Обольщение Евы Фольк

В двадцати метрах впереди танк начал нацеливаться в бегущих людей.

— Давайте же! Давайте! — прошептал Андреас, вознеся безмолвную молитву к Богу.

Танк выстрелил, попав прямо в солдат, которые разлетелись в стороны с оторванными от туловища руками и ногами.

В этот момент с верхнего этажа одного из близлежащих зданий затарахтел немецкий крупнокалиберный пулемет обрушив на стального монстра и окружающую его пехоту ливень пуль. Башня танка опять начала со скрежетом поворачиваться. Выхватив из руки убитого снайпера винтовку, Андреас зарядил ее бронебойными патронами и, заняв позицию на куче кирпичей, прицелился в танк. Вокруг цокали пули, но он, не обращая на них внимания, медленно выдохнул и нажал на спусковой крючок.

Андреас успел проделать три отверстия в том месте, где сидел механик-водитель, но танк все же выстрелил, обрушив на пулеметчика верхнюю часть здания. Нужно было отступать. Скатившись с кучи, Андреас крикнул, чтобы все отходили дальше вглубь города. Добежав до одного из полуразрушенных зданий, остатки его роты распределились по окнам. Где-то поблизости два расчета бронебойщиков по-прежнему вели огонь по советским танкам.

— Будем удерживать эту позицию, — сказал, тяжело дыша, Андреас. — Мы уже почти на окраине города, и дальше отступать нельзя, иначе окажемся в открытом поле.

Он посмотрел на своих испуганных солдат.

— Я готов, — сказал сквозь стиснутые зубы парень из Баварии.

Андреас похлопал его по шлему.

— Хорошо, Циммер. Пойдешь со мной. Вебер, бросай свое радио. Лишний ствол нам сейчас не помешает.

Андреас и Циммер схватили ранцевый подрывной заряд и, пригибаясь за кучами кирпичей, бросились к валяющемуся поблизости перевернутому автомобилю.

— Держи мой «Шмайсер», — сказал Андреас напарнику. — Когда я дам команду, стреляй в русских, не жалея патронов. Когда все отстреляешь, бросай гранаты. Я займусь танком.

У советской пехоты, продвигающейся по центральной улице города, было преимущество в виде двух танков. Взвод на северной улице пытался покончить с последним уцелевшим танком, а на южной бой уже шел только с многочисленной живой силой противника. Бронебойщики, увидев, что там для них работы больше нет, быстро переместились к центральной улице. В тот момент, когда Андреас выкатился из-за прикрытия, они выпустили снаряд в задний танк, попав прямо в боекомплект. Раздался оглушительный взрыв, уничтоживший не только сам танк, но и десяток прячущихся за ним пехотинцев.

— Благодарю Тебя, Боже, — прошептал Андреас. — Одним меньше.

Ведущий танк остановился. Его башня начала поворачиваться влево. Судя по всему, экипаж пытался найти позицию немецких бронебойщиков. Пользуясь моментом, Андреас пополз вперед, таща за собой подрывной заряд. Приблизившись к танку, он замер, вжавшись в кашу из снега и мусора. Андреас слышал напряженные голоса советских танкистов внутри машины и шум зубчатых передач, поворачивающих башню.

Он дал сигнал Циммеру, и тот, встав, открыл яростный огонь по опешившим пехотинцам. Опустошив обойму, он отбросил свой карабин и, схватив автомат Андреаса, перепрыгнул на новую позицию.

Под прикрытием Циммера Андреас, стиснув зубы, вскочил с земли. Его ноги словно налились свинцом, а мир на мгновение умолк. Выдернув чеку, Андреас запрыгнул на танк и швырнул заряд под башню. Под свист пуль он спрыгнул на землю и, откатившись в сторону, закрыл голову руками.

