Обольщение

— Да, сэр.

— Но, Джулиан, — начала Софи, — нет необходимости угрожать всем вокруг.

Джулиан посмотрел на нее ледяным взглядом:

— А от вас я вообще не хочу слышать ни слова, мадам. Я не уверен, что буду в состоянии говорить с вами спокойно. — Он подошел к экипажу, отворил дверь. — Быстро в экипаж, — сказал он.

Она молча залезла, ее шляпка с вуалью съехала на ухо. Джулиан наклонился и раздраженно поправил шляпку, а потом швырнул коробку с пистолетами ей на колени и захлопнул дверцу.

«Без сомнения, это самая длинная дорога в моей жизни», — думала Софи, сидя в качающемся экипаже. Джулиан клокотал от ярости. Она могла лишь надеяться, что Энн и Джейн не испытают на себе последствия его гнева.

Прислуга еще только просыпалась, когда Энн остановила карету перед входом. Джейн, все еще в черной вуали, в нервном напряжении ожидала в библиотеке развязки событий, когда Джулиан вошел, ведя за руку Софи. Джейн быстро взглянула на свою подругу.

— С тобой ничего не случилось? — шепнула она.

— Как видишь. Но было бы куда лучше, если б ты не вмешалась.

— Извини, Софи. Но я не могла позволить…

— Хватит, — прервал их Джулиан. Вошел Гаппи, торопливо оправляя свой камзол. Он ошарашенно уставился на бриджи Софи.

— Все ли в порядке, милорд?

— Мои утренние планы неожиданно расстроились, Гаппи, но не беспокойся, я полностью владею ситуацией.

— Конечно, милорд, — ответил Гаппи с величайшим чувством достоинства. Выразить свое мнение по поводу странной сцены на рассвете значило бы потерять работу, и Гаппи об этом знал.

Было ясно, что хозяин чем-то весьма разъярен. Но лорд Рейвенвуд владеет ситуацией. Быстро взглянув на Софи, Гаппи благоразумно удалился из комнаты на кухню.

Джулиан повернулся к Джейн:

— Мадам, я не знаю, кто вы. Но, судя по вуали, вы не хотите открыть свое имя. Знайте, я ваш вечный должник. Вы оказались единственной, проявившей во всем этом деле благоразумие.

— Да, это правда: я обладаю здравым смыслом, — печально согласилась Джейн. — Но, боюсь, многим друзьям я кажусь ужасно скучной.

— Если у ваших друзей есть капля разума, они должны ценить в вас это качество. До свидания, мадам. Внизу мальчик с закрытым экипажем, он отвезет вас домой. Хотите, чтобы вас сопроводили? Я могу послать кого-нибудь из слуг.

— Нет, кареты и мальчика вполне достаточно, — смущенно поглядев на Софи, сказала Джейн. — Спасибо, милорд. Я полагаю, все благополучно разрешилось.

— Да, да, не сомневайтесь. И надеюсь, я могу положиться на ваше молчание.

— О да, на меня можно положиться, милорд.

Джулиан проводил ее к карете, вернулся и медленно, тихо закрыл за собой дверь. Он посмотрел на Софи долгим пристальным взглядом.

Софи не дышала, ожидая взрыва.

— Идите наверх и переоденьтесь, мадам. Вы сегодня достаточно поиграли в мужские игры. Мы обсудим все в библиотеке в десять часов.

— А обсуждать нечего, милорд, — выпалила она. — Вы уже все знаете.

Зеленые глаза Джулиана сверкали от гнева, но было в них и что-то иное. Очевидно, решила Софи, это чувство облегчения.

— Вы не правы, мадам. Нам есть что обсудить. И если вы не спуститесь ровно в десять, я сам приду за вами.

Глава 11

— Может быть, — сказал Джулиан с холодным спокойствием, которое в данных обстоятельствах весьма впечатляло, — вы будете так добры объяснить все с самого начала?

Слова повисли в угрожающей тишине, царившей в библиотеке с того момента, как Софи осторожно вошла в дверь несколькими минутами ранее. Джулиан некоторое время сидел, не двигаясь, за массивным письменным столом, взирая на нее привычным изучающим взглядом, прежде чем придумал, с чего начать этот, без сомнения, самый неприятный разговор.

Софи глубоко вздохнула и подняла голову:

— Вы знаете суть, милорд. Уже знаете.

— Насколько я понимаю, вы, очевидно, получили одну из шантажирующих записок Физерстоун. Я буду вам очень благодарен, если вы соблаговолите объяснить, почему немедленно не обратились ко мне.

— Но она же адресовала угрозы мне, а не вам. Поэтому я и решила, что ответить — мое дело чести.

Джулиан прищурился:

— Чести, мадам?

— Но ведь если ситуацию перевернуть, милорд, вы поступили бы на моем месте так же, как я. Вы не можете этого отрицать.

— Если поставить все с ног на голову? Что за черт? О чем вы?

— Вы меня понимаете, милорд, я уверена. — Она уже разрывалась между слезами и яростью. — Ну если бы какой-то мужчина стал вам угрожать, что опубликует некоторые подробности о… о моем дурном поведении в прошлом, вы наверняка вызвали бы его на дуэль? Вы же знаете, что поступили бы так же, как я. И не можете этого отрицать.

— Но это же смешно! Дуэль между двумя мужчинами — совсем другое дело. Неужели ты можешь проводить сравнение между твоим предосудительным утренним поведением и тем, что я должен был бы сделать в таких же обстоятельствах?!

— Разве мне отказано защищать свою честь только потому, что я женщина?

— Да, черт побери! То есть нет! Не пытайся меня запутать… Боже мой! Понятие чести не требует от тебя того, что потребовала бы от меня. Ты сама прекрасно понимаешь.

— Мне кажется, было бы весьма справедливо, если бы я имела право жить в соответствии с тем же кодексом чести, что и вы, милорд.

— Справедливо? Справедливость не имеет никакого отношения к письмам и мемуарам куртизанки.

— Значит, для леди вообще нет никакого достойного выхода из подобной ситуации, милорд? — упрямо продолжала Софи. — Нет способа постоять за себя? Я не могу сама разрешить вопрос чести?

— Софи, послушай меня. Я твой муж, и я обязан тебя защищать. И я говорил тебе и еще раз повторяю: лучше, если бы этого никогда не потребовалось. Однако нельзя поставить все с ног на голову. Это немыслимо.

— Лучше постарайтесь понять, милорд, потому что такое уже случилось. Не вам написали, а мне. И я никак не могу понять, почему вы обвиняете меня в сложившейся ситуации, милорд?

Он долго смотрел на жену в явном смущении, прежде чем пришел в себя.

— Почему я обвиняю тебя, Софи? Но сегодняшний поступок переходит все границы. Это непристойно! Невероятно глупо и опасно! Как же мне не обвинять тебя, Софи? Пистолеты не игрушка. А мои пистолеты — это лучшее оружие Мэнтона.