Обнаженная модель

Картина уже шла на экранах страны. Однажды, в московском доме кино, я случайно встретил в фойе Лейлу. Мы вспомнили о совместной работе на фильме «Тайна забытой переправы». Она рассказала мне:

— В ашхабадском кинотеатре «Ватан» показывали фильм «Тайна забытой переправы». Я с гордостью пригласила посмотреть своих родителей и близких, как я сыграла новую роль. Когда на экране начался эпизод с нападением на бедную таджикскую девушку байского сына… о, ужас! — я похолодела, в кадре с меня срывают платье и обнажают мою грудь, да еще крупным планом! Отец встал и, в сердцах прошептав — дома поговорим — демонстративно вышел из зала, мама закрыла лицо руками — какой позор нашей семье. — Клянусь, мама — меня так не снимали, это не моя грудь, артист только протянул ко мне руки, и режиссер сказал — стоп. На этом эпизод закончился, но не закончились мои неприятности. И только после того, как я попросила Алты Карлиева прийти к нам домой и объяснить моим родителям, что это монтаж, и грудь на экране принадлежала другой девушке, только после этого авторитетного объяснения знаменитого режиссера родители успокоились.

— Володя! Как это вы сняли, и чья это грудь? Ведь я до сих пор так до конца и не поняла.

— После того, как ты не разрешила показывать свои прелести, мы пригласили натурщицу из местного художественного училища и сняли окончание этой сцены с раздеванием уже без тебя. Как объяснил твоим родителям Алты Карлиев — это называется монтаж! Ты прости, Лейла, что я вовремя не сообщил об этой подмене и невольно подвел тебя. Теперь ты актриса со стажем и хорошо усвоила, что искусство требует жертв.

Глава 9

Уютно устроившись в кресле самолета ИЛ-18, привычным движением застегнув ремни, я предался воспоминаниям, это всегда помогало мне коротать долгие часы перелета.

Вспомнилась мне осень шестьдесят второго года. Тогда на Cвердловской киностудиирежиссер Олег Николаевскийготовился к постановке художественной картины «След в океане». Ко мне, с просьбой, обратился режиссер фильма:

— Володя, ты сейчас в творческом простое, моя группа вылетает в экспедицию на Дальний Восток снимать уходящие объекты. Обстоятельства сложилась так, что я должен быть срочно в Москве на доработке сценария, меня ждут драматурги Борис Васильеви Кирилл Рапопорт, заодно переговорю с актерами Евгением Весникоми Юрием Дедовичем. Мой художник-постановщик Дима Кудрин еще не закончил работу на другой картине. Не мог бы ты принять участие в съемках на Сахалине, в качестве художника? Думаю, что тебе это будет интересно. Знаю, что ты у нас на студии работаешь ассистентом режиссера, но ведь ты по профессии художник, поэтому я к тебе и обращаюсь. Тем более, ты бывший моряк, а там, возможно, придется идти несколько суток на пароходе до острова Тюлений. Знаешь, где это?

— Знаю, на Тихом океане.

— Точно, географию знаешь.

— Я согласен, договоритесь с руководством студии.

— Уже договорился, поступай в распоряжение моего второго режиссера Бориса Урецкого, тем более что вы с ним большие друзья. Спасибо, до встречи в Свердловске, а я вылетаю завтра в Москву, а вы днями, на Сахалин.

Он пожал мне руку.

Второй режиссер Борис Урецкий, оператор Иван Артюхов, ассистент оператора Юрий Болдашев и я, отправились в далекую командировку к Тихому океану…

Приземлившись в Хабаровске, мы пересели на самолет местной авиалинии, который должен был нас доставить на остров Сахалин. Олег Николаевский поставил нам задачу выбрать натуру и снять уходящие объекты: пейзажи острова Тюлений, лежбище морских котиков, одним словом, все интересное и неожиданное, что могло бы пригодиться в фильме для фона актерских сцен, перебивочных планов и монтажа фильма. В главном городе острова Сахалин, Южно-Сахалинске, нас принял начальник Рыбтреста Альперович. Урецкий, вкратце рассказал ему сюжет будущего фильма и обратился к нему с просьбой предоставить нам рыболовный траулер для похода на остров Тюлений, и подкрепил свою просьбу всеми необходимыми официальными письмами и гарантией на оплату услуг. Прежде всего, Альперович предложил нам взять в группу специалиста по морским котикам из научно-исследовательского института, который будет сопровождать нашу группу на все время съемок лежбищ на побережье острова. Альперович объяснил:

— Морские котики очень пугливы и при малейшем неосторожном поведении человека, бросаются в воду и в панике могут подавить детенышей и поранить себя, а это совершенно исключено, потому что по международной конвенции, Россия обязана соблюдать правила заповедной зоны обитания котиков и оберегать уникальных животных, внесенных в Красную книгу. Над лежбищем морских котиков запрещено летать самолетам, проходить кораблям ближе десяти миль. Поэтому, на побережье острова вас доставят с корабля на шлюпке. Опытный капитан СРТ «Утес», Юрий Королев доставит и высадит вашу группу на остров. Он передовик производства, его судно награждено и удерживает уже второй год переходящее красное знамя отрасли. В группу войдет и представитель Рыбводнадзора, но присоединится к вам позже, в порту Корсаков.

