Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

«— Если прикажут, будем отстаивать Одессу до конца. Подписывать телеграмму не стану. Но если кто из вас пошлет ее, возражать не буду».

Утром 5 октября Азаров все-таки отправил на имя Рогова довольно пространную телеграмму, которую никто кроме него так и не подписал. В телеграмме бригадный комиссар сообщал, что «6 октября заканчиваем отправку 157-й стрелковой дивизии в Крым, атаки противника отбиваем, имеем частичные успехи на фронтах 25-й и 95-й дивизий, состояние частей противника, по показаниям пленных, подавленное, подтверждается перегруппировка противника на восток». Далее Азаров указывал, что Одессу можно оборонять и без 157-й дивизии, но при условии регулярного пополнения войск ООР маршевыми батальонами. При этом бригадный комиссар подчеркнул, что это мнение поддерживают Жуков [450] , Военный совет ООР и большинство командиров дивизий, а также замнаркома Левченко. В заключение Азаров предложил: «…Учитывая наши возможности, настроение, состояние противника… поставить вопрос перед Ставкой о сохранении Одесского оборонительного района», и попросил Рогова поддержать предложение.

450

Что в общем не соответствовало действительности, так как командующий ООР свое отношение к телеграмме так и не высказал.

Реакция на просьбу оказалась совсем не той, которую ожидал Азаров. Телеграмма вызвала неудовольствие в наркомате, так как отправлять подобные документы в то время было не принято, но только этим дело не ограничилось. О таком «сигнале снизу» пришлось доложить в Ставку, а оттуда уже сам Кузнецов получил поручение запросить мнение Военного совета Черноморского флота о том, можно ли оставить в Одессе часть войск… но не для удержания города, а для отвлечения противника. Раздраженный нарком тут же отправил в Севастополь запрос в довольно резких тонах: «Немедленно донесите свое мнение, хватит ли сил защищать Крым, — учтите, что дивизии, которые были обещаны из Новороссийска, не будут поданы в Крым».

Ответ Военного совета Черноморского флота был абсолютно исчерпывающим: «Одесские дивизии малочисленны, и двумя дивизиями фронт не удержать… Одесские дивизии крайне нужны для обороны Крыма. В Одессу потребуется возить не только боезапас, а и продовольствие для войск и населения. Военный совет флота считает необходимым проводить в жизнь принятое решение и оставить Одессу».

После чего в Севастополь ушли еще 2 телеграммы. Первая из них, в которой указывалось: «эвакуацию Одессы проводить согласно приказу полностью», была отправлена в тот же день, 6 октября нарком послал еще одну телеграмму, в которой требовал: «Дайте указание Жукову не затягивать эвакуацию. Вывозить в первую очередь войска и оружие. Весь транспорт подчинить этой задаче».

В этот же день нарком решил в целях оздоровления обстановки в Военном совете ООР лично ответить на телеграмму Азарова, адресованную Рогову: «Прекратите обсуждение приказа Ставки и мобилизуйте людей на выполнение его».

Минная война (1–22 октября)

В связи с принятым решением о переброске Приморской армии в Крым перед инженерными частями ООР встала задача уничтожения всего того, что эвакуации не подлежало, но при этом ни в коем случае не должно было попасть в руки противника. Помощником командующего ООР по оборонительному строительству генерал-майором Хреновым был подготовлен и 3 октября утвержден Военным советом ООР план соответствующих мероприятий.

Работу по подготовке к уничтожению важных объектов решено было вести сразу по нескольким направлениям. В число объектов, подлежащих уничтожению, попали все основные крупные производства, которые могли быть использованы противником после занятия города. К ним были отнесены портовые сооружения, не поддающееся транспортировке заводское оборудование, нефтехранилища, аэродромы и некоторые объекты гражданского назначения, пригодные к использованию в военных целях, в частности электростанция, хлебозаводы и школы. Всего общий план разрушения военных объектов в городе предусматривал вывод из строя двадцати девяти промышленных предприятий, двух аэродромов и восьми объектов Одесского порта. Также готовились и взрывы всех наиболее важных военных объектов: командных пунктов, блокгаузов, капониров, радиостанций и береговых батарей.

