Оборот третий. Яйца Нимиры

— Заметил, как она по двору пробиралась? — шепнула мне Диана. — Тропинки-то протоптаны! Не первый день по ним ходит.

Я, подумав, кивнул. По двору Робин скользила уверенно — я, когда с родителями жил, так ночью после гулянок домой возвращался. Точно знал, куда наступать, чтобы, не зажигая света, добраться до своей комнаты и не разбудить никого. Если не очень пьяный, конечно. Если очень, тогда вдвойне осторожнее наступал.

— Далеко она идёт-то?

— Да чёрт её знает… О! Свернула.

Рядом с одним из переливающихся разноцветными огнями «клубов» — этот назывался «Восточный клуб», буквы на вывеске сплетались в псевдоарабскую вязь — Робин вдруг резко, не доходя до кучкующегося у дверей народа, свернула в переулок направо. Мы с Дианой, выждав, чтобы не заметила, свернули вслед за ней.

И… никакой Робин не увидели. В переулке её не оказалось, как сквозь землю провалилась.

— Что за хрень? — пробормотала Диана.

— Портал? — предположил я.

— Окстись! Откуда в этой мухосрани порталы? Во-первых, а во-вторых, портал не только мы бы увидели.

— Тогда вариантов три, — сказал я. — Она либо взлетела, — и посмотрел в небо. Диана машинально посмотрела туда же и фыркнула. — Либо в канализационный люк сиганула, — тут я посмотрел под ноги, но в этот раз Диана не повелась. — Либо… — и замолчал в задумчивости.

— Ну? — поторопила Диана.

— Ну, либо вон в ту дверь зашла, — кивнул я на неприметную дверь в стене «клуба».

— Блин, — пробормотала Диана. — А зачем?

Я пожал плечами:

— Не зайдём — не узнаем.

Подошёл и осторожно надавил на дверную ручку. Дверь не открылась — заперто.

— Стой! — Я перехватил Дианину руку — она явно собралась стучать. — Куда ты ломишься?

— А что?

— То! Совсем, видать, в своём Альянсе расслабилась. Этот вход явно не для посетителей. Если нам тут и откроют, в лучшем случае пошлют подальше. И с боем пробираться — фигня. Если шухер поднимем, Робин, небось, не дура — ждать, пока до неё доберёмся. Смоется быстрее, чем оглянуться успеем, и второй раз мы её хрен выследим. С парадного входа надо. Попадём внутрь, смешаемся с толпой, а там уж разбираться будем.

Диана, подумав, кивнула.

Мы вышли из переулка. Сопровождаемые заинтересованными взглядами местных тусовщиков, поднялись на широкое крыльцо.

Я потянул на себя обитую кожей и украшенную золотыми заклёпками дверь. Открылась она на удивление легко.

Навстречу зазвучала музыка. Не громко, но уверенно.

Я таких мотивов лет пятнадцать не слышал — с тех пор, как родители отправляли на лето к бабушке. Бабуля загоняла меня обедать, а сама включала сериал про добрую и прекрасную, но бедную девушку, с огромными глазищами, длиннющими чёрными волосами и точкой посреди лба, которую полюбил богатый и красивый, но на редкость бестолковый миллионер.

Серий примерно сто эти двое пытались поцеловаться, потом ещё сто — потрахаться. Я давился супом, бабушка комментировала происходящее на экране, время от времени вспоминая обо мне и наставляя: «Кушай как следует, Костя! Не отвлекайся!». А потом наступала осень, и меня увозили домой. Чем там у них в сериале всё заканчивалось, я так ни разу и не узнал. Впрочем, не факт, что самое интересное вообще бы показали.

Так вот, хозяева клуба явно были фанатами девушек с точками на лбу — те обожали танцевать под такую музыку. Они, по-моему, вообще всю дорогу танцевали — делая перерывы только на то, чтобы в очередной раз не суметь поцеловаться с миллионером, или рассказать кому-нибудь о том, как не сумели поцеловаться с миллионером. Бабушка называла это: «Ох, бедненькая! Вот жестокая судьба!», а я, пока обедал, успевал придумать минимум пятнадцать вариантов выхода из положения. Однажды, по малолетству, попробовал озвучить часть вариантов бабушке. Бабушка сказала: «О боже», выпила сердечных капель и позвонила маме. Больше я свои новаторские идеи вслух не озвучивал.

