Оборотни особого назначения

Они, похоже, сами не поняли, какой подарок мне сделали! Я думал, сбежать из железной клетки под током и прицелом камер будет сложной задачкой, все же не дикая Сельва. А тут сами выпускают. Охотнички, пустотника им в дюзу.

Затейник между тем скрылся в доме, и почти сразу замки на дверце клетки и цепях сыто щелкнули, разжимая челюсти и отваливаясь. Ха! Да здравствует свобода!

Дикие дурни бросились врассыпную сразу. Задержалась девчонка и почему-то не пожелавший расстаться с ней блондин. Зыркнул на меня, покосился на девицу и полувопросительно-полуутвердительно буркнул:

– Я с тобой?

Вообще-то я с ней разобраться собираюсь. Куда лезешь? Хотел уже недовольно рыкнуть и зубы показать, но сдержался. Камеры. Рано.

Девчонка пожала плечами, хмуро осмотрела блондина с ног до головы, что-то прикинула и кивнула:

– Шевелись.

Чёрная дыра всем навстречу, у клетки я остался один.

Точка:

Внутри меня последний час медленно, тягуче, пузырясь и шипя, как расплавленное масло, переливалось бешенство.

То, что я вернусь в улей за ребятами, - даже сомнений нет. Клетки, ружья, усыпляющий газ - все это рассчитано на людей без второй ипостаси. Стоит просто выбрать момент...

И момент настал. Охота.

Значит, развлечение. Значит, охреневшие вкрай уроды, для которых законы не писаны. Ребята простят и поймут, если я тут немного... задержусь. Ну не могу просто так уйти, порвет меня на сотню маленьких бешеных медоедиков, если оставлю очередных “властителей” и дальше резвиться на чужих жизнях.

Это больной вопрос, да. Для детдомовцев - больной. Настолько, что ни вспоминать, ни рассказывать никто из нас не хочет. Мы все - дети закрытой системы, в которой полно всякого. И больных уродов с властью - в том числе.

Поэтому я не уйду отсюда, пока конкретно эти твари не сдохнут. Может быть, я самоуверенная дура, не спорю. Но на моей стороне неожиданность и сила настоящего, проявленного оборотня. Я попытаюсь... нет. Я сделаю. И уйду по своим делам.

Занятая внутренним яростным пафосом, я как-то прозевала стремительное бегство основной массы дикарей и вдобавок обзавелась сомнительным довеском в виде белобрысого бровастого соцепника. Почему я его не послала?

Инстинкт дурацкий. Своих не бросают, хотя какой, казалось бы, он мне свой? А вот. Сейчас МЫ против НИХ. Так что пусть бежит рядом, пока не мешает, а там посмотрим...

Блондин пристроился мне в хвост, и мы бодро затрусили к ближайшим зарослям. Была у меня мысль перекинуться почти сразу, как скроюсь с глаз “охотничков”, но все оказалось не так просто.

Думаете, эти падлы собирались охотиться честно? Как бы не так. Только зайдя за первую линию кустов, я резко затормозила и поймала за предплечье сунувшегося было поперек батьки в листья довеска. И зашипела на него злобной гадюкой.

Этот лес... он был не лес, а чертов пирог с пластмассой. Почти на каждом дереве сидело по несколько “жучков” и пахло разогретой электроникой, стеклом, резиной, еще какой-то химией... металлом.

Вся эта машинерия к тому же едва слышно звенела и пищала на разные голоса, как стая чокнутых комаров-хористов. Точнее, для человеческого уха этот “музыкальный фон” совершенно сливался с нормальными звуками леса, но мои-то органы слуха давно не были человеческими.

Напряженно застыв, я закрыла глаза, и подстегнутые вторым обликом органы чувств, перестав отвлекаться на зрение, через несколько секунд выдали в мозг объемную, подробную картинку. Тааак.

– Шагаешь след в след, - я притянула блондинистую шевелюру вплотную и едва слышно зашипела ему прямо в ухо.

– Если замру - стоишь как столб и не дышишь. Если поднимаю ногу, чтобы через что-то переступить - делаешь то же самое. Даже если там пустота, понял?

Блондин понятливо кивнул. Молча. Умный мальчик.

По мере продвижения вглубь зарослей, моя ухмылка становилась все кровожаднее. Свобода, говорите? Отпустят выживших? Именно поэтому почти на каждой сосне по прицелу лазерного наведения, а воздух аж гудит от дружной работы сотен камер? И... так.

Я резко остановилась, поймав спиной неслышно ступающего по моим следам довеска. Принюхалась. Потом задрала голову вверх и всмотрелась в переплетенные на фоне нереально синего неба кроны. И ме-едленно стала отступать, стараясь попадать четко по своим собственным следам, подталкивая спутника попой.

Первая ловушка была примитивной и от того наверняка очень действенной. Самая обычная лазерная сигнализация - едва заметный лучик от дерева к дереву, и пахнущая пластиком сеть над головой.

Пока пятились - я пыталась понять, в чем смысл ловушки. Ведь охотнички явно стремятся сами разделаться с дичью, а эта игра приносит удовольствие, когда есть погоня, азарт, адреналин в крови. Ну какое удовольствие от пойманного в сеть пленника? Проще было его вообще не выпускать из клетки.

На безопасном расстоянии от ловушки, вокруг которой еще и концентрация электроники была в разы выше, я перевела дух, огляделась, убедилась, что пока более-менее безопасно, и попыталась сложить два плюс два.

Так. Похоже, мы двигались довольно быстро и благодаря моему чутью - туда, где идти по идее было труднее всего - по зарослям, через неудобные овражки, коряги и прочие препятствия, по минимуму снабженные шпионской техникой. И здорово забрали в сторону от того направления, в котором дорожка словно сама стелилась под ноги. Шли-шли... и на тебе. Туча жужащих камер, лазерная сигнализация и ловушки. Это значит что?

А то. Там граница. Участка, леса, частной собственности - не знаю, не важно. Важно другое - дичь по сути никуда из клетки и не выпускали. Просто “клетка” большая и умело задекорированная. И по периметру охраняемая так, что мышь не проскочит, не то что загнанный, испуганный человек.

Нашим хозяевам совсем не нужно, чтобы хоть один “зверек” убежал. Им не нужна огласка, даже в среде дикарей и оборванцев.

Не знаю, что будет с тем, кого накроет сетью - просто вернут на “игровую площадку”, или сразу распотрошат на котлеты. Знаю другое - решимость вернуться и сделать мясной фарш из охотников во мне окрепла окончательно.

Примерно час мне понадобился, чтобы найти непросматриваемую зону, обернуться и вырыть нору. Не при блондине, разумеется. Его я временно загнала в крону дерева, на котором не было “жучков”. Нору вырыла для довеска, приказала спрятаться и даже не дышать, пока я сама за ним не приду. Парень... хотя какой он парень, это меня брови ввели в заблуждение. Пацан косился диковато, но вопросов не задавал, в нору заполз шустро, только пятки мелькнули. И не пищал, когда я завалила вход опавшей листвой, вонючими гнилушками, отбивающими даже след его запаха, и прочей лесной маскировкой. Уф...