Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

А это было уже чуть ли не прямое воспроизведение положения Э. Бенамозега, который писал: «Мы не смогли бы лучше резюмировать то, что мы говорили об использовании языческих имён, нежели, напомнив здесь один принцип каббалистов, в соответствии с которым все иностранные боги, о которых идёт речь в Писании, содержат в себе искру святости».

Признав «частичную истинность» и в других религиях, Собор пошёл дальше, заявив, что истина является вообще предметом поиска: «…Истину следует искать… посредством свободного исследования…, общения и диалога. Такими путями одни люди излагают другим ту истину, которую они нашли (или полагают, что нашли), чтобы оказать друг другу взаимную помощь в поисках истины; познанной же истины следует твёрдо держаться по личному согласию» [292] . Таким образом, верующих призывали вместе с неверующими искать истину, а это означало отвержение традиционных принципов миссионерства, исходящих из наказа Иисуса Христа: «Идите, научите все народы» (Мф. 28:19).

292

Там же. С. 339

Интересно, что данное положение, означающее фактически призыв к религиозному синкретизму (т. е. объединению различных элементов в единую систему), воспроизводит ключевую идею неоплатонизма – религиозно-философского учения, крайне популярного среди образованных слоёв Римской империи в III веке по Р.Х. Заключается она в том, что откровение высшего Божества присутствует во всех традиционных религиях и что за всеми обрядами и легендами скрывается единый глубокий таинственный смысл. Но если у неоплатоников главным средством прийти к истинному пониманию этого откровения является философия, то в католицизме гарантом безошибочности учения является папа. Поэтому, допуская такую широкую открытость в отношении других религий, Собор вместе с тем надёжно «подстраховался», чётко подтвердив в Догматической конституции о Церкви Lumen gentium учение о непогрешимости папы – носителя полной и универсальной власти в Церкви, сформулированное на I Ватиканском соборе.

В ней говорится: «Это учение об установлении, непрерывности, значении и смысле священного Первенства Римского Понтифика и о его безошибочном учительстве Священный Собор вновь излагает всем верным, дабы твёрдо в него веровать, и, продолжая это начинание, постановляет исповедать и провозгласить перед лицом всех учение о Епископах, преемниках Апостолов, которые с Преемником Петра, Наместником Христа и зримым Главой всей Церкви, управляют домом Бога Живого». «Его определения по праву называются непреложными сами по себе, а не по согласию Церкви».

При этом, в отличие от декретов I Ватиканского собора, в Конституции Lumen gentium говорится и о власти «коллегии епископов», но сформулировано это положение таким образом, чтобы ни в коем случае не затронуть власть понтифика. Так, здесь утверждается, что «чин Епископов, преемствующие собору Апостолов в своём учительстве и пастырском управлении… со своим Главой Римским Понтификом, и никогда без этого Главы, также является субъектом верховной и полной власти во всей Церкви, однако эта власть не может осуществляться без согласия Римского Понтифика». Прописано, что «коллегия, или состав, Епископов обладает властью лишь совместно с Римским Понтификом, преемником Петра, в качестве её Главы, причём в неприкосновенности остаётся первенство его власти в отношении всех: как пастырей, так и верных. Ибо в силу своей должности, то есть как Наместник Христа и Пастырь всей Церкви, Римский Понтифик обладает в Церкви полной, верховной и универсальной властью, которую он всегда вправе свободно осуществлять» [293] .

293

Документы II Ватиканского собора. С. 99

Таким образом, непреложность папской власти гарантирует ему сохранение его идентичности, даже в случае растворения Католической церкви в «частичных истинах» других культур, правда, тогда уже это будет действительно всемирная церковь римского понтифика.

Значительное количество новых идей в духе «аджорнаменто» содержали Декларация о религиозной свободе Dignitas humanae и Пастырская конституция о Церкви в современном мире Gaudium et Spes, в которых утверждалось право человека на беспрепятственное осуществление любого избранного им вероисповедания, если только оно не угрожает общественному спокойствию и морали, а тем самым была поддержана классическая доктрина терпимости и религиозного плюрализма.

Собор совершил решительный поворот, следуя духу «интегрального гуманизма» Маритена и стараясь угодить во всём современному человеку. Это ярко проявилось в Пастырской конституции о Церкви в современном мире Gaudium et spe, в которой говорилось о «тесной связи Церкви со всей семьёй народов» и «о необходимости служения человеку» и о том, что «Сын Божий, через Своё воплощение некоторым образом соединился с каждым человеком» [294] .