— Ты чего? — спросила Диана. Она недоумённо смотрела на меня — замершего на пороге.

— Ностальгия, — объяснил я, — молодость вспомнил. Я тебе говорил, что был когда-то танцором диско?

Диана, не ответив, молча шагнула через порог.

— Ну и ладно, — проворчал я, — не хочешь — не слушай. Филеасу расскажу, — и шагнул вслед за ней.

Мы попали в небольшой полутёмный тамбур.

Дверь позади мягко захлопнулась, а навстречу нам из глубины помещения выступил парень, показавшийся мне родным братом одного из тех, что приставали на улице. Такая же бычья шея, кожаная куртка и штаны вроде спортивных. У этого, правда, из-под штанин выглядывали начищенные туфли, а на шее сверкала цепочка толщиной с палец. Серьёзный пацан, сразу видно.

— Приглашения? — уставившись на нас, спросил он.

— Что?.. Ах, приглашения… — Я полез в карман рубашки. Пошарил. Заглянул. С надеждой посмотрел на Диану: — Ты приглашения не брала?

Диана покачала головой.

— Блин, ну надо же! Забыли. Слушай, брат, — я извлёк из кармана штанов водительские права, — забыли мы приглашения, прикинь! Пропусти по удостоверению, ладно? Чтобы нам твоё начальство не беспокоить.

Парень заглянул в права. Я сделал вид, что похож на свою фотку двухлетней давности, с выпученными глазами и офигевшим выражением лица — дай бог здоровья фотоавтомату в районном ГИБДД.

А Диана с нажимом сказала:

— Парень, мы торопимся. Долго будешь в дверях держать? — и как бы невзначай продемонстрировала рукоять торчащего из-за пояса юбки пистолета.

Вот что у альянсовцев не отнять — если не их самих, то оружие точно во всей Нимире сходу узнают и уважают. Я, по крайней мере, равнодушных пока не встречал.

— Проходите, — едва глянув на пистолет, сказал парень. Громко скрипнул извилиной, что-то припоминая, и добавил: — Пожалуйста. — Спохватился: — Вам, это. Может, подсказать чего? Мы, так-то, не нарушаем.

— Это вы молодцы, — похвалил я. — Знаем, что не нарушаете. Мы, на самом деле, не к вам, не беспокойся. Выслеживаем, понимаешь, одного кадра, но светиться нам нельзя. Под прикрытием работаем — потому и одеты не по форме. Программа защиты свидетелей, сечёшь?

— Угу, — ещё раз отчётливо скрипнув извилиной, соврал парень.

Я одобрительно кивнул:

— Молодец. Куда нам? Туда? — мотнул головой в сторону, где, по моему разумению, могла находиться Робин.

Парень развёл руками:

— Дак, смотря что нужно. Общий зал — там, приватные кабины — направо.

— Начнём с общего, — решил я. — Мы, агенты Альянса, всегда ставим общественное выше личного, — и, увлекая за собой Диану, решительно двинулся налево — к большой арке, перегороженной занавесом.

Музыка доносилась оттуда. Когда я откинул занавес, едва не оглох.

За занавесом находился круглый зал — не сказать, чтобы сильно большой, человек на сто. В глубине зала разноцветные прожекторы освещали сцену. Часть сцены занимали люди в костюмах из тёмно-красной переливчатой ткани, расшитой золотыми нитками. Люди были вооружены музыкальными инструментами — оглушающие звуки из бабушкиного сериала издавали они. А у края сцены, в свете прожекторов, кружилась девушка, замысловато изгибаясь и размахивая полупрозрачными одеждами. Лицо танцовщицы закрывала маска. А в зале происходил местный аналог дискотеки. Девушки пытались повторять движения танцовщицы, у некоторых даже получалось, а мужики топтались около партнёрш. Всё как у нас, в общем.