, что они за него горой. Такой порядок существовал исключительно в Легионе. Большинство же солдат жили уверенностью в справедливости божественных действий. Ранили — значит, провинился чем-то перед Солнцем в прошлой жизни. Помучайся, может, и отслужишь. Все можно отмолить, кроме прямого предательства. Такие потом родятся животными, а не людьми. Им и чистилище не в подмогу.

— Хорошо, — сказал Куш, затягиваясь в очередной раз и кося глазом на остатки опиума в трубке, надолго ли еще хватит. — Так бы сидеть всегда. А нам, как дуракам, завтра снова воевать.

— Не будет завтра сражения, — очень ясно и при этом с какой-то странной абсолютной уверенностью неожиданно сказал Навсар. — Императора больше нет. Годрасы всех обманули.

Кирасир резко сел, забыв про сломанную ногу, невольно зашипел от боли и пристально уставился на сержанта.

— Своих, чужих… Всех обули. И правильно. Война — чистый обман. Они пришли с моря и взяли дворец. Кровь. Кругом кровь. Голова императора на пике у ворот крепости. Легион на здешнем поле, городская стража не вмешалась, а столица молчит. Твой господин умный человек, хайдут, держись его.

— Он в трансе, — восторженно прошептал Куш.

Навсар повернул голову в его сторону, и стали видны жутко расширенные зрачки.

— Не ходи на север, Куш, — сказал он негромко. — Там тебя смерть заждалась. Не одна, так другая. Не от клинка, так от холода. Вмерзнуть в снег не лучше, чем стонать с развороченным ударом животом. Пусть приказ, найди причину. Заболей, поранься, дезертируй. Не ходи туда со всеми — погибнешь.

Феликс впервые увидел, как Куш всерьез испугался. Ему всю жизнь было наплевать на нотации начальства и даже побои. Такой легкий и без особых претензий характер. Для живущих рядом — идеальный товарищ. А сейчас он стал буквально серым, и губы задрожали. Это совсем не смешно. Тут пахло настоящими пророчествами. Он про такое только читал, но ни разу не сталкивался с реальными случаями.

Гадальщики на базаре самые натуральные жулики и шарлатаны. Можно любой набор карт или выпавших костей истолковать как угодно. Естественно, если желаешь заработать, лучше говорить приятное. А вот пророки попадаются не часто. Этому не обучишься, на что среагирует такой провидец — никому не известно.

Известные с древности по заказу редко способны были сказать толковое. Обычно дар догонял без предупреждения, хотя вроде бы иногда умели правильно создать раздражитель. Определенный запах, вкус, слово включали видения. Такой человек оказывался крайне ценным, но где правда, а где ложь в исторических хрониках, не всегда легко разобрать. Ходили слухи про настоящего провидцав Храме Карунаса, но не ему это проверять. Если и имеется, так на публике не появляется. Даже за деньги не станет говорить. Опасно. Мало ли что брякнешь в бессознательном состоянии.

— Может быть потом, но не сейчас. Нельзя. Не иди на поводу у гордости. Иногда лучше отступить. Ты получишь свою славу, — все тем же тоном, заявил Навсар, обращаясь к Тору, —и станешь великим полководцем. О тебе будет знать вся империя.

Тот удовлетворенно кивнул.

— Но не так.

Тор открыл рот, чтобы задать вопрос, и послушно захлопнул его, повинуясь жесту Феликса. Тоже вспомнил: сбивать пророчествующего не рекомендуется. Все одно больше не скажет. Зато меньше — может.

— А какая разница, как? — спросил Навсар вполне риторически и тут же выдал ответ. — Никакой. Боги любят посмеяться и исполнить мечты, да не в твоем понимании. Слава есть слава, дурная или хорошая, неважно. Одни проклянут, другие ноги целовать станут. Не верь никому. Только глупые лижут грязь на сапогах повелителя. Умные дожидаются удобного случая ударить в спину. Не жалуйся на жизнь, могло и этого не случиться. Феликс?