Обратная сторона времени

Конечно, если новоявленный полковник не притворяется, не играет с ним в кошки-мышки…

Может быть, сейчас он усмехнется, нажмет кнопку селектора, вызывая охрану, и скажет что-нибудь о том, как долго он ждал этой встречи… Но ничего подобного Митрохин не сделал.

Оторвавшись наконец от своих бумаг, он уставился на Сергея тусклым, ничего не выражающим взглядом и спросил:

— Какая специальность была у вас на гражданке?

— Вообще-то последнее время я работал дворником… — Сергей давно понял, что в любой сложной ситуации лучше всего говорить правду, если обстоятельства позволяют это сделать. Но сейчас у него не было времени обдумать ответ, и он произнес эту фразу механически, все еще пытаясь понять, какую игру ведет Митрохин.

— Хорошая специальность, нужная. Здесь она пригодится. Почему согласились на вербовку? — В этом вопросе скрывался подводный камень. Сергей не знал, не успел выяснить, спрашивают ли у нового волонтера его согласия. Рассказ Ипата о «демонах» не внес ясности в этот вопрос, и Сергею не оставалось ничего другого, как ответить двусмысленностью, сразу же переключив внимание ведущего опрос на обстоятельство, для него более важное…

— Вообще-то меня не очень спрашивали, да и деньги предложили такие, что отказаться было невозможно. Вы в самом деле будете платить каждый месяц по две тысячи в валюте? — Эту сумму он узнал от Ипата и использовал теперь свои скудные сведения, отвлекая внимание Митрохина от обстоятельств своей вербовки.

— Не сразу, первое время, пока не пройдете испытательный срок, будете получать по пятьсот монет. Затем, если проявите рвение в подготовке, сумма будет постепенно повышаться.

— Но мне сказали, она будет назначена с первого дня…

— Мало ли что вам сказали. Теперь вы будете слушать только то, что говорю вам я. Вам все понятно, рядовой Трофимов?

Свою фамилию Сергей вписал в анкету еще до встречи с полковником, и теперь она прозвучала как выстрел. Лишь через секунду он сообразил, что Митрохин не мог знать его настоящей фамилии. И, вытянувшись в струнку, решив до конца, до последней возможности выдерживать принятую на себя роль, он рявкнул:

— Так точно, товарищ полковник!

Митрохин поморщился.

— Никакой я тебе не товарищ, волк… Впрочем, в этом мы еще разберемся, кто кому здесь товарищ. А теперь можешь идти! И не забудь захватить у дежурного свой личный устав. Он станет здесь твоей библией и расписанием всей твоей жизни. Сегодня ты еще можешь ему не подчиняться. Сегодня у тебя свободный день, но с завтрашней побудки каждый твой шаг будет подчинен уставу. За его нарушение у нас серьезно наказывают, особенно дворников! — Митрохин нехорошо усмехнулся, обнажив ряд правильных искусственных зубов. И рявкнул неожиданно густым басом: — Свободен!

Обосновавшись в отведенной ему отдельной комнатке в углу казармы, где, по словам дневального, размещали всех новобранцев, Сергей отыскал в коридоре общий туалет и, обнаружив зеркало на положенном ему месте над умывальником, занялся тщательным изучением собственного лица.

Как это ни странно, мы не слишком хорошо знаем, как выглядим со стороны. Пожалуй, только фотографии помогают нам запечатлеть в памяти свой собственный внешний облик, который мы предоставляем на обозрение окружающим. Ничего особенно примечательного он так и не обнаружил.

Суше и острее стали скулы, изменилась форма носа, цвет глаз, цвет волос. Из зеркала на него смотрело лицо почти незнакомого человека, и все равно Сергей не мог поверить в то, что Митрохин его не узнал. Он, наверно, уделил бы изучению собственного лица гораздо больше времени, если бы не увидел, что за ним наблюдают.

Он не заметил, когда в туалет вошли эти трое волонтеров. Здесь знаки различия носили только офицеры, и эти трое, одетые в одинаковые камуфляжные комбинезоны, с первого взгляда мало чем отличались друг от друга, разве что ростом и шириной плеч один из них резко выделялся среди остальных.

— Смотрите, какая примадонна к нам пожаловала! Ты дома помаду не забыл? А то здесь с этим туго!

Разумеется, это сказал один из подпевал. Главный до поры до времени держался в тени. Сергей ничего не ответил, лишь спокойно и внимательно осмотрел своих неожиданных противников. Он знал, что именно спокойное поведение действует на подобных заводил отрезвляюще.

В любом изолированном мужском коллективе возникают такие вот группировки, объединяющиеся вокруг лидера и утверждающие свое право на унижение окружающих с помощью силы. Это обстоятельство отмечено зоологами и в изолированном стаде обезьян, но только в человеческом сообществе эти извращения проявляются с особой жестокостью.

Сергей понимал, что сейчас должен будет определиться его «социальный» статус в местном обезьяннике, и от того, какое место он займет, будет зависеть очень многое.

Пока что он молчал, пытаясь по возможности избежать конфликта.

— Да ты нас не бойся! Мы тебя обижать не станем! Все новички у нас проходят проверку! Так что готовься, после отбоя мы тебя навестим! — И нехорошо засмеявшись, они пошли к выходу.

— А можно узнать, кто вы такие? Я здесь человек новый, хотелось бы знать, с кем предстоит иметь дело.

Его неожиданный вопрос заставил всех троих остановиться в дверях.

— Полковнику хочешь доложить? — спросил тот, что первым завел разговор о помаде.

— Не станет он докладывать полковнику. Он хорошо знает, чем кончают доносчики. Человек хочет знать мою фамилию, — густым басом произнес высокий. — Завидов моя фамилия. Спроси здесь у любого, кто такой Завидов. Тебе объяснят.

После этого они ушли. Набрав полную пригоршню воды, Сергей плеснул себе в лицо, насухо вытерся и отправился в свою комнатушку.

Первый день тянулся бесконечно, и не потому, что Сергей опасался ночного визита. Он понял, что изменилась не только его внешность, но и сила мышц, скорость его реакции — все стало другим. До сих пор у него не было случая проверить степень этих изменений, теперь такая возможность представится.

Не хотелось начинать свое пребывание здесь с драки, но он понимал, что этого не избежать.

Завидов, как сообщил ему Ипат, которого он отловил после ужина в столовой, был «теневым командиром», правой рукой полковника Митрохина, насаждавшего здесь привычные для него тюремные порядки. Об этом Ипат рассказал немало интересного. Неудобные, не вписавшиеся в быт военно-учебного центра люди бесследно исчезали, и некому было заинтересоваться их судьбой.

ГЛАВА 39

Сергей лежал в своей крохотной комнатке и смотрел, как из окна на плохо выбеленный потолок медленно наползают вечерние тени. Его первый день в военно-учебном центре иновремян закончился благополучно, если не считать инцидента с Завидовым и обещанного ночного визита. Митрохин его не узнал или сделал вид, что не узнал… В этом случае неплохо было бы понять, для чего ему это понадобилось. Так или иначе — скоро это выяснится.

После того как его школьный друг, ныне знаменитый и безвременно исчезнувший профессор Северцев, проломил временную постоянную, водоворот времени, образовавшийся в месте пролома, захватил его, как щепку, и унес в неведомые миры… Будет ли конец его путешествию? Удастся ли вернуться, и что он застанет на своей родной планете после возвращения? Сколько таких лагерей уже создано? Скольких бандитов, уголовников, жуликов всех мастей готовят для того, чтобы поручить им управление нашей жизнью?