Обратная сторона жизни

— Не могу! Ты отлично знаешь, что любая совесть отталкивается от воспоминаний, начиная давить именно на них, а как я могу рассказывать о том, чего не знаешь ты сам, а точнее запрещаешь себе знать. Я могу сказать лишь одно! Там… — старческий палец снова указал вниз. — Тебя не мучают никакие угрызения совести, ибо ты считаешь, что все делаешь правильно! Становишься самим собой! Рожденным для подобного!

— Для Ада?! Я родился для Ада?! Что за бред ты несешь?! — Дима скептически посмотрел на заговаривающегося дедулю, покрутив пальцем у виска, но тот снисходительно улыбнулся.

— Все рождаются для жизни, но какой? Большинство этого не знает, живя бессмысленно, без какой-либо цели и лишь редкие индивидуумы однажды решаются вырасти… Стать действительно взрослыми! — Совесть остро взглянула на Дмитрия, а парень нервно моргнул, ощутив дрожь по позвоночнику. — И тогда они набираются храбрости и покидают отчий дом! Покидают, понимая… — старик сверлил пронзительными глазами мальчишку, съежившегося от холодной дрожи уже по всему телу. — Что обязаны вырасти, и обратного пути нет! Посмотри на себя! Посмотри! — юноша непроизвольно уставился на живот, скрытый грязной футболкой, понимая, что выглядит глупо. — Судя по созданию, закопанному здесь, — благообразный дедуля неопределенно кивнул на пляжный песок, а нахмурившийся Дима встал, засунув руки в карманы джинсов, и отвернулся на красноватый закат. — Ты очень давно покинул свой настоящий дом…

— Как я понимаю существует возможность, что она или оно, как его там, проснется и вылезет… И тогда я стану другим… — он на мгновенье замолчал. — Человеком… Да? — он вопросительно посмотрел на облокотившуюся о спинку лавки Совесть.

— Заданный тобою вопрос имеет два ответа, — неопределенно улыбнулся старик, подтянув светлую штанину и закинув ногу на ногу. — Она может выбраться, во-первых… — дед ткнул пальцем в безоблачное небо, заостряя внимание на своих словах. — Если ты сам этого захочешь, а во-вторых, если там… — старческий палец изменил направление на землю, а скорее под нее. — Ты не сумеешь контролировать свои низменные инстинкты, что происходит довольно часто и тут главное не перейти определенные границы, — дед усмехнулся, а юноша наоборот нахмурился, не видя ничего смешного. — Последние свои жизни ты учился существовать среди людей, не пытаясь влиться в их общество, отвергающее тебя не в первый раз. Оно примет тебя лишь тогда, когда ты согласишься играть по его правилам, но этот путь тебе противен, ведь тогда от твоего истинного «Я» ничего не останется, как и сдохнет закопанная здесь Тварь, да и я тоже… — теперь уже как-то уныло хмыкнул дед. — Игра по общественным правилам — это превращение в пустышку, марионетку, когда твоими ниточками являются нормы поведения и бездумное копирование интересов окружающих. Ты сам прекрасно знаешь, как выглядит жизнь по шаблону и отличный пример — твоя мать, боящаяся хоть капельку отличаться от соседей, не в обиду будет сказано, — Совесть откинулась на нагретую спинку, а Дмитрий бесстрастно кивнул и, вытащив руки из карманов, уселся на теплый песок вместо лавки. — Так вот. На следующие сотни и сотни лет, если сумеешь вернуться из Ада… — парень недоуменно моргнул, но дед продолжал говорить. — У тебя остается только один вариант жизни… Постоянно контролировать его — Зверя внутри, беспокойно-спящего до поры до времени, — неопределенный кивок морщинистого дедули указал на восхитительный пляж, омываемый безбрежным, ласковым морем.

