Обнулись!

Пластинин вызвал такси и поехал в больницу, наплевав на запрет не показываться рядом с пострадавшими девушками. Что ему могут сделать днем, в конце-то концов посещения разрешены.

Уже привычно миновав регистратуру, пропустил очередное замечание насчет бахил. Поднялся на второй этаж и в коридоре столкнулся со Стефанией и высоким статным мужчиной с пушистыми усами.

Стефания, одетая в светлое платье чуть ниже колена, улыбнулась и протянула Роману руку. Он нежно пожал ее.

Затем представился усатый, в черном деловом костюме:

– Артем Андреевич!

– Что с Машей?
– не стал тратить время на любезности Роман.

– Присядем?
– у доктора был глубокий, располагающий к себе бас.

Они заняли металлические стулья в коридоре.

– Это действительно очень любопытный случай, - продолжил доктор.
– Печальный, я бы сказал. Хорошо, что вы обратились ко мне.
– Дальше он посмотрел на Стефанию и не стесняясь спросил: - Ему можно доверять?

Стефания кивнула.

– Это очень любопытный случай...
– повторил мужчина.
– Первый раз что-то похожее я встретил четыре года назад. Хотя, вряд ли вам интересны подробности.

Как только Пластинин услышал про четыре года, его словно в воздух подбросило.

– Интересны!
– воскликнула Стефания.

Артем Андреевич вскинул брови, пожевал губу и продолжил:

– Да, несколько лет назад, я уже встречался с похожим случаем...

Роман затаил дыхание, мужчина почему-то казался ему опытным, знающим. Как ни странно, пах он карамелью, как детские врачи, дающие конфеты маленьким пациентам.

– Это было в Петербурге, ко мне обратилась одна женщина... с ее мужем приключилось несчастье. Как и ваша Машенька, он неожиданно впал в кому, причем тогда врачи вообще не смогли понять, что послужило причиной. Анализы крови у него были в порядке. Вскоре он очнулся, правда, начал вести себя крайне странно. Как младенец. Признаться, сперва я растерялся, но решил действовать по ситуации. Ведь если человек ведет себя, как младенец, то это само по себе намекает на путь его возможной реабилитации. Мало по малу мы начали с ним заниматься. Постепенно он научился самостоятельно питаться, потом мы стали учиться ходить, причем он демонстрировал необычайный прогресс в этом направлении, мышечная масса росла, как на дрожжах. Конечно, усилился аппетит. Однако оставались трудности с речью. Тогда я сделал упор на интеллектуальные упражнения. Опущу детали, в итоге нам удалось добиться определенного прогресса...

Роман заметил, как загорелись глаза Стефании, ее руки с силой сжимали сумочку.

– К сожалению, мне не удалось довести лечение до конца, - вздохнул Артем Андреевич.

Пластинин напрягся, следовало перебить доктора, не дать рассказать ему о смерти пациента, ведь именно это и должно было случиться, судя по записям, обнаруженным Романом. Но доктор опередил его, выпалив:

–  Его увезли родственники. В штаты долечиваться. Что с ним стало дальше - мне не известно. Как-то потом я закрутился, завертелся. Кафедра, больница... А вот сейчас, когда Стефания Леонидовна со мной связалась, этот случай сразу вспомнился.

Роман выдохнул с облегчением. Не хотелось бы перечеркивать только что возникшую надежду. Все-таки это было четыре года назад. Кто знает, что случится сейчас. Может быть все обойдется.

– Хорошо, - слегка хлопнул в ладоши Роман, - а что вы думаете насчет Маши? С ней нужно начать такую же терапию?

– Да, сегодня же начнем, - Артем Андреевич вытер рукой вспотевший лоб.
– Предлагаю не делать упор на какой-то конкретный аспект развития личности, будем бить во всех направлениях сразу. И развития физических кондиций, и интеллектуальных.

– А в чем по-вашему причина такой резкой деградации?
– продолжил Пластинин.

– Знаете... сложно сказать. Такое ощущение, будто все ее качества, характеристики, перки... заблокированы. Организм не понимает себя, не чувствует.

Роману хотелось напрямую спросить про обнуление характеристик, но несмотря на подсознательное доверие доктору, сделать это он не рискнул.

Они поговорили еще немного, но доктору нужно было возвращаться в палату, а Романа ждал сосед и слежка за местным Макаренко, то есть за предводителем Волховской молодежи - Сергеем Александровичем.

Стефания, в свою очередь, так была увлечена общением с Артемом Андреевичем, что даже не поинтересовалась у Пластинина, как дела с его расследованием. Впрочем, Роман был рад сохранить новые догадки в тайне. Делиться оперативной информацией, как справедливо до этого заметил Андрей Козлов, неправильный подход к делу.

Попрощавшись, Пластинин направился домой. Карман джинс беспокойством оттягивали ключи от квартиры соседа - как он там? Не наделал глупостей? Ждет его? Не напился в дрызг? Не стреляет ли из обреза с балкона или не сыграл ли в Хемингуэя?

Вполне вероятно, что у него есть запасные ключи, но ведь и Роман ему не нянька, не связывать же его. Взрослый мужик, бывший мент, должен выдержать.

Вписаться за Машку - это одно. Она - невинный ребенок, она - дочь Стеши и обе они одиноки. Рядом нет ни одного мужчины, способного помочь в трудной ситуации. Как уж так вышло - Пластинин не знал, но это было фактом. Здесь он чувствовал себя обязанным помочь. С соседом все иначе...

Оторвался от этих мыслей уже в такси. Самое время было переключиться на более конструктивные размышления. Например, нужны колеса для наблюдения. Глупо будет, если тот кент прыгнет в машину, а они останутся под дождем. Бомбилу, конечно, поймают, но вот успею ли догнать и стоит ли палиться перед незнакомцем.

Вариантов, правда, было не много. Не соседский же мотоцикл брать, слишком уж комично они будут выглядеть на нем вдвоем, под дождем, неспешно преследующие объект.

Наконец, Пластинин оказался перед дверью соседа. Та была по-прежнему заперта. Но это еще ничего не значило. Он осторожно вставил ключ в замок, стараясь не создавать лишнего шума, медленно повернул его в скважине. Отворил дверь. В квартире было тихо. Вдруг послышался приглушенный дзинь! Роман замер, прислушался.

– Проходи!
– крикнул сосед.

Пластинин расслабился, закрыл за собой дверь и, разувшись, прошел на кухню.

Соседа было не узнать. Он переоделся и, судя по мокрым волосам, принял душ. На столе перед ним стояла чашка чая на блюдечке, именно их соприкосновение и породило звук, настороживший Романа.

– Похмелье тебе идет, - выдал Пластинин и присел на табуретку напротив мужчины.

– Щи будешь? Когда еще поесть удастся.

Пластинин кивнул и сосед налил ему полную тарелку. На удивление щи оказались отличными, Роман даже хотел попросить добавку, но посмотрел на часы и понял, что времени рассиживаться особо нет. Зато за время обеда он успел вкратце рассказать суть предстоящего дела.

Сосед кивнул, соглашаясь с идеей и предположениями Пластинина.

– Поедем на моей, ты ведь у нас пешеход, - подводя итог услышанному, бросил он.

– У тебя есть машина?

– Ну ведь не ради мотоцикла я гараж держу. Вон красная “копейка” под окном. Старая, но на сегодня хватит.

Пока все складывалось замечательно: и вкусный обед, и трезвый напарник, и транспорт, и... обрез!

– Где ствол?
– спросил Роман.

– В прихожей.

– Хочешь взять?

– А как же.