Обмануть судьбу

Хлеб с сыром закончились быстро, но запасы надо беречь. Так что девушка принялась искать тайники с орехами. Раньше прятала, чтобы было чего погрызть, когда книжку читает. Но до книжек дело не дошло, а запасы пригодились.

Закончив с едой, Эйленсиль устроилась на кровати и принялась думать, как ей быть. Понятно, родители такого поведения не одобрят. Но можно уговорить их если не отменить брак, то отсрочить его. Ну, хотя бы на несколько лет, пока она второе совершеннолетие не отпразднует. А еще дядюшке весточку бы отправить. У правителя одни сыновья и во внучатой племяннице он души не чает. Помог бы в такой ситуации.

Незаметно для себя девушка заснула.

Разбудил Эйленсиль странный звук. Кто-то тихо скребся в дверь. Эльфийка поднялась, оправила платье, после чего на цыпочках подкралась к двери и прислушалась.

— Кто там? — прошептала она, когда поняла, что ей не почудилось. Отпирать дверь со своей стороны девушка, разумеется, не стала.

— Открой, это я, — услышала она шепот брата.

— Родители послали, — осведомилась сестра, не торопясь отпирать. — Я не выйду, пока эти сваты не уедут восвояси.

— Еду тебе принес, — судя по интонации, юноша был не в восторге от подозрений. — Но если у тебя там запасы на пару лет, могу унести все обратно.

— Не надо, — Эйленсиль поспешила подхватить на руки Атайю, после чего отодвинула засов. — Заходи.

Ее брат, наследный княжич, осторожно вошел в комнату, словно опасаясь обнаружить там еще кого-то, кроме сестры. В руках его был большой мешок, затянутый сверху просто веревкой.

— Вот. Тут ветчина, фрукты, орехи, сыр, хлеб. Ну, ты сама разберешься. Я быстро похватал в кладовке, пока никто не видел. Ну и вода еще.

— Спасибо, Нель, — девушка обняла его и поцеловала в щеку.

— Ладно, я побежал, а то мало ли что, — будущий князь расплылся в довольной, по-мальчишески проказливой улыбке, строго погрозил сестре пальцем, после чего осторожно выскользнул из комнаты, закрыл дверь снаружи, как и было.

Эльфийка со своей стороны вернула засов на место.

— Вот так вот, Атайя, брат на нашей стороне. Значит, он может сделать так, чтобы послы удалились как можно скорее. Ему тоже не нравится идея этой свадьбы.

Отпустив кошку на пол, девушка разобрала принесенные припасы, разложив их так, чтобы и в прохладном месте были, и с улицы никто случайно не заметил, после чего отправилась досыпать.

Утром с той стороны двери слышалась возня — служанки убирали гостиную княжны. Потом все стихло. Эйленсиль позавтракала, умылась, поскольку ванная комната была смежной со спальней, а не с гостиной, и устроилась на кровати с книжкой. Можно было бы и рукоделием заняться, но не хотелось. Потом приходила мать. Уговаривала выйти, угрожала наказанием: запереть в комнате, лишить сладкого и все в таком духе. Девушка с трудом сдерживала смех. Она и так заперта, без сладкого, без служанок, подруг. Так что матушкины угрозы выглядели абсурдно. Потом заглянул отец, пообещал, что лично выпорет дочь, если она не послушается. Эта угроза была серьезнее, но не так страшна, как свадьба с альвом. После ее снова оставили в покое. Только вечером пришла нянька, попыталась уговорить детку образумиться, не позорить семью перед послами. Но и на ее уговоры эльфийка не ответила.

На следующий день все повторилось. Угрозы, уговоры, увещевания. И на третий. С той лишь разницей, что ночью вновь появился брат с запасом еды, свечами и сообщил, что посольство раздумывает, не вернуться ли им назад. Раз юная княжна уже столь упряма, что будет позже. Как бы ни решила мужа своего правителем сделать. Девушка на такие предположения только фыркнула. Нет, как раз ее цель в том и заключается, чтобы посольство уехало ни с чем.