294

Там же. С. 467

Наиболее же радикальный пересмотр учения Собор допустил в отношении иудаизма, содержащийся в Декларации об отношении Церкви к нехристианским религиям Nostra aetate. При этом иудейские организации сыграли решающую роль в формулировании основных положений по этому вопросу.

Ещё до открытия Собора в феврале 1962 года Всемирный еврейский конгресс представил кардиналу Беа декларацию, в которой выделял в качестве основной задачи борьбу с антисемитизмом, и именно эту мысль, но другими словами выражал меморандум Беа, адресованный папе Иоанну XXIII в декабре 1962 года. В нём говорилось о необходимости признания греха христианского антисемитизма, об ответственности Церкви за его распространение посредством учения и пастырской практики, а тем самым и за те преследования, которым подвергались евреи, и о необходимости отдельно рассмотреть эту тему. Ответ Иоанна XXIII был позитивным, и данный вопрос был внесён в повестку дня.

Иудейские лидеры настойчиво добивались устранения из католического учения утверждения об иудеях как о богоубийцах, лишённых своего избранничества, а из литургических текстов – любых неодобрительных в отношении них слов. Однако обсуждение этих вопросов вызвало острые дискуссии, в ходе которых верные христианским традициям участники Собора, понимавшие опасность происходящего (хотя они и не были столь многочисленны), делали всё возможное, чтобы не допустить принятия данных положений. Это заставило руководителей еврейских организаций активизировать свои усилия по оказанию давления на руководство Церкви.

О закулисных переговорах, которые они вели в этих целях в Нью-Йорке и Риме с кардиналом Беа и представителями Секретариата, а также с самим папой Павлом VI, подробно рассказывается в статье Джозефа Родди «Как иудеи изменили католическое мышление», опубликованной в январском номере американского журнала Look от 25 января 1966 года [295] . Дело в том, что руководство журнала поддерживало тесные отношения с Бнай Брит и АЕК, представители которых и передали ему материалы для публикации. В частности, там говорилось, что в марте 1963 года в Нью-Йорке руководители АЕК в глубокой тайне встретились с кардиналом Беа, а затем была организована встреча папы Павла VI с представителем ООН Артуром Гольдбергом (судьёй Верховного Суда), получившим соответствующие инструкции от раввина Хешеля, а некоторое время спустя папа принял и самого Хешеля в сопровождении Захарии Шустера (АЕК) при условии, что об этой встрече никто не узнает [296] .

295

Подробное описание отношений между Секретариатом и представителями Всемирного еврейского конгресса на всём протяжении Собора приводится также в книге: Riegner G. V Ne jamais d'esesp'erer: Soixante ann'ees au service du peuple juif et des droits de l’homme. – Paris, 1998. Цит. no: Vicomte L'eon de Poncins. Op. cit. P. 22.

296

Цит. no: Laurigan M. Op. cit. P. 6.

Тайная встреча в Нью-Йорке кардинала Беа с представителями АЕК

Папа вёл тайные переговоры и с другими представителями иудейских организаций, что, как пишет Дж. Родди, «заставило консерваторов говорить о том, что американские евреи сформировали новую власть, действующую внутри Церкви». Об активной роли Бнай Брит писала и французская газета Le Monde 19 ноября 1963 года: «Международная еврейская организация Бнай Брит выразила желание установить более тесные связи с Католической церковью. Она представила Собору проект декларации, утверждающей ответственность всего человечества в смерти Христа. Как утверждает Лабель Кац, президент Международного совета Бнай Брит, “если эта декларация будет принята Собором, еврейские сообщества рассмотрят пути и средства сотрудничества с Церковью для реализации её целей и проектов”» [297] .

297

Цит. по: Vicomte Leon de Poncins. Op. cit. P. 22.

Тогда же, в 1963 году, в целях оказания психологического давления на католиков немецкий драматург Рольф Хоххут представил публике театральную постановку «Викарий», в которой был изображён папа Пий XII, трусливо молчащий перед лицом массового уничтожения евреев. Изданная в виде книги драма была сопровождена комментарием, представленным в качестве исторического труда. Пьеса была настолько тенденциозна, что вызвала протесты даже со стороны самих евреев. Так, член ассоциации «Антидиффамационная лига» Иосиф Лихтен написал памфлет в защиту папы («Пий XII и евреи»), а генеральный консул в Милане, еврейский дипломат Эмилио Лапиде опубликовал статью, в которой утверждал, что папа спас от смерти от 700 до 850 тысяч евреев. Тем не менее, именно эта пьеса и сопровождавший её комментарий положили начало устойчивому представлению, господствующему в наше время в иудейской среде о Пие XII как о папе, враждебном евреям [298] .

298

Ibid. Op. cit. P. 119–120.