Обнажая запреты

— Завтра созвонимся. Всыпь ей потом хорошего ремня и от меня.

Предатель!

Спустя четверть часа я уже сижу на кухне в халате, с мокрой головой и пью крепкий чай, приторную сладость которого не перебить даже двум плавающим в кружке долькам лимона.

— И долго мы будем молчать? — робко спрашиваю Стаса.

— В твоих интересах, чтобы я остыл, — выдыхает он нервно дым в форточку. Поразительная для него сознательность.

— А что, драки на ровном месте оказалось мало? — невинно тяну, отхлёбывая чай. Жаль попросить у него сигаретку будет слишком рисково для одной ночи.

— Север выхватил за дело, — сухо отзывается брат. — Не нужно было покрывать твою дурость.

— Мало кто способен вынести женские слёзы, — пожимаю плечами. — Я была убедительна.

По крайней мере, теперь моя совесть чиста. Я подтёрла везде, где только наследила.

— Рано ты мой отъезд решила отметить, — в одно движение на моих скулах жёстко смыкаются его пальцы. — Так не терпится пуститься во все тяжкие?

— Такого больше не повториться, — кривлюсь тому, как неуверенно это прозвучало. — Стас…

— Не перебивай, — он приближает вплотную взбешённое лицо. — Просто знай, что я хочу видеть тебя счастливой. Я блять всё для этого делаю! Клуб не то место, где можно встретить хорошего парня. Я не говорю, что там их нет, но большинство… вроде меня, поверь. Пока тот один хороший решится, десять нехороших дважды сделают. Я понимаю, что проследить за тобой не смогу, но обещай, если всё-таки пойдёшь куда-либо, то будешь внимательно смотреть, что пьёшь, сколько и с кем. И да, в таком наряде серьёзного отношения не жди. Тебе не нужно раздеваться, чтобы быть самой красивой. Лучшей…Ты меня услышала?

— Угу, — только и получается выдавить.

Брат убирает, наконец, руку, позволяя глубоко вдохнуть и крепко прижимает мою голову к своей груди.

— Запомни, если влипнешь проблемы, обязательно дай знать. Что бы ты ни натворила, — он какое-то время просто громко дышит. Переживает. Я как в детстве обнимаю его руками за худощавый торс. — Нужно будет — примчусь к тебе даже с другого конца света и буду рядом. Я бы Дана приглядеть попросил, но он хронический пионер. В смысле всегда готов, а ты слишком красивая. И у него не было маленьких непоседливых сестричек, чтобы понять… Ладно, в общем, слушайся родителей Анют. Всё, беги спать.

— Я буду скучать по тебе, — шепчу ему в плечо, растроганно сглатывая слёзы.

— Лучше пиши почаще. Год — это быстро на самом деле.

Глава 17

Смерть в полдень

Анна

— Анька, как у тебя здесь круто! — Лана плюхается поперёк кровати и блаженно раскидывает руки в стороны. — Такой домище!

— На самом деле второй этаж почти не жилой. Мы с братом перебрались наверх, когда мне исполнилось восемнадцать, — встаю у окна, улыбаясь воспоминаниям. — Помню, родители нам выдали денег и позволили обставить комнаты на свой вкус. Поэтому в спальне Стаса до сих пор только огромный водяной матрас и голые стены. Ах да, ещё шкаф.

— Скучаешь по нему?

— Он всегда был рядом, — пожимаю плечами. — Иногда его опека душила, но без неё чего-то сильно не хватает.

Прошло около двух недель со дня его отъезда, а я всё никак не привыкну к тишине за стеной.

— Стас, конечно, тот ещё засранец, но тебе с ним крупно повезло, — кивает своим мыслям Лана, глядя в потолок. — Ты вообще на редкость везучая. Куда ни глянь всё в ажуре: родные любят, преподы хвалят, парни боготворят. Сплошной кайф!

— Эй, не заговаривайся, — кидаю в неё взятой с кресла игрушкой, пытаясь скрыть какую-то необъяснимую колючую неловкость. — Какие ещё парни, ты о чём?

Она только неопределённо хмыкает и переворачивается на живот.

— Я что-то не пойму, ты на вечеринку собираешься или как?

— Не думаю, что это хорошая затея, — хмурюсь, уже сожалея, что так необдуманно согласилась пойти. — Я там никого не знаю. Сорваться с ночёвкой загород… Как-то тревожно всё это. К тому же где мне достать костюм?

— Завязывай придумывать отговорки, — жёстко, с раздражением даже, отрезает Лана. — Я тебе на что? Ну когда ещё развлекаться-то? Или ты не доверяешь моим знакомым?

— Не обижайся, но я их не знаю, чтобы доверять, — признаюсь откровенно.

— Меня тоже не знаешь? — вопрос звучит с обидой, как мне кажется. — Хорошо, если тебе так будет спокойнее, возьми перцовый баллончик и деньги на такси. В любой момент ты свободна уехать. Никто не станет рисковать своей задницей, чтобы тебя удержать.

В принципе, справедливо. Хоть и коробит некоторым пренебрежением. В этом вся Вертинская — прямая до жути.

— Я просто не хочу идти, — решаю последовать примеру подруги и не юлить. — Когда ты вчера предложила, мне было одиноко. Хотелось толпы вокруг. А утром праздничное настроение сдулось. Так бывает.

— И это нормально, — хитро поблескивая глазами, она принимается расстёгивать брошенный рядом рюкзак. — Тоска любит одиночество. Поэтому сейчас внутри тебя всё сопротивляется. Так что, родная, главное, не раскисай. Я буду рядом. Кстати, — задорно улыбается Лана. — Костюм не проблема. Я позаботилась и о тебе.

— Что это? — подозрительно оглядываю облако кислотно-розовых кружев, любовно выуженных из недр её рюкзака.

— Будешь куклой Барби, — она невозмутимо протягивает мне принесённое платье. — С твоими внешними данными самое то. Смотри, я даже ободок в цвет добыла у соседки по комнате.

— Спасибо, но… сомневаюсь, что мне в этом будет комфортно, — скептически разглядываю кричащий наряд.

— Сначала примерь. Отвечаю, ты влюбишься в этот образ.

Любви не случилось. Моё отражение в высоком зеркале шкафа иначе как легкомысленным не назвать. И я не преувеличиваю. Если верх платья ещё более-менее облагорожен асимметричным воланом, то низ едва прикрывает границу белья. Справедливости ради стоит признать, что смотрится оно эффектно, никто из меня делать пугало явно не собирался, но главное определение здесь всё же «доступно». Мнение Стаса по этому поводу прочно засело в мозгах.

— Я его не надену, — твёрдо озвучиваю свой вердикт. — Так и вижу, как сзади пристраивается какой-нибудь озабоченный Кен.

Лана громко и от души хохочет, постепенно заражая меня своим энтузиазмом.

— Ты останешься горячей штучкой даже в мешке.

— А ты, кстати, у нас кто? — усмехаюсь, впервые за вечер внимательно вглядываясь в чёрную косуху и красиво обтягивающие ноги Ланы кожаные штаны.

— Байкер, — отмахивается она. — Не заговаривай мне зубы. Выбери уже что-нибудь своё и поехали, пока весь шашлык без нас не заточили.