Оборотная власть

– Ни ты, ни кто-то из твоей семьи. Никогда.

Брови хмурит, образовывается морщинка, чуть вскидывает голову, словно лучше рассмотреть меня.

Я во многом права. Тим в ловушке как и я. Заложник синдрома лучшего. Залюбленный мальчишка, который не может пасть мордой в грязь. Доказывает который год и назад сдать не может, он же Тимофей Морано. Он загнал себя в угол, как и я себя. Продолжаем трепыхаться, даже, если понимаем, что обречены.

Пауза затягивается, не сдаюсь, а Тим слишком долго раздумывает. Конечно это беспокоит, неужели держал в голове как вариант. Сердце ускоряется, в груди растёт пожар, пламя уже лижет шею, подкрадывается к лицу.

– Юль, мне очень неприятно твоё мнение обо мне, - чуть поморщившись, продолжает.

– Обещаю, я никогда не буду ввязывать в наши отношения твоих родителей.

– И никто из твоей семьи, - ударение ставлю на слове "твоей".

– Я постараюсь чтобы так и было, - пропускает меня вперёд.

Не факт, что выполнит обещание, но уже что-то. Спускаемся в напряжении, воздух в салоне автомобиля чуть не потрескивает от разрядов. Боевой дух сейчас воспрял во мне, надежда есть, она должна быть и есть. Я не рассчитывала, что день закончится легко, пик разбитости миновал, теперь пережить вечер. Не пускаю в голову мысли о тех людях, которых бы не хотела видеть, тремор из рук ушёл, хороший знак. Справлюсь.

Сердце ёкнуло и рвануло, въезжаем на подземную парковку той самой гостиницы. Щёки полыхнули жаром, дышать продолжаю намеренно нормально и мне катастрофически не хватает кислороду. Хочется вдыхать чаще, жадно поглощать необходимое сейчас моему взбесившемуся организму. Паника кроет разум. Я никогда не забуду увиденного, никогда. Да и то что чувствовала в номере этого здания не смогу вычеркнуть из памяти. Эти моменты трогательные даже перекрывают ужас. В груди начинает скулить душа, образовывая дыру в солнечном сплетении, именно так я это сейчас ощущаю.

"Юля..." Произносит с хрипотцой, пронзительный стон, переплетает накрепко пальцы и не отпускает пока не отдышится. Вспоминаю и мурашки бегут от затылка к пояснице. Прикрываю глаза, судорожный вздох вырывается. Резко поворачиваюсь к Тиму, в упор смотрит, глаза нормальные, но словно поблёскивают. Сидим и не выходим, безмолвие шкрябает по нервным окончаниям.

– Готова?
– нарушает Тим тишину.

Ответить не могу, мотаю отрицательно головой. Сколько всего оказывается спряталось под толщей страданий. Если прямо сейчас, в эту секунду, не возьму себя в руки, понесёт снова по пройденным жизненным ухабам. Тяну дверь открыть, спускаю ноги на бетон, каблуки громко цокают, вздрагиваю и захлопываю.

Тим берёт за руку, удивлённо пялюсь на сцепленные ладони. Раз за разом память прокручивает момент, как с Аристархом переплетали между собой пальцы, очень крепко, интимно до дрожи. Шагаем по первому этажу, нас встречают и направляют до нужных дверей, распахнув их, провожатый исчезает. Мой взгляд сразу же сцепляется с его, резко лечу вниз, дыхание перехватило. Снова как на повторе: разворот головы и мы глаза в глаза. Больше я не вижу ничего и никого. Тим крепче сжимает руку. Опомнившись, медленно и нехотя плыву взглядом по лицам. Многие смотрят, перешёптываются, натянуто улыбаются.

Демон в паре с фифой, облачённой в алое платье, направляются к нам. И помада в тон у неё, как я и предполагала. Удар, ещё один, моё сердце не выдержит подобных встрясок и распадётся на мелкие куски. Любуйся, Юля, это его жена. Я блеклая и неуместная на фоне этой яркой женщины.

– Явился, - смешок Аристарха прилетает.

Фифа слащаво здоровается, мои глаза хотят смотреть на него, так и перемещаются на чёрную рубашку, под которой чётко прорисовываются контуры скульптурной груди. Взгляд скользит по скулам, по гладко выбритой коже, пухлым губам, искривившихся в улыбке.

– Явился, - отвечает Тим.
– Дохлую лошадь и ту достанешь, побежит.

