Оборотень по объявлению. Отпуск со зверем

Присутствие ребенка помогло взять контроль над взбешенным зверем и загнать его под кожу.

Я медленно отпустил Васю, цепко удерживая его взглядом.

– Уби… – хотел заорать он, и я зажал его рот рукой.

– Если сейчас устроишь переполох, то мне есть чем крыть. Высадят нас обоих. А Лида улетит одна.

Кажется, именно так моя истинная и сделает. И этот пузан тоже это прекрасно знает, так как понятливо кивнул.

Пришлось отпустить этого мерзавца. Но ничего, у нас еще весь отпуск впереди. Я ему могу и свидание с акулами устроить, и прыжок со скалы.

После стычки весь полет прошел удивительно тихо. Лида открыла глаза, только чтобы поесть и попить, и бессердечно заснула снова.

А эти кресла были такими большими и удобными, что ни плечо свое подставить, ни самому придвинуться.

Я опустил кресло в лежачее положение, как и Лида, повернулся на бок и, глядя на спящую девушку, стал строить в голове разные схемы.

Внезапно Лида распахнула глаза и резко встала.

– Я забыла скинуть Дине отчет.

И посмотрела время на телефоне.

– Еще два часа до приземления, – бормотала она про себя, явно судорожно о чем-то думая.

– Ты в отпуске, расслабься.

– Ты не понимаешь. Сегодня в десять очень важная презентация с партнерами. Мой отчет – важная ее часть.

– И ты думаешь, твоя коллега еще не решила эту задачу? Где этот отчет? На рабочем компьютере?

– Да.

– Значит, она уже давно достала его. Она знает, куда ты улетела и сколько времени в полете будешь без связи. Твоя коллега точно не ждет, пока ты решишь задачу за нее.

Лида посмотрела на меня с нервной надеждой. Я кивнул и положил свою руку на ее, и она импульсивно отдернула пальцы.

М-да. Неприятно одному с ума сходить от ее запаха и близости, жаждать дотронуться хоть до пальцев, а в ответ получать шараханье.

– Лида, а можно личный вопрос?

Узнаю важное, а заодно отвлеку от мыслей о работе.

– Какой твой идеальный мужской тип?

Девушка нахмурила брови, но ответила без запинки и абсолютно честно:

– Я не ввязываюсь в серьезные отношения.

Та-а-ак, ладно. Это было до меня. Не надо нервничать, так же?

– Хорошо. Какие мужчины тебе нравятся?

Лида смущенно почесала пальцем шею под волосами и, скрывая кривую усмешку, посмотрела на меня:

– Мне нравятся добрые и милые парни, которые поддерживают меня во всем. Если еще и с чувством юмора – то вообще прекрасно.

Я скривился от образа.

– Рубаха-парень?

А про себя добавил: ага, чтобы можно было крутить как хочешь и работе не мешал, да?

Это точно не про меня.

Лида пожала плечами.

– Мне кажется, ты просто не знаешь, что с равным партнером куда как интересней.

– А с чего ты взял, что милый парень не может быть ровней?

– А как быть ровней, выглядывая из-под твоего каблука?

Лида закатила глаза:

– Вот потому я и не люблю таких парней, как ты.

Да она меня сегодня точно убить словами хочет!

– А ты разве меня знаешь?

– Портрет штрихами уже составила: самовлюбленный, любишь привлекать всеобщее внимание и привык менять девушек, как модница маникюр.

Я с шумом втянул воздух сквозь зубы, положил руку на сердце и спросил:

– Ты в курсе, что у тебя не язык, а смертельное оружие? Ты им и убить можешь.

– А ты знаешь, что тебе самое место на сцене? Талант пропадает.

И как разговор превратился в пикировку словами? Я первый раз выпустил узды диалога и с ужасом наблюдал, куда мы катимся.

– У тебя роли перепутаны, Лид, – попробовал я образумить девушку. – Ты говоришь как мужчина: главное, чтобы твоя половина тебя поддерживала. А для твоей половины – чтобы быть как за каменной стеной. Вот только обычно первый – мужчина, а вторая – женщина.

– Какие древние предрассудки, – фыркнула Лида, закатив глаза. – В паре главное – комфорт и понимание. И если у одного получается хорошо поддерживать, а у другого – быть этой стеной, то почему им не быть счастливыми?

– И много ты таких тюфяков в своей жизни встречала? – спросил я сквозь зубы.

Мне категорически не нравилось, куда нас унесло течением разговора.

– Жалко, что гораздо меньше, чем самовлюбленных павлинов.

– Я лев.

– Ах, простите, просто царь.

Я резко отвернулся, чувствуя, что пятки лижет огонь паники. Мы же идеальные половины друг друга, так какого черта у нас что ни диалог, так перепалка?

Мы молча подняли кресла в сидячее положение, и я покосился на Лиду. Она вела себя как ни в чем не бывало. Листала журнал, оставленный стюардами, и даже не смотрела на меня.

Я понял, что ревную даже к журналу.

– На нас смотрит твой босс, а мы спорим, – прошептал я.

На самом деле я не знал, что там делает этот плешивый.

Лида растерянно моргнула, глядя в журнал, а потом кивнула:

– Да, я совсем забыла, зачем взяла тебя с собой.

Взяла с собой? Как карманную собачку?

Захотелось выбить стекло иллюминатора, высунуть голову на ледяную высоту и как следует проораться.

Нет, с этим нужно что-то делать. И не в открытую, иначе потеряю ее.

Надо ее задобрить. Я припас кое-что на потом, но, похоже, пора пускать в ход сейчас.

Я достал из сумки вытянутый футляр, сел и протянул девушке с улыбкой, громко произнеся:

– Это тебе, любимая!

И замер, ожидая, когда загорятся ее глаза. Ведь в коробочке, которую я открыл, лежал изящный браслет. Под стать моей царице.

Лида посмотрела на сюрприз без капли радости. Даже с раздосадованностью.

Потом ее взгляд скользнул к креслу, где сидел босс, и она посмотрела на меня с широкой улыбкой. Правда, глаза не улыбались.

– Уи-и! Спасибо, милый. Какая красота!

Она бережно взяла браслет и посмотрела на меня:

– Не наденешь?

Меня изнутри будто гиены жрали. Я прекрасно видел, что вся благодарность – показная. Что, если бы не босс, она ни за что бы не приняла этот браслет.

Я взял подарок из ее рук, нежно коснувшись пальцев, а она даже не дрогнула. Прямо посмотрела мне в глаза, будто предостерегая от лишних движений.