Обнаженная тьма

О чем это он? Ах да, о деньгах. Деньги деньгами, но все-таки существует нечто не продажное и не покупное. Именно то, что заставило его ввязаться в эту жуткую авантюру, которая, чем дальше, тем больше пахнет кровью…

Он с сожалением оглянулся на дверь почтового отделения, забитую фанеркой там, где разбилось стекло. Это называется, без портков, а в шляпе. Крылечко дороженой смертоубийственной плиткой замостили, а стекло новое купить пожмотились. Нет, не будет он тут падать и судиться с почтой не будет. Все равно не высудишь ни хрена, да и некогда ему по судам бегать.

Спустился к машине, открыл дверцу – и, как всегда, испытал прилив почти чувственного наслаждения, забираясь внутрь. За рулем он ощущал себя куда уверенней, чем на ногах. Этакое проявление техногенного кентавризма! Без труда мог бы провести целый день за рулем, что, между прочим, и приходилось делать довольно часто.

Включил радио.

В небесах торжественно и чудно!Спит земля в сиянье голубом…Что же мне так больно и так трудно?Жду ль чего, жалею ли о чем?

Нет, это просто клиника какая-то! Достал, натурально достал его этот угрюмый маленький поэт со своими переживаниями. Что же мне так больно и так трудно, видите ли. Да что ты знаешь о боли? А вся трудность в этой новой безвинной крови, которой предстоит обагрить руки. Вроде бы не так велика беда – каплей больше, каплей меньше, а получается, что велика…

Хотя он, этот темноглазый поэт с усиками и большими эполетами, кое-что знал о крови. На Кавказе немало ее пролил небось. А как на дуэль пришел, косточками вишневыми плевался: мне, мол, все по фигу! Вряд ли тебе это было так уж по фигу, парень.

Уж не жду от жизни ничего я,И не жаль мне прошлого ничуть;Я ищу свободы и покоя!

Хватит! Надоело!

Он выключил радио и так сильно нажал на газ, что мотор зачихал и какое-то время вообще не желал заводиться. Неужели и верному джипу тоже захотелось забыться и уснуть? Ладно, потерпи еще немного, кентавр!

* * *

– В данное время абонент недоступен. Попробуйте позвонить по этому номеру через некоторое время.

Голос у электронной дамы был усталый, словно она не выспалась. Конечно! Александра и сама не спала, и технике не давала: набирала номер буквально через каждый час, когда вырывалась из дремы. Потом снова проваливалась в дерганый, мучительный сон, вдруг пугалась, что Ростислав появился на связи, а она проспит, подхватывалась, зажигала свет, ставила к себе на кровать старенький аппарат и накручивала потрескивающий диск, чтобы снова услышать бессонный женский голос, и промолчать, и положить трубку, и снова лечь, прижав ладони к лицу и не давая пролиться слезам, которые так и подкатывались к глазам, а иногда все же прорывались… А что бы она сказала, если б он все же ответил? Неизвестно!

Утром встала с опухшими веками. С трудом разлепив их, долго, с туповатым изумлением, смотрела на часы. Был уже десятый час, ничего себе! Никогда не спала так долго. Надо думать, удалось покемарить и Ростиславу. Последний раз она звонила, когда было еще совсем темно. Рука сама потянулась к телефону, начала привычно накручивать цифры.

– В данное время абонент недоступен. Попробуйте позвонить по этому номеру через некоторое время!

Ого! Техника, похоже, отлично выспалась! Голос просто-таки пахнет горячим кофе, и душем, и увлажняющим кремом для лица!

Александра с силой надавила на рычаг, чувствуя такую ненависть, что у нее сразу заломило в висках. Интересно, где Ростислав шлялся всю ночь? Глупее всего, если это вовсе не его телефон… Ладно, надо самой скорее выпить кофе. Все остальное потом.

Приведя себя в порядок и взбодрившись кофеином, начала уборку в квартире. Это ее всегда успокаивало, как если бы, раскладывая и расставляя по местам вещи, вытирая пыль и надраивая пол, Александра наводила порядок заодно и в собственной душе. Но сегодня желаемого эффекта добиться на удалось.

Начала было складывать постель, чтобы убрать ее в диван, да так и оставила, чтобы не смотреть на испорченную обивку. Да-да, она спала на своем диване, на своем собственном, на том самом, историческом. Не хватило сил до конца отвернуть одеяло сестры и посмотреть на простыни.

Глупости, конечно. У Карины было время все убрать, спрятать концы в воду. Но все же Александра, дрожа в непонятном ознобе, пошла среди ночи к себе и расстелила свою постель. Уж ее-то простыни не были осквернены, им с Ростиславом они тогда совершенно не понадобились.

Им с Ростиславом… А Карине с Ростиславом? Карине с тем же самым Ростиславом? Хотя правильнее, конечно, будет сказать: Александре с тем же самым Ростиславом, потому что, когда бы у Карины с ним все это ни произошло, оно произошло раньше, чем у Александры – с ним же. Итак, сначала он убил младшую сестру, а потом лег в постель со старшей. Нечего сомневаться относительно своей участи – Ростислав прикончил бы ее в ту же ночь, если бы не Влад.

Нечего сомневаться… а ты, выходит, все еще сомневалась?! Выходит, так.

О чем она сейчас жалела – отчаянно, до слез, – что у нее не было телефона Влада. Она уже привыкла обсуждать с ним свои беды, находиться под его присмотром, защитой, ощущать его заботу. Влад был нужен, необходим, как тепло для оледенелого сердца, как лекарство для измученного болью человека. Александра вдруг поняла, что не может быть одна. Больше не может! Сейчас она готова была на все, только бы не оставаться больше одной. Зачем отталкивала вчера Влада холодностью? Почему они не плюхнулись в постель сразу, как только пришли к нему на квартиру? У них было по меньшей мере полчаса до того, как начался потоп. А за полчаса в постели можно многое успеть! Например, можно успеть полюбить мужчину, который… с которым ты…

Она пошла в ванную и умывалась ледяной водой так долго, что заломило лоб. Потом еще раз приняла душ, торопливо оделась и выбежала из дому. Ей нужен был Влад! Необходимо как можно скорее найти Влада!

Двор был пуст. И улица пуста. И все время, пока Александра ехала в трамвае, никакое черное пятно не маячило на хвосте. Очевидно, Ростислав снял слежку.

Следовало бы порадоваться, но почему-то легче на душе не стало. Наверное, сил радоваться у нее уже просто не было…

Александра не знала адреса, по которому была вчера, но обнаружить «дом с привидениями» не составило особого труда. Он жутковато торчал среди старых, облетевших вязов и кленов, печально возвышаясь над своими одноэтажными, куда более ухоженными соседями.

В подъезде отвратительно пахло плесенью, пол сыро поблескивал. Александра долго стучала и звонила в дверь Влада, то и дело испуганно оборачиваясь – эти заколоченные двери действовали ей на нервы, – однако никто не открыл.

Осторожно взобралась на второй этаж – может, соседи знают, где он? Но и здесь никто не отозвался на стук. Либо птички-старички спали, либо упорхнули прогуляться.