Понимаю, что они виделись этим днём. Реплики, интонация, говорят сами за себя. Слов не разбираю, возможно упускаю важное, но ничего поделать не могу, по ушам долбит пульс, глушит. Замечаю руку на талии фифы, уводит от нас в другой конец. Украдкой пялюсь в спину демона, метаю молнии и проклинаю. Сколько часов назад говорил о том чтобы забрать. Во что ты играешь, Аристарх?

Оказывается многое пролетает мимо, вежливая улыбка растягивает губы и не более. Слово берёт глава семейства Морано. Меня пронзает очередной разряд, Тим принял компанию... Попадаю в водоворот посвящённый свершившемуся, поздравления бесконечные, вопросы для галочки. Ядовитые улыбки одна за другой и все мне. Чуть только Тим отходит с отцом, как ко мне подкатывает мужик, осыпает комплиментами. Рассказывает как наслышен обо мне. Тут я начинаю переваривать слова.

– Ваши успехи, Юлия, теперь уже в компании мужа... Мягко говоря облетели свет.

Вскидываю брови, делаю глоток шампанского, впервые за вечер, вкуса не разбираю, рецепторы онемели напрочь.

– Вы должны знать, что я уволилась.

– В курсе и поэтому набрался наглости подойти с предложением.

Карие глаза блестят, зрачки расширены, светлые волосы идеально уложены, возраст за тридцать не более, наверное как Тим. Не подталкиваю, жду сам озвучит.

– По зарез нужны именно такие кадры. Энергичные, целеустремленные, обаятельные. Готов отдать сразу весь отдел под управление.

Странно, была уверена супругам этой семьи не пристало работать. Разве не знает, делая мне предложение?

– Подобных решений без разрешения мужа не принимаю, - выпаливаю, стрельнув в Тима глазами.

– Понимаю прекрасно, Морано.

Обращаю взгляд на собеседника. Он добавляет:

– Вы, Юлия, другая, хотя и носите фамилию мужа.

Другая я, дурная я, тупая и всем должна. Вот какая. Бокал в руке, но больше ни глотка, желудок бунтует, грозит тошнотой.

– Я одержим надеждой заполучить вас, незамедлительно поговорю с Тимофеем.

Откланивается неохотно, направляется куда и сказал. Сколько я здесь уже? Час, два, определить не в силах. Тим принял бразды правления компанией и остался на своём месте, дышать трудно становится. На какой срок ему нужна я, притворяться, не навсегда же.

Не видела, когда он оказался рядом, но почувствовала. Тёплая волна прошла по телу, сердце вздрогнуло, замедлилось, тяжело ударяясь. Высокомерно вскинув голову, медленно развернулась, на секунду задержав дыхание. Хотелось с разлёту плескануть шампанским в морду, что так очаровательно улыбалась, обнимая свою куклу. Но как только наши глаза встретились, бунт внутри осел, прошибла энергетика этого человека, нагло ворвалась в меня, словно молния, пронеслась через всё тело, зацепила нужные точки и исчезла, растворилась. Тяжело сглотнув, сдержалась, не отступила, а он почуял порыв сбежать, отдалиться. Ухватил за кончики пальцев, пронзив очередным разрядом, мурашками пошли плечи, выворачивая душу, оголяя нервные окончания, по итогу вспыхнув жаром внизу живота. Дыхание сбилось до рваного и всё это за несколько секунд. Стою как вкопанная, подушечки пальцев занемели. Касание тянулось мгновение, и этого хватило перевернуть весь мой настрой, сменить гнев на милость и сломать, снова сломать меня, слегка надавив поставить на колени. Я с таким трудом поднималась, карабкалась встать, собирала себя, а он вот так просто обратно. Заморгала быстро, слишком много впечатлений, слёзы набежали, хоть и не собираюсь реветь. Переизбыток давит на грудь.

– Поздравляю, Юлия, - издёвка чистой воды.

Льдинки в обрамлении тёмных ресниц, пускают повторные мурашки, только уже по спине. Так смотреть нельзя, это невыносимо. Я должна ответить спасибо, подыграть. Только язык не поворачивается. С чем? Брата поздравляй. Может окружающие люди и купились на наш с Тимом спектакль, а вот ты Аристарх, знаешь, как обстоят дела на самом деле. Не можем оторваться глазами друг от друга. Воздуха мне не хватает, он каждый раз отбирает кислород. Всё отбирает: мечты, цели, мою жизнь, честь, работу... Сдавливает в груди, скручивает, стон боли застревает в горле, не позволю вырваться.