Для задержки продвижения румынских войск к порту предусматривался и подрыв дамбы Хаджибейского лимана, подготовка к которому была проведена еще в августе при приближении румынских войск к городу. В сентябре 44-й отдельный моторизованный понтонно-мостовой батальон произвел дополнительное минирование дамбы, подходов к переправам Сухого лимана и минировал северный берег лимана.

Подрывные заряды были закопаны в трех местах в средней части дамбы с таким расчетом, чтобы вода после подрыва сама размыла остатки сооружения. Также для затруднения продвижения противника был сооружен ряд минированных заграждений на дорогах, ведущих от оборонительного рубежа к городу.

В это время в распоряжение советского командования попало инструктивное письмо командования 4-й румынской армии, найденное у пленного румынского офицера. В письме указывалось, по каким улицам будут проходить войска после взятия Одессы, где и как они разместятся. В частности, там отмечалось, что в здании управления НКВД по Марзлиевской улице разместится румынское командование и его штаб.

Советское командование решило использовать содержащуюся в письме информацию. Особое внимание было решено уделить зданию на Марзлиевской. В составе ООР находился 82-й отдельный инженерный батальон капитана Пируса, до войны входившего в состав Одесского военного округа. В батальоне имелся «радиотехнический» взвод специального минирования, на вооружении которого находились радиотфугасы «Ф-10».

Организация минирования здания на Марзлиевской была поручена Хреновым начальнику инженерных войск Приморской армии, полковнику Кедринскому, который должен был разработать план минирования здания. Для обеспечения секретности работ, чтобы присутствие саперов в здании не вызывало подозрений, дом был передан под размещение армейского управления военно-полевого строительства. Хренов и Кедринский лично проинспектировали здание, в котором планировалось установить фугас. В качестве основной точки минирования и для размещения самого радиофугаса они выбрали подвальное помещение под приемной, радиоузлом и кабинетом дежурного по управлению. Помещение имело высоту 2,5 м и пол, выложенный цементными плитами.

Пол было решено разобрать и под ним скрытно вырыть котлован, в который укладывалась привозившаяся мешками взрывчатка, а ночью в них же вывозилась вырытая земля. Также взрывчатка была заложена в ниши, выбранные по двум углам здания — выше цокольной части и в вентиляционные каналы, проходившие в стенах. Всего было уложено около трех тонн тола. Запальную шашку тщательно залили стеарином, чтобы предохранить от сырости капсюль-детонатор. Конец детонатора прикрепили к клемме радиоприбора «Ф-10», дублирующий комплект которого, настроенный на такую же волну, оставался в инженерном отделе ООР. Для надежности к радиоприбору подключили две стокилограммовые бомбы, которые завели под колонны в вестибюле. Вместе с радиоаппаратурой под полом установили и мины на неизвлекаемость — на случай, если вражеские саперы вздумают поднять в подвале плиты пола. После окончания работ плиты пола были установлены на место, а штукатуры и плотники устранили следы работ.

К маскировке минирования отнеслись очень тщательно: в углах подвального помещения были оставлены пыль и паутина, а на вновь уложенном полу были установлены обычные мины, которые должны были обнаружить румынские саперы при проверке здания перед размещением в нем румынского командования.

К выполнению работ была привлечена команда всего из шести саперов под руководством двух младших лейтенантов. Непосредственный надзор над работами осуществлял сам командир батальона. Также в курсе проводимой операции были командующий армией Петров и капитан госбезопасности Молодцов, направленный в Одессу для организации нелегальной работы под вымышленной фамилией Бадаев. Таким образом, круг людей, знавших о проведении операции, не превышал 10 человек. Даже мины, которые должны были обнаружить саперы противника, укладывал минер, не знавший об операции.

Однако для эффективного проведения операции одного минирования здания было недостаточно. Взорвать дом требовалось в тот момент, когда в нем будет находиться максимальное число офицеров противника. Для обеспечения этой части операции командующий Приморской армией генерал-майор Петров лично связал Хренова с Молодцовым. При встрече Хренов попросил Молодцова постараться добыть информацию о каком-либо крупном совещании командования противника или другом подобном скоплении офицеров в здании, и сообщить в штаб Приморской армии хотя бы за полдня до этого.