Дайте силу мне Самсона;Дайте мне Сократов ум;Дайте легкие Клеона,Оглашавшие форум;Цицерона красноречье,Ювеналовскую злость,И Эзопово увечье,И магическую трость!Дайте бочку Диогена,Ганнибалов острый меч,Что за славу КарфагенаСтолько вый отсек от плеч!Дайте мне ступню Психеи,Сапфы женственной стишок,И Аспазьины затеи,И Венерин поясок!Дайте череп мне Сенеки;Дайте мне Виргильев стих:Затряслись бы человекиОт глаголов уст моих!Я бы с мужеством Ликурга,Озираяся кругом,Стогны все СанктпетербургаПотрясал своим стихом.Для значения иноваЯ исхитил бы из тьмыИмя славное Пруткова,Имя громкое Козьмы!
Кондуктор и тарантул
Басня
В
горах Гишпании тяжелый экипажС кондуктором отправился в вояж.Гишпанка, севши в нем, немедленно заснула.А муж ее меж тем, увидя тарантула,Вскричал: «Кондуктор, стой!Приди скорей! Ах, Боже мой!»На крик кондуктор поспешаетИ тут же веником скотину выгоняет,Примолвив: «Денег ты за место не платил!»И тотчас же его пятою раздавил.Читатель! разочти вперед свои депансы,Чтоб даром не дерзать садиться в дилижансы,И норови, чтобы отнюдьБез денег не пускаться в путь;Не то случится и с тобой, что с насекомым,Тебе знакомым.
.
Поездка в Кронштадт
Посвящено сослуживцу моему по министерству финансов
г. Бенедиктову
Пароход летит стрелою,Грозно мелет волны в прахИ, дымя своей трубою,Режет след в седых волнах.Пена клубом. Пар клокочет.Брызги перлами летят.У руля матрос хлопочет.Мачты в воздухе торчат.Вон находит туча с юга,Всё чернее и черней…Хоть страшна на суше вьюга,Но в морях еще страшней!Гром гремит, и молньи блещут…Мачты гнутся, слышен треск…Волны сильно в судно хлещут…Крики, шум, и вопль, и плеск!На носу один стою я [4] ,И стою я как утес.Морю песни в честь пою я,И пою я не без слез.Море с ревом ломит судно.Волны пенятся кругом.Но и судну плыть не трудноС Архимедовым винтом.Вот оно уж близко к цели.Вижу, – дух мой объял страх! —Ближний след наш еле-еле,Еле видится в волнах…А о дальнем и помину,И помину даже нет;Только водную равнину,Только бури вижу след!..Так подчас и в нашем мире:Жил, писал поэт иной,Звучный стих ковал на лиреИ – исчез в волне мирской!..Я мечтал. Но смолкла буря;В бухте стал наш пароход.Мрачно голову понуря,Зря на суетный народ,«Так, – подумал я, – на светеМеркнет светлый славы путь;Ах, ужель я тоже в ЛетеУтону когда-нибудь?!»
4
Здесь, конечно, разумеется нос парохода, а не поэта; читатель сам мог бы догадаться об этом. Примечание К. Пруткова.
Мое вдохновение
Гуляю ль один я по Летнему саду [5] ,В компанье ль с друзьями по парку хожу,В тени ли березы плакучей присяду,На небо ли молча с улыбкой гляжу, —Всё дума за думой в главе неисходно,Одна за другою докучной чредой,И воле в противность, и с сердцем несходно,Теснятся, как мошки над теплой водой!И, тяжко страдая душой безутешной,Не в силах смотреть я на свет и людей:Мне свет представляется тьмою кромешной,А смертный – как мрачный, лукавый злодей!И с сердцем незлобным, и с сердцем смиренным,Покорствуя думам, я делаюсь горд;И бью всех и раню стихом вдохновенным,Как древний Аттила, вождь дерзостных орд…И кажется мне, что тогда я главоюВсех выше, всех мощью духовной сильней,И кружится мир под моею пятою,И делаюсь я всё мрачней и мрачней!..И, злобы исполнясь, как грозная туча,Стихами я вдруг над толпою прольюсь —И горе подпавшим под стих мой могучий!Над воплем страданья я дико смеюсь.
5
Считаем нужным объяснить для русских провинциалов и для иностранцев, что здесь разумеется так называемый «Летний сад» в С.-Петербурге. Примечание К. Пруткова.
Цапля и беговые дрожки
Басня
На беговых помещик ехал дрожках.Летела цапля; он глядел.«Ах! почему такие ножкиИ мне Зевес не дал в удел? »А цапля тихо отвечает:«Не знаешь ты, Зевес то знает!»Пусть баснь сию прочтет всяк строгий семьянин:Коль ты татарином рожден, так будь татарин;Коль мещанином – мещанин;А дворянином – дворянин.Но если ты кузнец и захотел быть барин,То знай, глупец,Что наконецНе только не дадут тебе те длинны ножки,Но даже отберут коротенькие дрожки.
Юнкер Шмидт
Вянет лист. Проходит лето.Иней серебрится…Юнкер Шмидт из пистолетаХочет застрелиться.Погоди, безумный, сноваЗелень оживится!Юнкер Шмидт! честное слово,Лето возвратится!
