Обратная сторона Мебиуса

И все-таки…

И все-таки…

Рука снова тянется к телефону.

– Охрана слушает.

– Вот что… этого мне сюда приведите, братца моего, поговорить надо.

– А братец ваш…

– Чего?

– М-м-м-.м…

– Чего такое случилось? Ручки на себя наложил?

– Да нет… сбежал он…

Пол качается под ногами. Пресс глотает таблетку Успокоя. Две таблетки Позитива. Вымученно улыбается.

Ван Клик смотрит, как люди в странных одеждах вереницей подходят к пирамиде. Знакомая картина, в городе на больших площадях везде очереди, толпятся возле пирамид, тому кофе надо, этому пиццу, вон та дама колье себе выбирает, вон человек машину себе купить решил, ну-у, это надолго, за ним очередь не занимают, а вон уже кричит кто-то – свободная пирамида! Свободная пирамида!

И все туда. И пирамида становится несвободной.

Вот здесь тоже люди вереницей идут к пирамиде. Люди в странных одеждах, в оранжевых жилетах. Только Ван Клик первый раз видел, чтобы люди несли что-то к пирамиде. Полные ящики. Одежда, сорочки мужские, блузки женские, платья коктейльные, джинсы повседневные… Несут кофе молотый, шоколад молочный, шоколад с изюмом, шоколад с орехами, шоколад с клубничной начинкой, шоколад с мятным вкусом. Несут упакованные планшетники, плееры, ридеры, андроиды, хреноиды. Несут велосипеды, скутеры, ролики, мопеды, несут…

Много что несут.

Всего не перечислишь.

Подносят к пирамиде. Пирамида вспыхивает голубоватым мерцанием, значит, раскрылась. И кладут, кладут в пирамиду шоколад молочный и кофе молотый, сорочки мужские и джинсы повседневные. Кланяются. Уходят от пирамиды.

Вон кого-то поймали в очереди, кого-то стегают хлыстом. За дело стегают, урвал из коробки шоколадный батончик. Невелика потеря, а все равно надо нахлопать, чтоб неповадно было, а то кто-нибудь вот так скутер умыкнет или роллс-ройс…

Ван Клик смотрит. Не верит своим глазам. Все это похоже на глюк, но какой-то жуткий, бредовый, который как будто издевается над рассудком.

Так было. В минуты бессонницы, когда еще не действует Успокой, когда уже лег, но еще не заснул, когда нет под рукой айпада-айфона-смартфона-телефона, и нечего делать, остается только думать.

Лежишь и думаешь, откуда берется все, что берется.

Все в один голос скажут – из пирамиды.

А откуда в пирамиде все берется?

Все в один голос скажут – не бери в голову.

И будут правы.

А Ван Клик берет в голову. И вот когда не спится, представляет себе, как где-нибудь по ту сторону пирамиды (как это, по ту сторону?) целый мир, где лежат вещи, вещи, вещи. Ну, например, под землей. Ничего, что там под землей метро, все равно… где-нибудь под землей. И когда маленький был, когда мама выдавала из пирамиды россыпь жвачек, и просил еще, еще, и мама говорила – нельзя, мечтал, вот, пробраться бы по ту сторону пирамиды, зарыться бы в эти жвачки по самое не хочу…

Или представлял себе бесконечный конвейер, ползущий из ниоткуда в пирамиду, и на конвейере – вещи, вещи, вещи, игрушки, трансформеры, скутеры, танчики, дракончики, шоколадные батончики, бери, не хочу.

Потом вырос, стало как-то не до фантазий. Пытался придумать какие-нибудь объяснения, какие-нибудь квантовые трансформации или… или Ван Клик не знает, что.

Но в самых бредовых фантазиях Ван Клик не мог представить такую картину. Люди, люди и люди идут к пирамиде, складывают в пирамиду вещи.

Какая-то насмешка над здравым смыслом.

Издевательство какое-то. Это все равно как если бы в сильный дождь поднялся выше облаков и увидел, – сидит на тучках человек с леечкой, и город поливает, и получается дождь.

Чтобы разогнать глюки, Клик глотает таблетку «Бодрячом». И таблетку «Позитива». С ужасом шарит в капсулах. Последняя. И та и другая. Последние.

– Господин директор, у нас проблемы…

Пресс насмешливо смотрит на секретаршу:

– А у нас?

Секретарша глупо хихикает. Хочется выставить за дверь всех этих барышень, которые остались от отца, которые глупо хихикают, которые…

Ладно, не о том речь.

– И что же?

– Температура в городе падает.

– Сам вижу… Пирамиды в норме?

– В норме.

– Во, блин… Ну что же, добавить надо тепла… пока не вымерзли все к ядреной фене…

– Разрешите добавить?

– Разрешаю.

Пресс подмахивает приказ. Кусает губы. Что за черт, третий раз за месяц температура падает, а пирамиды вроде бы в норме… три раза уже максимум поднимали, температура все равно падает. И задержки все больше, закажешь в пирамиде кофе, пока этого кофе дождешься, уже пить расхочется…

В странном доме переполох. Это Ван Клик сразу видит – переполох. Да еще какой. Все бегают, орут, кричат, давай-давай, быстрей-быстрей, запускают конвейеры, запускают игровые автоматы, искры летят, пыль летит, все летит. Ругают кого-то на чем свет стоит.

– Он, блин, видите ли, падла такая, тойоту себе черную хочет, а мы, видите ли, в три смены пахать должны…

– Да пошел он…

– Да что пошел, счас попробуй, не сделай….

– Па-а-а-рнии-ии, давай живее-е-е-ей! Шевели-и-и-сь!

– Са-а-а-м шевели-и-и-сь!

– Леха, черная краска где?

– Где, где, (непонятное слово)! Извели всю на хрен! Как помешались на этих машинах черных, мать их!

– Дава-а-ай, смешивай на хрен все краски, черный делай!

– Какое смешивай, ты чего, читать не умеешь? Классический черный этому удоду нужен, и никакой другой! Ни хрена ты краски до классического не смешаешь, грязь какая-то получится!

– Так чего делать?

– Снимать штаны и бегать! Читать роман Чернышевского «Что делать», блин! Ну что делать, пишите ответ, нет классического… о-ох, счас нам всем бошки поотрывают…

Ван Клик смотрит. Искры летят. Пыль летит. Все летит.

– Чего, отказался он от машины?

– Не-е, теперь синюю просит, уродище…

– Ну, синяя-то у нас есть… О-ох, млять, какой цвет-то выбрал, издевается, что ли, самый сложный…

– Давай-давай, пока не испепелили нас всех тут…

Искры летят. Пыль летит. Люди летят. Все летит.

– Готово, мужики!

– Давай в пирамиду, живо-о-о!

– Тьфу, успели…

– Охренеть, не встать… задолбали пирамиды эти…

– Чш, услышат еще…