Оборотная сторона

Окинул пристальным взглядом.

— Кто знает на чьей ты стороне. Поэтому тебе не положено знать, ничего.

Поверить в происходящее, на грани фантастики. Меня втянули без ведома, ещё и подозревают… Не зря постоянно чувствовала, что они в сговоре все и обсуждают за спиной. Я очень была права, мне знать не положено ничего.

Глава 32

Смотрю на него долго, пристально, даже не моргаю. Игнорирует, злится, лицо каменное, гонит как сумасшедший.

— Вы больные?! Я вообще ни на чьей стороне! Я не понимаю…

— Да закрой рот!

— Не затыкай…

— Замолчи, маленькая, злобная сука! Иначе я тебя отшлёпаю.

— И кто это говорит?! Большой и злобный щенок?!

Молниеносно хватает за шею, слегка надавив, этого достаточно чтобы вывести меня из равновесия окончательно и струсить. Притихаю, оторвав его пальцы от себя. Оба громко дышим, мимо проносится пожарная машина, оборачиваюсь на неё. Сердце сжимается. В это время удар, нас несёт в сторону полубоком, зажмуриваюсь и открываю глаза только при полной остановке. Развернувшись застыли на краю встречки. Чудом не вылетели в кювет.

Бросил нахмуренный взгляд и вылетел наружу, меня приросшую к месту вытаскивает и закрывает собой, ждёт. В темноте ничего не вижу, от кого. Пячусь перепугано, буквально на глазах разрастается и без того огромная спина. Страшная мысль бьётся в голове, не уверена, что я нужна им живая, а монстр кажется превращается прямо сейчас в того кем обозвала. Оборачиваюсь на авто, колесо и часть корпуса изуродованы. Что это было?!

— Беги, — рычит монстр.

Ещё отступаю от него, в ступню что-то впивается, боль пронзает аж до бедра.

— Беги.

Такого тона не приходилось слышать за всю жизнь. Побежала по остывшему асфальту в сторону города, третий раз повторять не надо. Я одна, почти голая, босиком, среди ночи на дороге. Выдохлась быстро, перешла на шаг, оборачивалась постоянно. Сотрясаясь от неведомого, шла как и приказано вперёд.

Обессиленно остановилась, обернувшись и силясь хоть что-то рассмотреть вдали. Если в начале я боялась встретить хоть одну машину на пути в таком неприглядном виде, то теперь мечтала об этом. Мои молитвы были услышаны, показался свет фар. Жду приближения, сердце тяжело бьётся, это может быть кто угодно. Тормозит прямо передо мной и это не кто угодно, он, свирепо смотрит. А у меня желание свалиться замертво и исчезнуть с лица земли.

Рыча ругательства сквозь зубы вылезает навстречу, буквально волоком к двери. Истерично хохотнув сажусь, хлопает от души и оказавшись рядом срывается с места. Разговаривать язык не поворачивается, сжимаю зубы страдая от боли и бессилия.

Не пытаюсь осмыслить и даже вообще думать, словно подвисаю, пялюсь на разделительную полосу. Небо быстро светлеет, лето, ночи короткие как никогда. Когда въезжаем в город, фонари уже погашены, скоро жизнь будет кипеть. Куда направляемся не спрашиваю, мне знать не положено.

Изображая примерного водителя, строго соблюдая правила, петляет по улицам. В скором времени выезжаем к гостиничному комплексу из нескольких строений. Роется в сумке на заднем сидени, достаёт футболку, натягивает. Силюсь осмотреть его, как не обратила внимания, что полуголый. Хотя, наверное привыкла, сколько знаю, столько и расхаживает демонстрируя обнажённый торс. Я видимо пустое место, молча уходит к зданию администрации, там же кафе, судя по вывеске. Возвращается быстро и направляемся в дальний конец к номерам с отдельным выходом, машину можно оставить прямо под дверью. Открывает и поворачивается на меня.

— Уговаривать надо? Давай быстрее.

Пытаюсь вылезти и понимаю, на левую ногу ступить не могу, опускаю взгляд, ужаснувшись грязным ступням. Левая опухла, запачкана кровью. Спускается глазами от коленей вниз и чертыхнувшись, рывком ко мне.

— Какая ж ты проблемная…

Дальше сплошь мат и рычание. Чуть не от входа бросает на постель. Следом за мной затаскивает две сумки, возле кровати на пол.

