Оборотни космоса

– Киборги долговечны, – взбадривал себя Альф, наперекор уставу ломившийся по газонам., сквозь куртины. – Я могу прожить ещё сто лет. Ого! Но меня давит жаба. Албан!

– Что? – Албан чинно шёл по дорожке, параллельно Альфу.

– Жаба, понимаешь? Я не мог ни нормально двигаться, ни знакомиться с девчонками, ни обслужить себя. И всё из-за болезни, которую посеяли переселенцы. Наши героические сволочи рыли котлованы ядерными взрывами. Теперь я, вообрази, я, кого болезнь скрючила, как креветку, буду лупить плазменными ядрами по разным планетам, чтоб и там завелась болезнь. Это кошмар какой-то! дурь пошла по кругу!

– Так и должно быть, – отвечал неспешно шагающий Албан.

– Ты полагаешь?!

– Джомар объяснял тебе про Гильгуль?

– Фигня. То, что с нами сделали, – не реинкарнация!

– Откуда тебе это известно? Формально-то он прав. Душа не материальна...

– Да, блин, потому и пишется на носитель!

– Ну, завёлся... Нематериальна, поэтому без ущерба делится и умножается, подобно записи, и может иметь хоть сотни воплощений с разбросом в тысячи лет. Это и есть Гильгулъ Нешамот, возвращение в мир для новой жизни в другом теле. Тут важно – зачем?

– О! чтоб ты сломалась! – Альф налетел на скрытую травой трубу поливной системы. – Зачем же?

– Вариантов несколько – исправить содеянное, очиститься от зла, исполнить миссию... ну и так далее.

– Ни хрена я не содеял, только памперсы портил! Да, немножко изводил родителей. И за это я должен сто лет служить Министерству обороны? Кара Господня! прямо казнь египетская!

– Ты недальновиден, Альф. Забываешь о прошлых рождениях. А если ты был тем самым стратегом Экспансии, который приказал делать выемки грунта ядерным оружием? вот тебе искупление – побыть больным, потом киборгом. Живи и осознавай, что делаешь гадость. Осознав, исправляйся.

– Хм, забавно. – Альф вывернул на дорожку. – На такой ерунде меня ещё не клинило, говори дальше. Bay! а тебе-то за что эта каторга? ну-ка, растолкуй!

– Не обязательно «за что». Может быть «зачем». Надо что-то сделать... а что, где, когда – неизвестно.

– Надо наложить в карман Джомару Мошковицу! – возопил Альф и давно припасённой гайкой запустил в рекламный щит, где во весь рот улыбался звёздный пехотинец, стоящий на страже трёхмерных рубежей Федерации.

В двадцать вторую ночь Маджух принёс свою маету и свалил её на Папу:

– А что, если побег ему устроить? я бы взялся.

– Не сметь, – цыкнул Мусултын. – Мне самому его жаль, но есть правда удальцов pi воровская месть. Я его условие не принимаю, стало быть – Раху конец. Ночь уже назначена, Зурек рассылает приглашения. Допёк меня Быстрый со своей спешкой: «Скорей! скорей!.. народ заждался! » Я ему полномочие дал – – пусть рулит сборами на выпивку с закуской.

– Или нож подбросить в камеру? Сам решит, как достойней уйти.

– И этого нельзя. Люди сразу угадают, чьих рук дело. Осуждать нас будут за потворство пленнику, за то, что всем удовольствие сломали. Ещё выкуп потребуют за несостоявшееся мщение... Если Pax вздумает голову о стену расшибить – в том его воля, а облегчать ему выбор я не стану. Больше со мной об этом не говори! Ну, что ещё у тебя?

– Новости приходят странные. Наши лазутчики в Эрке и городцах, а также с периметра доносят, что активизировались градские войска. Части стягиваются к северо-западному углу квадрата, чаще ходят эшелоны. На конечных пунктах рельсовых дорог идёт разгрузка техники и боеприпасов.

– К учениям готовятся, – резонно предположил Папа. – Около нас будут в войну играть, чтобы нам нервы потрепать. Обычное дело!

– Я бы так не сказал. Обстановка меняется к худшему. – Маджух энергично, но неуверенно подвигал ушами. – Видели солдат с эмблемами града Крау. Это было не сопровождение грузов, а подразделение с полной выкладкой на марше. Кроме того, телеметристы отмечают перемещение военных объектов в околоземном пространстве. На стационарной орбите над нами повисла станция «Вертикаль-3» – там не только системы слежения и наведения, но также лазерные и пучковые орудия. Вышли в полусферу обзора новые спутники поддержки войсковой связи. И «летучие глаза» зачастили в гости – за ночь их замечено вчетверо больше, чем всегда. Может, планируются манёвры... но такой масштабной подготовки давно не было.

– Нехорошо, – Папа злобно прижал уши. – Похоже, Триумвират зашевелился, но с чего бы?.. Вели поточней разузнать, что говорят солдаты, объявлена ли боевая готовность. Задействуй на всю мощь перехват связи. Ну, не мне тебя учить, ты старый шпион! И вот что – разошли кланам мой приказ. Кто не послушается – будем штрафовать по-крупному. Заодно проверим их на послушание.

Получив Папин тайный приказ, Зурек забеспокоился. Папа не паникёр, трезво взвешивает ситуацию. Но если он велит держать корабли заправленными, готовыми к боевому вылету, собрать и до особого сигнала не распускать экипажи со штурмовыми группами, сложить для быстрой погрузки ценности и оружие значит, чует опасность.

Зурек провёл инструктаж своих старших офицеров и командиров кораблей, потом вызвал казначея и матушку – надо позаботиться о сокровищах и гареме. Тут малец доложил, что его аудиенции просит какой-то грязный троглодитский вождь.

– Дай ему пожрать, а потом гони. Не до него мне.

– Он поел, но не уходит, – сообщил малый, вскоре вернувшись. – Говорит, у него для вас драгоценный и тяжкий донос. Даже выволочь его нет никакой возможности – вопит и за всё цепляется.

– Ишь ты, упорный... Тогда волоки в другую сторону – ко мне.

Драный, жалкий и старый троглодит оказался знаком Зуреку – это был Мантых из нор у высоты 221, чьи пещеры входили в земли, отданные Зурековой ветви Окурков для кормления. Наведывались в те пограничные норы и градские, но хитрый Мантых, как все слабые и подлые людишки, живущие между двух огней, умел услужить и нашим, и вашим.

– А, явился, старый ошмёток! – Зурек был почти ласков. – Плесень принёс?

– Секретное слово имею до вас, милостивый вождь! – пресмыкался перед помостом старикан. – Дозвольте молвить!

– Говори.

– Я, ваше удальство, человечишка бедный, людьми и вещами скудный. После бедствия пошёл я до вашей вельможной персоны с дарами – они целёхоньки, в тюках сложены на постоялом месте; копейщики их стерегут. Въездную и рыночную пошлины я уплатил, того-сего продал, чтобы кормиться... и загорелось мне, старому, деньгу стратить, хоть глазком взглянуть на диво, на страшилище, которое в зиндане держите. Оченно занимательно! весь народ туда стремится!

– Так, так... Ну, как тебе показался Pax? ты с перепугу навзничь не упал? – Зуреку было забавно слушать льстивого и подобострастного мужлана. Прок от троглодитов невелик – одна плесень, и сами как плесень, но дикари они сметливые, наблюдательные и памятливые, могут полезную весть принести.