Обратная сторона космонавтики

Тем временем в УАМ Норман Хайдельбог проверял жидкую диету собственного изобретения. В пресс-релизе авиабазы она вышла под названием «эгног-диеты». [92] Мей О’Хара назвала эту диету «чем-то вроде припудренной подстраховки». «Это было совершенно неприемлемо», — говорит она с нехарактерной для себя экспрессией. Так что Хайдельбог и сам, по всей видимости, пришелся некоторым коллегам не совсем по вкусу.

Хотя оказалось, что в науке о рациональном питании не все силы были задействованы в лабораториях. В стране появилось целое племя этаких вкусовых садистов. Середина 60-х. Американцы с восхищением следят за развитием современных технологий и, в частности, тех, что предлагают космические инженеры. Женщины уделяют все больше внимания работе, и у них остается так мало времени на приготовление пищи и работу по дому! Еда в палочках и пакетиках привлекает их и своей новизной и прекрасной возможностью сэкономить время.

92

Эгног (eggnog) — горячий или холодный напиток из взбитых яиц, молока и коньяка. (Примеч. пер).

Именно эти соображения и способствовали росту популярности одного из последних продуктов МЛАЭ, известного как «Растворимый завтрак Карнейшн». Космические съедобные палочки тоже начали свою историю как неудачная попытка военных лабораторий. То, что ВВС назвали «палочкообразной едой для питания на большой высоте», задумывалось как пища, которую можно было бы передавать через отверстие в шлеме скафандра. «Но нам не удалось сделать их достаточно упругими», — говорит О’Хара. Так что компания «Пиллсбери» забрала свои палочки у ВВС и стала продавать их простым людям. По словам Борланда, иногда они всплывали в качестве новых завтраков для астронавтов под названием «Питательные пищевые палочки» или «Карамельные палочки», но диетологов провести им так и не удалось.

Даже компании, занимающиеся производством пищевых палочек или питательных напитков, не ожидали, что американские семьи начнут есть только их продукцию. Существует разумная вероятность того, что популярностью диетологи оказались во многом обязаны НАСА. Это были люди, которые в даже простом кофе видели «угольные элементы», которые писали целые книги на тему «стратегии совершенства». Вот что сказал в 1964 году в защиту жидких диет врач Массачусетского технологического института Невин С. Скримшоу на Конференции по вопросам космического питания и сопутствующих проблем отходов: «Людям, перед которыми стоят важные и трудные цели, совсем не обязательно кусать и жевать пищу, чтобы ощущать свою производящую силу и подпитывать тем самым моральный дух». Скримшоу даже похвастался, что кормил своих испытуемых в МТИ жидкой пищей на протяжении двух месяцев и за все это время не получил ни одной жалобы. Так что астронавтам «Джемини» с трудом удалось избежать участи худшей, чем просто еда в кубиках. «Мы надеемся, что во время программы „Джемини“, — говорил на той же конференции представитель НАСА Эдвард Майкл, — будет использована подобная диета… Мы применим ее во время подготовки к полету, во время самого полета и на протяжении двух недель после приземления экипажа».

