Обнаженный Бог: Финал

— Это далеко?

— Возле реки, — он оглянулся через плечо, губы растянулись в широкую улыбку: — Ты хоть имеешь понятие, что ты делаешь?

— Я знаю Декстера.

— Нет, не знаешь. Ты бы так не поступала, если бы знала его.

Изображения, переданные когда-то со «Свантик-ЛН», были по крайней мере четкими. С расстояния в миллион километров очертания Спящего Бога были совершенно безошибочными: два вогнутых острых конуса в три с половиной тысячи километров длиной. В совершенстве симметричная геометрия выдавала искусственное происхождение. Центральный обод был острым, казалось, он сужается к краю, и толщина его измерялась молекулами, а кончики сбоку имели форму рапиры. Не было ни одного человека на борту «Леди Макбет», который не заметил бы, как неуместно выглядел космический корабль, отражаясь на одном из этих стройных концов.

Болью отправила по направлению к нему пять астрофизических поверхностных сателлитов, атомных управляемых снарядов с многосторонними сенсорами; они разлетелись полукругом прочь от корабля по траекториям, которые расположат их ожерельем вокруг Спящего Бога.

Джошуа повел всю команду вниз, в помещение в капсуле С, где собрались Ренато, Алкад, Питер и Кемпстер, чтобы растолковать значение данных сателлитов и сенсоров самой «Леди Макбет». К ним присоединились также Самуэль, Моника и один из сержантов.

Голографические экраны выступили из панелей, установленных для обработки астрофизических данных. Все экраны содержали разные изображения Спящего Бога. Они были окрашены всеми оттенками радуги и, вместе с тем, представляли графическое изображение. Главный аудиовидеопроектор показал грубую визуально-спектральную картину, материализуя ее в середине помещения. Спящий Бог один сверкал в космосе, солнечный свет отражался от его серебряной поверхности длинными отблесками. Это была первая аномалия, хотя у Ренато ушла целая минута пристального и растерянного изучения, прежде чем он осознал очевидное.

— Эй, — воскликнул он. — Тут же нет теневой стороны!

Джошуа нахмурился перед АВ-отражением, затем проник непосредственно в процессорную консоль, чтобы проверить. Сателлиты подтвердили это наблюдение, все части Спящего Бога были одинаково яркими.

— Он генерирует этот свет изнутри.

— Нет, — возразил Ренато. — Спектр соответствует звезде. Свет, должно быть, каким-то образом огибает его. Это согласуется с наблюдением тиратка о том, что тут мы имеем дело с искривлением пространства.

— Алкад? — позвал Джошуа. — Он что, сложен из нейтронов? — Было бы окончательной иронией, если бы Бог был сделан из той же субстанции, что и ее оружие.

— Минутку, капитан. — Физика, казалось, что-то заботило. — Мы получаем сведения от гравитационных детекторов, находящихся на линии.

Несколько голографических экранов разразились цветными изображениями. Алкад и Питер прочли их с удивлением. Они одновременно повернулись к центральному процессору.

— Что такое? — спросил Джошуа.

— Я бы предположил, что этот так называемый бог на самом деле — голая черная дыра.

— Да пошел ты подальше, ни в коем случае! — с негодованием воскликнул Кемпстер. — Он же вполне твердый и прочный!

— А ты погляди на конфигурацию, — сказала Алкад. — Кроме того, мы определяем поток вакуумных колебаний гравитационной волны, все они происходят при очень малой длине волны.

— Сателлиты улавливают регулярность колебаний, — сообщил ей Питер.

— Что? — Алкад начала изучать один из дисплеев. — Пресвятая дева, это же невозможно! Вакуумные колебания должны быть произвольными, потому-то они и существуют.

— Ха, — удовлетворенно хмыкнул Кемпстер.

— Я же знаю, что такое черная дыра, — вмешался Джошуа. — Точка бесконечного сжатия массы. Из-за него и образуется черная дыра.

— Это то, что образует условный радиус черной дыры, — поправил Кемпстер. — Космический надзиратель вселенной. Физики, математики — все они спотыкаются о бесконечность, потому что вы не можете получить бесконечность, она недостижима в действительности.

— За исключением некоторых весьма специфических случаев, — добавила Алкад. — Обычный гравитационный коллапс звезд — явление сферическое. Если середина сжалась до точки, где ее гравитация превышает температурный рост, все со всех направлений одновременно падает в центр. Коллапс заканчивается тем, что вся эта материя сжимается в этой вашей бесконечной точке, в черной дыре. И к этому времени ее гравитация становится насколько сильной, что ничто не может спастись, даже свет: радиус черной дыры. Однако же теоретически, если вы будете вращать звезду до этого события, центробежная сила исказит ее очертания, вытянув ее вовне вдоль экватора. Если вращение будет достаточно быстрым, экваториальный радиус таковым и останется во время коллапса. — Она указала пальцем на спроектированное изображение. — Звезда примет именно такую форму, так и есть. И до самого окончания времени коллапса, когда вся звездная материя достигнет плотности черной дыры, она все еще будет иметь эту конфигурацию, и на мгновение, до того, как продолжающийся коллапс втянет ее в сферу, часть этой бесконечной массы образует снаружи радиус черной дыры.

— На мгновение, — настойчиво подчеркнул Кемпстер, — но не на пятнадцать тысяч лет.

— Похоже на то, что кто-то научился, как на неопределенное время заморозить это мгновение.

— То есть как алхимик? — передал ей Джошуа.

— Нет, — передала она в ответ. — Такого рода уплотнения массы далеко превосходят все то, чего добилась я при помощи алхимической технологии.

— Если масса этого тела бесконечна, — педантично продекламировал Кемпстер, — звезда будет окутана радиусом черной дыры. Свет сквозь него не пройдет.

— И все же он проходит, — возразила Алкад. — С каждой части поверхности.

— Вакуумные колебания, должно быть, выносят фотоны наружу, — сказал Ренато. — Это и есть то, что мы здесь видим. Кто бы это ни сотворил, он сначала научился управлять вакуумными колебаниями. — Он с удивлением улыбнулся: — У-ух ты!

— Неудивительно, что это явление называют богом, — с благоговением вымолвила Алкад. — Отрегулированные вакуумные колебания. Если вы можете этого достигнуть, нет пределов вашему могуществу.

Питер с восхищением посмотрел на нее:

— Порядок из хаоса!

— Кемпстер? — спросил Джошуа.

— Не нравится мне эта идея, — сказал старый астроном со слабой усмешкой. — Но я не могу ее опровергнуть. В самом деле, она может даже объяснить прыжок «Свантика-ЛН» к другой звезде. Вакуумные колебания могут иметь отрицательную энергию.

— Конечно, — подтвердил Ренато. Он с энтузиазмом улыбнулся своему боссу, моментально ухватив идею. — Оно, должно быть, крайне странное, это состояние, которое держит открытыми прыжковые ямы. Точно как искривленные поля космоястребов.

Самуэль, который во время всей этой дискуссии только покачивал головой, вступил в нее:

— Но зачем? — спросил он. — Зачем создавать что-либо подобное, для чего оно?

— Это постоянный источник прыжковых ям, — объяснила Алкад. — И тиратка говорили, что это способствует развитию биологических существ. Это всеобщий генератор звездных двигателей. Вероятно, его можно использовать для перелетов между галактиками.

— Бог мой, межгалактические перелеты! — мечтательно воскликнул Лайол. — Как насчет этого?