Заряд, взорвавшись, подбросил орудие танка, подобно гигантскому, оторванному от сустава пальцу. Андреаса окатило градом мелких обломков. Быстро подняв голову, он посмотрел на Циммера, который в этот момент бросал свою последнюю гранату.

— Циммер! Отходи!

На парня выскочил рослый русский, но, сраженный чьим-то выстрелом, он тут же рухнул на землю. Андреас, выдернув из кобуры пистолет, бросился к Циммеру. Баварец, схватив свою винтовку, пятился назад, пытаясь на ходу зарядить патрон. На куче кирпичей показался еще один русский но он тоже упал, сраженный пулей, выпущенной невидимым стрелком.

— Циммер! Отходи! Отходи! — кричал Андреас, чувству как пули чиркают по его униформе. Одна из них слегка задела шлем.

Циммер с пронзительным воплем: «О, мой Бог!» — нырнул в окно здания, в котором заняла оборону его рота. Раму окна тут же в щепки разнесла очередь трассирующих пуль.

— Отходим на один квартал! — крикнул на бегу Андреас вломившись в дверь вслед за Циммером. Зная, что русские более сильны в обороне, чем в атаке, он решил заманить их в ловушку.

Его солдаты на центральной улице начали короткими перебежками перемещаться от дома к дому. Без поддержки танков наступление советской пехоты замедлилось.

Андреас отдал приказ одному из солдат, и тот, пригибаясь, бросился к позиции, занимаемой сержантом Кюбэ и его отрядом на южной улице. Затем с таким же заданием на северную улицу, обороняемую молодым капралом по фамилии Куровски, был отправлен Циммер.

Подчиняясь приказу, отряд Кюбэ открыл на своем фланге шквальный пулеметный огонь по наступающему противнику, вынуждая его сместиться на центральную улицу. Аналогичным образом, оттеснять советских пехотинцев начал и Куровски на левом фланге.

Огневые точки образовали перевернутый клин, в вершине которого находилась группа Андреаса, ожидавшая появления противника в центре фланговых тисков.

— Штэнцель, мне нужен снайпер на верхнем этаже. Быстро! — распорядился Андреас.

Затаив дыхание, он прислушался к происходящему на флангах. По характеру стрельбы стало понятно, что задумка Андреаса удалась: русские постепенно отступали на центральную улицу.

— Приготовить гранаты. По моей команде атакуем.

Сдернув с ремней гранаты с деревянными ручками, солдаты замерли в ожидании команды. Как только Штэнцель занял свою позицию со снайперской винтовкой, Андреас дал приказ атаковать, и его подопечные с криками бросились вперед, швыряя гранаты в пятящихся советских пехотинцев. Последние, не ожидая нападения, поняли, что окружены, и начали отступать.

Тем не менее, атака немцев успехом не увенчалась. На помощь своим подоспели два советских пулеметных расчета, притащив на санях пулеметы «Максим». Установив их на центральной улице, они открыли по противнику шквальный огонь, рискуя задеть своих отступающих сослуживцев. Паутина трассирующих пуль вынудила Андреаса и его подопечных вновь броситься в укрытия. Ловушка не сработала. Присев за углом полуразрушенной стены, Андреас дал знак снайперу, и тот искусно расправился с одним из советских пулеметных расчетов. Увидев это, второй расчет быстро развернул ствол своего «Максима», обрушив свинцовый град на верхний этаж здания.

Штэнцель предвидел это, потому успел сменить позицию и опять открыл огонь. Он застрелил одного из русских, и «Максим» умолк. Андреас, решив, что покончено с обоими пулеметчиками, опять поднял своих солдат в атаку.

Первым из укрытия выпрыгнул Вебер, но, получив несколько пуль в грудь, он с широко открытыми глазами рухнул на спину. Андреас громко выругался. Если они хотели выиграть этот бой, то должны были немедленно наступать. Перекатившись на другую позицию, Андреас едва не лишился головы. Пулеметная очередь, вонзившись в край стены, окатила его каску градом кирпичных осколков.