И все же Скримшоу ошибался. Людям просто необходимо«кусать и жевать». Стоит только посадить их на жидкую диету, как они начнут умолять о твердой пище. Чтобы лично убедиться в этом, мне хватило и одного дня на еде из тюбиков, которая использовалась во время программы «Меркурий». Астронавты, правда, сегодня уже едой из тюбиков не питаются, зато это делают пилоты во время полетов, когда у них нет возможности остановиться и достать бутерброд. Вики Лаверидж, технолог полезной и здоровой пищи при Управлении походного питания Натикской лаборатории, утверждает, что формулы и технологии изготовления пищи для военных со времен программы «Меркурий» изменились не сильно. Она даже пригласила меня в Натик, чтобы наглядно продемонстрировать это («21-го числа Дэн Натрис приготовит яблочный пирог в тюбиках»). К сожалению, я не смогла приехать, но Вики оказалась настолько мила, что прислала мне образец этого кулинарного чуда в посылке. Внешне все напоминало обычный тюбик с масляными красками, которыми так любит рисовать моя падчерица Лили. Однако есть из тюбика — далеко не самое приятное занятие. Во время этого процесса две важнейшие системы оценки качества человеческого организма — зрение и обоняние — просто игнорируются. Борланд рассказал мне, что астронавты ненавидят еду в тюбиках именно по этой причине: «Просто они не слышат запаха и не видят то, что едят». Еще одной проблемой является сама текстура смеси, ее «привкус», который появляется при приготовлении. Если на тюбике написано, «бутерброд с говяжьим фаршем и острым соусом», то не удивляйтесь, если мясо будет напоминать далеко не чистую говядину. Еда, которую производят в Натикской лаборатории, на вкус практически не отличается от обычной, вот только сделана она в виде пюре. Необходимо это потому, что, как отметил Чарльз Борланд, «у тюбиков очень маленькие отверстия». Первая еда для астронавтов очень напоминала детское питание. Но даже дети едят с ложечки, а астронавты вынуждены были высасывать свое пюре через алюминиевое отверстие тюбика. И в этом не было ничего героического. Или, как оказалось позднее, необходимого. В невесомости вполне можно есть ложками из открытых контейнеров до тех пор, пока, как выразилась неподражаемая О’Хара, пища «не покажет своего характера». В целом, если еда достаточно густая и влажная, поверхностное натяжение просто не даст ей улететь прочь от вас.

Бутерброд с говяжьим фаршем и острым соусом по вкусу напоминал застывший мексиканский соус. Изготовляемые в Натике вегетарианские закуски (на которых, как ни удивительно, так и было написано «вегетарианские») тоже напоминали обычное, немного островатое томатное пюре. Астронавты «Меркурия», должно быть, ощущали себя все это время запертыми в отделе соусов небольшого продуктового магазинчика. Но вот яблочное пюре Натикской лаборатории, изготовленное по той же формуле, что и попавшее благодаря Джону Гленну в историю яблочное пюре из тюбика, [93] было выше всяких похвал.

93

Это было первое, что попробовали астронавты НАСА, но далеко не первая еда в космосе вообще. В этой гонке Советский Союз опять оказался первым. Яблочное пюре Гленна уступило порошкообразному мясу и заливному из хлебных крошек Лайки и неизвестному блюду Юрия Гагарина (как сказала Елена, заведующая архивом в музее Гагарина, «некоторые говорят, что это был суп, другие — пюре, но одно известно точно: это была еда в тюбике»).

Частично, думаю, это из-за схожести продуктов, ведь, говоря о яблочном пюре, все и представляют его себе в виде кашки. Одной из основных проблем первой еды для астронавтов была ее необычность. Когда человек вертится где-то высоко в холодной, ужасно тесной и запертой жестянке, ему очень хочется иметь рядом что-то родное и знакомое. Для всего простого американского народа космическая еда была новинкой, но у астронавтов новинок и без этого имелось предостаточно.

Иногда от астронавтов можно услышать, что недурно, мол, было бы выпить немного во время ужина. Пиво в космосе категорически запрещено, потому что в отсутствие гравитации насыщенные углекислым газом пузырьки не будут подниматься на поверхность. «И в итоге вы получите просто гору пены», — говорит Борланд. (По его словам, компания «Кока-Кола» потратила $450 тысяч на разработку торгового автомата, который работал бы в невесомости, только чтобы хоть как-то продемонстрировать силу науки над биологией.) Поскольку пузырьки не поднимаются на поверхность, у астронавтов будут проблемы и с отрыжкой. «Очень часто она сопровождается выбросом из желудка части выпитой жидкости», — поясняет Борланд.