Разочарование
Я. П. Полонскому
Поле. Ров. На небе солнце.А в саду, за рвом, избушка.Солнце светит. Предо мноюКнига, хлеб и пива кружка.Солнце светит. В клетках птички.Воздух жаркий. Вкруг молчанье.Вдруг проходит прямо в сениДочь хозяйкина, Маланья.
Я
иду за нею следом.Выхожу я также в сенцы;Вижу: дочка на веревкеРасстилает полотенцы.Говорю я ей с упреком:«Что ты мыла: не жилет ли?И зачем на нем не шелком,Ниткой ты подшила петли? »А Маланья, обернувшись,Мне со смехом отвечала:«Ну, так что ж, коли не шелком?Я при вас ведь подшивала!»И затем пошла на кухню.Я туда ж за ней вступаю.Вижу: дочь готовит тесто,Для обеда, к караваю.Обращаюсь к ней с упреком:«Что готовишь? не творог ли? »«Тесто к караваю». – «Тесто?»«Да; вы, кажется, оглохли?»И сказавши, вышла в садик.Я туда ж, взяв пива кружку.Вижу: дочка в огородеРвет созревшую петрушку.Говорю опять с упреком:«Что нашла ты? уж не гриб ли? »«Всё болтаете пустое!Вы и так, кажись, охрипли».Пораженный замечаньем,Я подумал: «Ах, Маланья!Как мы часто детски любимНедостойное вниманья!»
Однажды к попадье заполз червяк за шею;И вот его достать велит она лакею.Слуга стал шарить попадью…«Но что ты делаешь?!» – «Я червяка давлю».Ах, если уж заполз к тебе червяк за шею,Сама его дави и не давай лакею!
6
Эта басня, как и всё, впервые печатаемое в «Поли. собр. сочинений К. Пруткова», найдена в оставшихся после его смерти сафьянных портфелях, за нумерами и с печатною золоченою надписью: «Сборник неоконченного (d’inacheve)№».
Аквилон
В память г. Бенедиктову
С сердцем грустным, с сердцем полным,Дувр оставивши, в КалеЯ по ярым, гордым волнамПолетел на корабле.То был плаватель могучий,Крутобедрый гений вод,Трехмачтовый град плавучий,Стосаженный скороход.Он, как конь донской породы,Шею вытянув вперед,Грудью сильной режет воды,Грудью смелой в волны прет.И, как сын степей безгранных,Мчится он поверх пучин,На крылах своих пространных,Будто влажный сарацин.Гордо волны попираетМоря страшный властелин,И чуть-чуть не досягаетНеба чудный исполин.Но вот-вот уж с громом тучиМчит Борей с полнощных стран.Укроти свой бег летучий,Вод соленых ветеран!..Нет! гигант грозе не внемлет;Не страшится он врага.Гордо голову подъемлет,Вздулись верви и бока,И бегун морей высокийВолнорежущую грудьПялит в волны и широкийПрорезает в море путь.Восшумел Борей сердитый,Раскипелся, восстонал;И, весь пеною облитый,Набежал девятый вал;Великан наш накренился,Бортом воду зачерпнул;Парус в море погрузился;Богатырь наш потонул!И страшный когда-то ристатель морейПобедную выю смиренно склоняет;И с дикою злобой свирепый БорейНа жертву тщеславья взирает.И мрачный, как мрачные севера ночи,Он молвит, насупивши брови на очи:«Всё водное – водам, а смертное – смерти;Всё влажное – влагам, а твердое – тверди!»И, послушные веленьям,Ветры с шумом понеслись,Парус сорвали в мгновенье;Доски с треском сорвались.И все смертные уныли,Сидя в страхе на досках,И неволею поплыли,Колыхаясь на волнах.Я один, на мачте сидя,Руки мощные скрестив,Ничего кругом не видя,Зол, спокоен, молчалив.И хотел бы я во гневе,Морю грозному в укор,Стих, в моем созревший чреве,Изрыгнуть, водам в позор!Но они, с немой отвагойМачту к берегу гоня,Лишь презрительною влагойДерзко плескают в меня.И вдруг, о спасеньи своем помышляя,Заметив, что боле не слышен уж гром,Без мысли, но с чувством на влагу взирая,Я гордо стал править веслом.
Желания поэта
Хотел бы я тюльпаном быть;Парить орлом по поднебесью;Из тучи ливнем воду лить;Иль волком выть по перелесью.Хотел бы сделаться сосною;Былинкой в воздухе летать;Иль солнцем землю греть весною;Иль в роще иволгой свистать.Хотел бы я звездой теплиться;Взирать с небес на дольний мир;В потемках по небу скатиться;Блистать как яхонт иль сапфир.Гнездо, как пташка, вить высоко;В саду резвиться стрекозой;Кричать совою одиноко;Греметь в ушах ночной грозой…Как сладко было б на свободеСвой образ часто так менятьИ, век скитаясь по природе,То утешать, то устрашать!
Память прошлого
Как будто из Гейне
Помню я тебя ребенком,Скоро будет сорок лет;Твой передничек измятый,Твой затянутый корсет.Было в нем тебе неловко;Ты сказала мне тайком:«Распусти корсет мне сзади;Не могу я бегать в нем ».Весь исполненный волненья,Я корсет твой развязал…Ты со смехом убежала,Я ж задумчиво стоял.<