И действительно, прошло еще два дня, и послы отправились обратно, сообщить своему правителю, что не только не заключили обряд обручения, но даже не видели кандидатку в невесты, поскольку та в комнате заперлась и выйти отказалась. Но войну объявлять по такому поводу не стоит, ибо дева глупа, и родителям не покорна. Но таковой невесты своему принцу они не желают и сами, ибо он еще молод, как с такими девицам обходиться не знает, и вообще найдут ему жену лучше. Ну и дары от князя повезли. Куда ж без них. Особенно, когда такая ситуация сложилась.

На всякий случай Эйленсиль не выходила до следующего утра. А ну как послов вернут? Тогда уже не избежать ни обряда, ни, надо полагать, отправки в дом будущих родственников, дабы демарши не устраивала. Уж там-то ей таскать еду будет некому. Денек посидит голодная, другой, да и откроет двери, видя, как любимица страдает. В этом и заключалась беда всех эльфов — они могли терпеть любые лишения, но когда речь заходила об их фамилиарах, то готовы были на все, лишь бы зверь или птица получили свободу. Альвам было проще, у них такого уязвимого места не существовало. А люди и вовсе равнодушно относились к животному миру. Даже домашних питомцев могли оставлять без еды, бить, жестоко с ними обращаться.

Мать ругалась. Девушка была готова, что ей будут выказывать свое недовольство, обвинять в неблагодарности, легкомыслии, черствости. Готова была услышать, что эльфы и альвы снова оказались на грани войны. Но к такому она готова не была. Мать ругалась, как пьяный солдат, не стесняясь в выражениях. Вошедший для разговора с дочерью отец минут пять стоял, ошарашенно глядя на дражайшую супругу, после чего исчез. Только хлопнула дверь, прерывая поток слов. Женщина вздрогнула и замолчала. Потом сурово посмотрела на Эйленсиль.

— Если еще раз ты поведешь себя подобным образом, и я выдам тебя за первого встречного, у кого нет аллергии на кошек. Скажи спасибо, нам удалось объяснить послам, что потенциальная невеста весьма своевольная особа, которую разбаловал ее венценосный дядюшка. В противном случае войны было бы не избежать. А ты, неблагодарная, должна радоваться, что тебя не приказали выпороть вожжами на конюшне. Но больше мы подобного терпеть не будем.

С этими словами эльфийка покинула комнату дочери. Отца девушка в этот день не видела. А потом он не стал заговаривать с ней о том, что было. Видимо, счел, что супруга высказалась за них двоих.

Несколько дней прошли спокойно. Напоминаний о визите посольства не было. Семья князя собиралась в столицу на празднование начала весны. Решали только, как быть с Дунго, все еще не покинувшим берлогу. Одни советовали разбудить медведя. Подумаешь, полютует немного. Сараюшки можно и новые отстроить, все равно вид у них уже не очень. А вот оставлять княжеского фамилиара одного не хотелось. Мало ли за хозяином отправиться решит. Одно дело, когда медведь с официальным кортежем едет, совсем другое — коли по лесу пробирается. Тут любой охотник подстрелит и рад будет. А князь связь с природой потеряет. Да и самого мишку жалко, привыкли к нему все за столько-то лет. Фамилиар — это на всю жизнь. Редко когда новый зверь взамен ушедшего в иной мир появлялся. Чаще у детей. А чтобы у взрослых — такого еще не было. Но все сложилось иначе.

Ночью Эйленсиль разбудили крики и звон железа. Девушка поднялась и осторожно подошла к окну. Одна из сараюшек пылала, освещая двор. Снег то ли казался красным от огня, то ли кое-где действительно были пятна крови. Какие-то люди в черных одеждах, с закрывавшими лица масками, сражались со слугами. Последние явно проигрывали. Девушка осторожно отошла от окна и принялась быстро переодеваться. Атайя уже крутилась под дверью. Находится в помещении, куда могли в любой момент ворваться разбойники или воткнуться горящие стрелы кошке не хотелось.