Борланд в свое время возглавлял краткосрочный эксперимент с подачей астронавтам вина к еде на борту космической станции «Скайлэб». Энологи из Калифорнийского университета посоветовали ему херес как вино, которое проходит термическую обработку, а значит, лучше сохраняет свои свойства. Это своего рода пастеризованный апельсиновый сок в винном королевстве. В целях безопасности сливочный херес «Пол Массон» был отправлен в космос не в бутылках, а в пластиковых мешочках, помещенных в контейнеры для пудингов, ограничивая тем самым и так небольшое количество вина.

Как и любое технологическое ноу-хау для космоса, жестяные контейнеры с хересом предстояло испытать сначала во время параболического полета. И хотя упаковка зарекомендовала себя прекрасно, никто из присутствовавших в тот день на борту большого энтузиазма опробовать продукт не выказал. Сильный запах хереса просто переполнял кабину самолета, вызывая тем самым еще большую, чем обычно, тошноту. «Стоило только открыть контейнер, — вспоминает Борланд, — как все тут же тянулись за гигиеническими пакетами».

И все же Борланд оформил официальный заказ на несколько ящиков «Пол Массон». Но как раз перед погрузкой хереса на борт кто-то упомянул в интервью о готовящемся эксперименте, и в НАСА посыпались письма от возмущенных налогоплательщиков-трезвенников. В результате после бог весть скольких потраченных денег на разработку упаковки и проведение исследований НАСА вынуждено было закрыть проект.

Но даже если бы херес и доставили тогда на «Скайлэб», он не был бы первым алкогольным напитком, определенным правительством как часть рациона при выполнении задания государственной важности. В рацион служащих Британского военно-морского флота до 1970 года входил ром. С 1802 по 1832 год военные США, кроме обычной порции говядины и хлеба, ежедневно получали 250 граммов рома, бренди или виски. К каждой сотой порции прилагался кусок мыла и килограмм свечей. Последние можно было использовать для освещения, обмена на что-то еще, или же чистюля мог их растопить и употребить вместо целлофана для обертки бутербродов.

Однако не стоит винить в бесчеловечности первой космической еды исключительно диетологов. Чарльз Борланд обратил мое внимание на один факт, который я вначале пропустила: стоящую после имени пропагандиста жидких диет Нормана Хайдельбога аббревиатуру «USAFVC». Значит, Хайдельберг был членом Ветеринарной корпорации ВВС США (англ.United States Air Force Veterinary Corps)? К этой же корпорации принадлежал и Роберт Флентдж, один из редакторов «Требований к производству аэрокосмической пищи»,229 страниц подробнейшего руководства по приготовлению еды для астронавтов. «Большинство ученых, задействованных в этой сфере, были военными ветеринарами», — говорит Борланд. Начиная с запуска в космос обезьян и опытов полковника Стэппа с системой торможения, ВВС содержали целые колонии подопытных животных и, как необходимое следствие, ветеринаров (или, как их называли те, кому было недостаточно просто девятибуквенного слова, «ветеринаров по обеспечению биоастронавтической поддержки»). Согласно статье 1962 года «Небо — потолок карьеры военного ветеринара», в обязанности этих медиков входили «проверка и определение состава продовольственных продуктов» — для животных и, возможно, первых астронавтов. Вот и ответ.

Ветеринары, которые назначались ответственными за те или иные исследования продовольствия для диких животных или домашнего скота, обращали особое внимание на три вещи: стоимость, простота в использовании и безопасность для здоровья. А нравилась еда обезьянам и коровам или нет, волновало их мало. Именно отсюда и берут свое начало традиции ирисковых диет, спресованных кукурузных хлопьев и кубиков из арахисового крема. Вот что получается, когда ужин готовят ветеринары. «Ветеринар скажет: когда мне надо накормить животное, я просто смешиваю все необходимые питательные ингредиенты и даю ему это съесть. Так почему нельзя сделать то же самое и для астронавта?» — прокомментировал Борланд.