Обнаружение цели

В частности сейчас мы премся в Саратов. А оттуда — в Воронеж! Туда только из Саратова и можно добраться. Только оттуда в город ворон летают самолетики, и они единственный путь достаточно быстро туда добраться. Ведь даже железнодорожные пути там уже давно разобрали.

Точно! Женька! — осенило меня, когда зеленая табло с ремнем наконец погасло — Женька... блин! не помню фамилию! Слишком много всякой информации в моей многострадальной голове! Слишком много всего, чтобы помнить фамилии детей, с которыми я общался пока жил в столице.

Интересно, как она? — взглянул я в сторону девчонки, что уже окончательно потеряла ко мне всякий интерес — занимается ли спортом? Или бросила давно? Какие медали взяла? И как там Зойка? Общаются ли они? Арррх! Столько вопросов, а голова совсем распухла — схватился я за свою несчастную черепушку.

Столько!.. ненужной и бессмысленной, с точки зрения бессмертного, информации в ней скопилось! Столько... привычек людей, что я видел лишь мелком! Столько имен и фамилий и имен тех, кого я никогда не знал! Но знали люди, которых я регулярно отыгрываю... Столько данных, что мне, как самому себе, никогда в жизни бы не пригодилось!

Столько всякой дряни... типо любви к блескам!.. как же мня это уже достало!

— Достало!.. — прошипел я, еще сильнее стискивая свою башку.

— Что с вами? — тихо поинтересовался двести пятый, наклонившись поближе.

— Голова... скоро лопнет уже... — прошипел я, стараясь успокоить вихрь воспоминаний в своей башке.

Сделать так, чтобы эти прослойки знаний, привычки, характеры, жесты, мимика, лица, знания, иных людей, взбитые в мутную взвесь, поднятые верх, всего лишь одним вопросом с самой глубины памяти, вновь заняли свои места, осев на им положенные глубины, не отсвечивая пред разумом.

— Это... опасно? — еще сильнее обеспокоился мужчина, инстинктивно нащупав рукоять пистолета у себя за пазухой.

— Опасно... если я вот возьму... и нафиг сорвусь.

Надоело уже играть незнакомцев везде и всюду!

— Приветствуем вас на Воронежской арене боёв без правил! — проорал диктор во всё горло, как кажется, даже перекрикивая громкость массивного усилителя — Сегодня, на нашей арене под отрытым небом, два крайне необычных кандидата на титул чемпиона!

Еще каких необычных! Собственно я, с видом шкета десяти лет, что еще совсем недавно под юбкой ползал и титьку сосал.

— Да у него же молоко на губах не обсохло!

И, местная знаменитость, парень лет пятнадцати-семнадцати, взлетевший вверх по рейтовой лестнице со скоростью ракеты.

— Я люблю тебя, Макс!

— Мы все тебя любим, красавчик!

Кажется, он специально это сделал, так резко ворвался в этот кровавый спорт и так резко взлетел, набив морды до состояния каши даже самим организаторам, что хотели его приструнить за излишнее рвение. Возможно, поступил так даже ради вот таких вот криков девочек! — взглянул я в сторону явно красующегося пацана, гарцующего пред текущими и визжащими самочками, заполонившие собой всю противоположную часть арены.

Но скорее все же ради нас. Что бы МЫ заметили и пришли его куда либо уговаривать. Не зря ж «рекламу» по ТВ крутим? А девочки... ну так, для понта-дела. Просто приятно общество течных сучек, и не более. Молодость, что тут скажешь?

А погода нынче хорошая! — взглянул на совсем недавно стемневшее небо, заполненное миллиардом звезд. — тепло, свежо и мухи не кусают! Точнее, днем уже давно и сильно жарко! И мухи кусаются... Июнь на юге... это жопа! Но сейчас, ночью — нормально! А местные развлекаются как могут, устраивая вот такие вот «показательные выступления». Правда в основном на таких аренах-ямах дерутся военнопленные, или совсем отмороженные кадры, у которых шансов уйти с арены живыми, все равно нет.

И я понимаю местных! С одной стороны у них Кубань и Кавказ, где наркоты, привозимой с еще более далёких земель, столько, что, наверное, всё население по весу будет меньше. С другой — Москва, и вообще столичный регион, где в последнее время жизнь без допуска от западных господ стала совсем уж черной. С третьей — Украина... а, простите — Великая Польская Империя! Что подмяла под себя как Украину с Белоруссией, так и Литву, Латвию, Эстонию и Молдавию. И по-моему, останавливаться и близко не планирует, хоть и уже исполнила свою давнею мечту, быть «от море до море».

Люди, бегущие с запада, разные. В основном это беженцы, которым даже в нынешней Росси лучше, чем бить челом каждый раз, как ведёшь ханского поляка. По крайней мере, в Воронеже, куда ни один западный интервент и на выстрел не сунется. Здесь иностранцев не любят, здесь их режут при каждом удобном случае, в ночи, и средь бела дня.

Но помимо мирных беженцев, сюда, в эту небольшую прослоечку непокоренных, и никому неподчиняющихся городов меж двумя завоеванными «империями», текут сплошным потоком быстрой речки криминальные элементы. Но беззаконие, что влечет их всех сюда, лишь условное!

Города не подчиняются столице, и вообще никому, давно не имеют коммунальных служб, в виде той же милиции, и даже денежного обмена, ведя преимущественно бартерный обмен с соседями. Раскуроченные в месиво дороги, ограничивающие всякое передвижение даже на танках, и общество, похожее на общество дикарей из каменного века

Но власть в этих города никуда не делась! Просто каждый мер, или «держащий хату» авторитет, заправляет своим уголком словно какой-то средневековый князь. И ему, наркота, разбои, убийства, грабежи, оружие в невьебических количествах — ни к чему! А потому, все те, кто мутит воду, быстро выпиливаются из жизни силами мини армий, и прошедших спец курсы гражданских, обращенных в ополчение.

Вот только всё варенье портит дёготь, с выжившими мордоворотами. Ладно, если их можно обменять или продать, ведь тогда это ресурс! А если нет? Если это типичный нарик, что решил податься в «вольные земли»? Что делать? Просто прирезать? Как барана, как овцу? Совесть у людей еще есть. Отпустить — смешно! Он вернется и прирежет невинных в подворотне. Держать в тюрьме? Дорого. А потому для таких вот кадров повсеместно стали образовываться кровавые ямы, арены боёв насмерть, где выживает лишь один, и то, только до следующего боя.

Но текущая арена не такая! Здесь не льется кровь врагов, а только добровольцев. И здесь не убивают, не по правилам это! Разве что случайно, да и то — по головке за такое не гладят. И мне здесь нужно лишь набить морду одному зазнавшемуся герою, что возомнил себя центром мира. И есть лишь одна проблема — он бессмертный! И он мужик, «в расцвете сил», пусть и мой ровесник.

— Начали! — кричит судья, и парень мгновенно срывается с места.

Нагибаюсь, проскальзывая у него между ног, и с поворотом тела бью локтем под колено. Отклоняю голов в бок, пропуская его удар второй ногой четко над своим ухом, и отпрыгиваю, вставая на ноги.