Альперович сделал паузу, посмотрел на Урецкого, и уже перейдя на официальный тон, строго добавил:

— Продукты питания вам доставят в Корсакове со склада нашей береговой базы, включая спиртное, неизвестно, в каких погодных условиях вам придется работать на острове, уже конец сентября, сильные ветра, штормы, словом, водка для сугреву вам пригодится. Своими запасами спиртного делиться с командой корабля ни в коем случае нельзя. У нас в рейсах соблюдается сухой закон. Впрочем, капитан Королев держит свою команду строго.

В кабинет вошла крепкая молодая женщина очень высокого роста, русоволосая, с короткой прямой стрижкой и грубоватым обветренным лицом. На ней был одет темно-вишневый шерстяной свитер и спортивные брюки «финки», заправленные в вязаные носки, на ногах — видавшие виды кеды.

— Познакомьтесь, это — специалист по морским котикам Галина, ихтиолог, кандидат наук.

Урецкий представил ей киногруппу и поинтересовался отчеством Галины.

— Зовите меня просто: Галя, — жестко отрезала она.

Двумя черными «Волгами» нас привезли поздно вечером в порт Корсаков. В маленькой диспетчерской рыбного порта, перед микрофоном, сидела девушка. Она вызывала в прямой эфир капитана СРТ «Утес»:

— Капитан Королев у микрофона, слушаю тебя, Маша, — отозвался хрипловатый голос.

— Юра, по распоряжению Альперовича прими на борт киногруппу: пять мужчин и одну женщину.

— Приму с удовольствием, артистов обожаю. У меня, Маша, просьба: передай руководителю группы, чтобы захватили на борт пять флаконов одеколона, ты знаешь, ведь мы были два месяца в рейсе, только разгрузились, и команда стала похожа на робинзонов, одичала. Нам надо привести себя в порядок, побриться, чтобы встретить артистов в приличном виде. Заранее благодарю.

— Да, Юра, все поняла, передам. Конец связи.

Маша, доверительно обратилась к Урецкому:

— Надеюсь, вы поняли, какой одеколон для бритья просит капитан?

— Для группы я беру ящик «Столичной» и ящик «Перцовки», подскажите, что взять для капитана.

— Пять бутылок «Столичной», — тихо, почти шепотом, произнесла Маша, — Королев в долгу не останется. Надеюсь, это — между нами, у нас сухой закон, сами понимаете.

Просьбу капитана мы выполнили. Перед тем как погрузиться на катер, к нам присоединился молодой человек в штатском и представился:

— Здравствуйте, Константин, сотрудник Рыбводнадзора, прикомандирован к вам до конца экспедиции.

Матрос снял швартовый канат с кнехта, ногой оттолкнул катер от пирса, и лихо прыгнул на палубу. Взревели моторы, и катер, острым форштевнем разрезая черную воду, распустив белые усы пены, урча и отфыркиваясь, набирая скорость, пошел в кромешную тьму. Вскоре замерцали огоньки, рулевой кивнул в их сторону:

— Вот и ваш пароход показался.

Я посмотрел, но кроме мачтовых огней ничего не увидел. На рейде качка усилилась. Борт траулера возник неожиданно черной стеной, на нем тускло светились круглые иллюминаторы. От качки они то высоко взлетали, то погружались в черную бездну. Рулевой лихо развернулся правым бортом к судну, подойдя на минимальное расстояние так, чтобы мы могли перепрыгивать с борта катера на борт судна, когда палубы на мгновение оказывались рядом. Матросы траулера выбросили кранцы, чтобы смягчить удары нашего катера об их борт, и ловко подхватывали нас: в считанные минуты мы уже твердо стояли на палубе «Утеса». Для меня эта процедура не представляла большого труда, так как я еще не потерял навыки матроса Балтийского флота. Начался трудный процесс передачи на судно кофров с киноаппаратурой, ящиков с продуктами и фляг с пресной водой — месячный запас на шесть человек, так как на острове мы должны были оставаться в течение десяти суток, хотя нас и предупредили, что из-за метеоусловий наше пребывание может продлиться на неопределенный срок. Перегрузка шла трудно из-за сильной качки, но матросы справились с этим в считанные минуты. Громыхнула, лязгая металлом цепь, проползая в клюз. Взревела дизельная машина, дрожа всем корпусом, траулер набрал обороты и взял курс в открытый океан.