Оборотень

— Пойдем, я тебя сейчас подтяну по геометрии, моя троечница! — стащил со стула и повел к зеленым столам.

— Джэксон, — вроде выпила пол бокала, а голова уже кругом. — Не так быстро!

— Что, уже шатает? А мы только начали, — начинает расставлять шары в центре стола.

— Да не то, чтобы…

— Я так и думал, что ты пьешь впервые, — прищуривает глаза.

— Да причем здесь это? — упивается тем, что меня достает.

— Держи, уступаю тебе первой ход! — дает в руки кий. — Надеюсь, куда бить шары объяснять не нужно?

— Не смешно! — беру белый шар и ставлю к углу треугольника из шаров.

— Уже соображаешь, — мимо проходит и шепчет на ухо.

— Я это в кино видела! — обламываю.

— Может и ударишь, как в кино? — лукаво смотрит на меня с другой стороны стола, покручивая кий в руке.

Смотрю на него, злюсь и в тоже время смущаюсь. Достают его слова с подвохом. Вроде ничего такого не сказал, но порой лучше бы промолчал!

— Кино… — шепнула тихо.

Наклоняюсь, прогибаю спину, выпячивая свою круглую попку. Хочешь кино, так любуйся! Пытаюсь метиться этой тяжелой палкой в шар, но больше думаю, как я выгляжу в этой позе? Медленно поднимаю глаза на Джэксона, взгляд помутнел, нервно сглотнул и стоит не шевелясь. Наверно стойка та самая — голливудская!

Долго метившись, как и ожидалось, я ударила не в центр шара, а слегка задела. Шар покатился медленно в сторону — тяжелый гад оказался! Джэксон стоит, довольно улыбаясь, демонстрируя свой белоснежный оскал.

— Бывает, — пытается держаться, чтоб не выбешивать, но чувствую, вечер только начался. — Все с чего-то начинали…

— Боюсь, что твой первый удар был намного точнее и сильнее, — снова беру белый шар и ставлю на место. — Может продемонстрируешь?

— Не равный бой! — отложил свой кий в сторону, обошел стол и подошел ко мне. — Здесь уже не геометрия, а физика! — улыбнулся лукаво. — Бей еще раз!

Снова та же поза, уже входит в привычку действовать ему на нервы.

— Хочешь сказать… — пытаюсь метиться.

— Хочу показать, как в кино, — наклонился, облегая меня собой. — Отводим медленно кий… — чувствую горячее дыхание у своего уха.

— Ага, — сосредоточенности — ноль.

Положил свои руки на мои, шепот у уха. Дыхание сбивается, мысли витают где-то, но не над бильярдным столом. Это камень в мой огород за мою позу!

Жар от его тела, сногсшибательный аромат духов. Не знаю, что задумал Джэксон, но я буду его выводить также, как и он — меня.

— А бить уже можно? — кручу попой, касаясь его паха.

— Черт, Эмили, — нежно шепнул, опуская голову мне в волосы.

А вот и мой камень упал на его грядку! Кто-то возбуждаться начинает, чувствую, как эрекция твердеет.

— Ты чего? — поворачиваю голову к нему. — Плохо?

— Отлично! — делает резкий удар кием и отходит от меня.

Шары быстро разлетелись по сторонам, пару штук закатились в лунки. Джэксон взял свой кий, обходя стол, смотрит на меня странным взглядом. Ни улыбки, ни ухмылки, серьезный хищный взгляд. Такое явное желание в его глазах вижу впервые. Вот так вот, мистер Ливертон, не только Вы умеете доводить людей!

— А я люблю голливудские фильмы! — допиваю свое пиво.

Не знаю, как у него, а у меня настрой по шкале поднимается выше и выше. Алкоголь расслабил и раскрепостил, вот теперь понимаю откуда это состояние — море по колено. Бегаю вокруг стола с тяжеленной палкой, кручусь и трусь об Джэксона, будто случайно. Бью по шарам, как мне это приспичит, а не как нужно. Сейчас не столько игра интересует, а насколько хочет меня Джэксон? Может, это не правильно, но чувствую, как сама воспламеняюсь при его прикосновении.

Метод Катрины действует не плохо, я почти не думаю о Робэрто. А когда Джэксон рядом, так вообще начинаю забывать о нем.

Джэксон кружит вокруг стола, а глаза на мне. Темный взгляд пронзает насквозь, раздевает и ласкает. А я делаю вид, будто ничего не замечаю — смеюсь и заигрываю. Веду себя, как пьяная, раскрепощенная женщина, которую так легко окрутить.

— Джэксон! — одергиваю за руку к себе. — Да что ты такой серьезный? Весело же?

— Тебе весело, уже вздергивает недовольно правую бровь.

— Ну признаю! Бильярд — не мое, и научиться мне сегодня не суждено! И что теперь, плакать? — отдаю ему обратно кий.

— А кто здесь плачет? — смотрит на меня сверху вниз.

— Ты, — тихо шепнула.

— Весельчак…

— Да вот весельчак! — восклицаю.

Такую наглость и такой тон с ним позволяю себе впервые. Смотрю в глаза и чувствую некую власть над ним, влияние, его зависимость от моего присутствия.

— Весело и веселюсь! — веду пальцем по его торсу.

— Хм… Ты ещё спляши мне здесь! — прошипел сквозь зубы.

— Не вопрос! — не могу скрыть хитрую улыбку. — Вам на барной стойке или внизу? — все внутри застучало.

На весь бар распевает песня Kaleo — Way Down We Go,, далеко не та песня, под которую можно выплясывать, если только стриптиз? Назад пути нет, выстрел был сделан!

Запрыгиваю на стул, с него — на барную стойку. Джэксон недовольно смотрит, скулы на лице напряжены, будто челюсть стиснул до придела.

— Уууеее… — свист с другой стороны стойки.

— Чертенок, давай! — оживленно крикнул бородатый бармен.

Плавно двигаясь, кручу попой. Руками натягиваю края майки, закручиваю в узел в центре, превращая его в топ и начиная плавно двигать оголенным животиком. Веду руками по бедрам к коленям, кручу, выпячивая, круглыми формами, медленно сажусь и снова верх.

Элементы танца просты — гибкость, гармония, плавность движений. Двигают своей задницей взад и вперед, будто показывая движения во время секса.

— Эмили! — Джэксон сзади прорычал. — Хорош! — дернул за руку вниз.

Поскользнулась и полетела вниз, сердце в пятки упало, но Джэксон поймал.

— Ты дурная, когда пьяная, — держит на руках и смотрит на меня. — Просил же не пьянеть!

— Это же просто танец, — пытаюсь слезть с его рук.

— Ууу… — завыли толпой мужики.

— Чертенок, молодец! — выкрикнул толстяк.

— Получила то, что хотела? А теперь на выход! — отпускает меня.

— Как, уже? — неужели Джэксону не понравилось? — Я ещё хочу! — пытаюсь увернуться от него.

— Тебе мало того, что они вывали языки?! Или ты что-то другое хотела увидеть? — шипит мне в лицо.