— Есть вода? — сиплю, голоса нет, жажда сводит с ума.

Подаёт бутылку с тумбочки, потом вырывает из пальцев, откручивает крыжку и снова всовывает. Только делаю глоток, он в это время берётся осматривать рану, выплевываю воду взвыв, часть попадает на него. Стирает с руки капли и поднимает злые глаза на меня.

— Больно, — жалобно скулю.

Со стоном вздыхает и кажется еле слышно проклинает. Наверное меня, больше некого.

Начинает заново осмотр, теперь чуть бережнее, ощупывает пальцами, вздрагиваю, шиплю. Секунды раздумывает и роется в сумке, достаёт аптечку. Какой предусмотрительный оказывается, и такое с собой есть. Несёт в душ, не церемонясь с мылом моет обе ноги, тут я злорадничаю. Будто почувствовав, вскидывает голову сверкнув глазами.

— Отработаешь.

— Чего?

Не говорите мне, что оборотни читают мысли. Совсем бредить начинаю, накрывает лёгкое головокружение. Веки опускаются, а он уже несёт обратно. Насухо вытирает, довольно осторожно и чем-то обрабатывает, терплю сжав зубы до скрежета, пальцы в кулаки, упираясь ими в постель, задрав лицо к потолку зажмурила глаза. Щиплет адски, выжигает живую плоть. Пульс так громко бьётся где-то в горле, что кроме него ничего не слышу. Больше нет сил выносить боль. Стоило только подумать, как бедро пронзило острым. Распахиваю в шоке глаза, вводит неизвестное лекарство через шприц. По телу пробегает холодная дрожь. Дышу громко через рот, а он собирает аптечку, закончил, ступня перебинтована. Засовывает в сумку.

— Сиди как мышь, из номера ни шагу. Скоро вернусь, наверное.

Посмотрел внимательно, показалось хочется сказать мне ещё пару слов. Почти вышел, остановился.

— Переодеться найдёшь, — взглядом указывает на свои вещи.

Хлопает дверь, запирает на ключ.

Зашибись. Где все, где мои вещи и что дальше делать. Он то точно знает, что собирается делать, а я… Одна, практически голышом, брошенная в номере. Телефона, карточек, даже мелочи, ничего нет у меня.

Предположительно к обеду так и не вернулся, у меня есть поллитровая бутылка воды и на этом всё. До вечера продремала, уснуть нормально не получалось, нога болела от стопы и до самого колена. Когда стало темнеть решила, надо что-то делать. Для начала прийти в себя. Нашла одну из его футболок, поморщилась брезгливо, вспоминая дылду в похожей, но всё же взяла. Развязала бинт и осмотрела сама, проткнула и довольно сильно, отёк спал, только покраснение вокруг раны и всё залито йодом. Садист, сжёг кожу вместе с заразой. Что он мне вколол? Явно не обезболиващее, рубит в сон, а спать никак, дико болит.

Доковыляла, приняла душ, по всему телу слабость, валит с ног. Неплохо было бы поесть, параллельно думаю, как выбраться из номера, если монстр так и не вернётся. Успеваю напялить футболку, как слышу ключ поворачивается в замке.

Затаив дыхание оборачиваюсь, при появлении нет желания выдохнуть. В руках два пакета, по лицу не прочесть как обстоят дела.

— Уже ходишь, замечательно.

Бросает на постель белый из пакетов. Словно собаке кость, хочется отшвырнуть, но я вместо этого вытряхаю содержимое на коричневое покрывало. Бледно-голубой в синий цветочек сарафан на тонких бретелях. На монстра и снова на вещь, ткань приятный трикотаж, длина хоть задницу прикроет… К нему похожего оттенка сандалии из лаковых ремешков на сплошной подошве. Размер мой и то и другое. Внимательный, знающий или кто подсказал, Машка например.

— Не слышу критики.

Сам из крафтового пакета достаёт контейнеры с едой. На двоих судя по порциям. Тут ухмыляюсь. Он и один столько съедает. Пластиковые вилки и две бутылки нулёвки, одну сразу открывает и отпивает.

— Сопьёшься, — бурчу под нос, покосившись на сарафан.

Критика останется в моей голове. Купил одежду, обувь, бельё видимо не входит в образ девушки рядом с ним, должна быть всегда доступна. Хорошо туфли на пятнадцати сантиметровой шпильке не прилагаются для стриптиза на ночь.