— Рассказал бы кто-нибудь подобную ересь мне раньше, плюнул бы ему в лицо, но сейчас… Я отлично помню, что когда меня первый раз накрыло кипящим морем… — удобно сидящий на песке перед лавкой парень зябко передернул костлявыми плечами. — Я увидел черта! Настоящего! Такого же, как их описывают алкаши, да и вообще изображают по всему миру! Огромного и рогатого… — костлявые плечи мальчишки вновь зябко дернулись. — Стоящего в уродливой, будто древней, маленькой комнате… Это меня там мучили? Да? — сглотнул ком в горле парень и уставился на задумчивого старика, а тот бесстрастно кивнул. — И почему я раньше во снах никогда не помнил про это место и тебя, а только последние разы?! Почему лишь после… Как ты говоришь смерти, я могу помнить наши разговоры?!

— Потому, что ты начал слушать меня… — грустно вымолвила Совесть, приподняв старческий подбородок, дабы коснуться им вечернего солнца. — Ты никогда не желал разговаривать со мной, в особенности, после того, как закопал ее… Ты растил меня, да! Но нормально общаться… Это выше твоего предела… — он с горечью взглянул на виновато уставившегося в ноги мальчишку. — Все то время, что мы вместе, причем заметь, по твоей инициативе! — дед обвиняющее ткнул пальцем в сгорбленного юношу. — Ты бежишь от себя, меня и прячешься от людей, ибо каждая твоя попытка подарить кому-либо своей, непохожей на другие, искренней любви и получить взаимную — заканчивались плачевно. Только с закопанным здесь созданием у тебя что-то получилось, пусть даже после каждого выслушанного ее совета ты терял частичку настоящего себя, а со мной… — Совесть горестно хмыкнула и махнула рукой. — Вспомни себя маленького. Ты родился, жил, развивался, но угрызения настоящей совести стали мучить тебя годам к одиннадцати, не ранее. Все мои более ранние советы, это так… Детский лепет, а вот потом, когда ты постепенно взрослел, и поступки ухудшались с каждым годом, то старался сбежать туда, где уютно и защищено, — старик охватил рукой пляж с морем. — В место, созданное внутри себя тобой же, где ты сам выбираешь — слушать меня или нет. Поэтому, как только ты умер и протрезвел, то сразу пришел в чувство и с повинной головой решился выслушать меня, инстинктивно вернувшись в свой маленький мирок, — Дима нахмурил брови, но промолчал, решив отбросить эмоции куда подальше. — Это только с виду все выглядит довольно запутанным, на деле же очень просто. Как люди прячутся от совести? Употребляют алкоголь и наркотики, дабы провалиться в насильное беспамятство, но мало кто из них знает, что совесть все равно наведывается в их сны, туда, где они прячутся от жизни в материальном мире, ничего о нем не помня.

— Вот значит как… — задумчиво пробормотал отощавший мальчишка, нырнув тощей пятерней в подмышку и с наслаждением скребя там. — Понятно почти все, кроме одного. Какой все-таки смысл твоего появления в моих снах, если ты все равно не помнишь происходящее за ними?

— Разговоры! Совсем недавно мы с тобой это уже обсуждали, — ласково улыбнулся старик. — Тем более, как раз ты и запрещаешь пользоваться своей памятью, вследствие чего я могу лишь отвечать на вопросы и говорить о наболевшем, надоедая тебе, — Совесть усмехнулась и чуть поправила старческий зад на твердой лавке. — Допустим, помочь решить ту или иную проблему, тем более, где еще как не во снах, искать ответы? Ты же знаешь пословицу: «Утро вечера мудренее», — и ведь действительно! Часто просыпаясь по утрам, уже видишь ответ на интересовавший тебя вчера вопрос.

— Хочешь сказать, что любой, кто хоть как-то провинился перед самим собой, разговаривает по ночам с совестью? А, если ее нет? — парень задал встречный вопрос, желая разобрать сумбур в голове.

— Если ее нет… — старик замер и замысловато постучал узловатыми пальцами по деревянной лавке. — Значит, миниатюрное подобие закопанного тобой создания до сих пор идет рядом с этим любым, убаюкивая его на ночь ласковыми колыбельными, в которых поется, что он герой и делает все, как надо. Таким людям намного проще жить, ведь у них одна сторона совести, а вот у хорошего человека всегда две… Чтобы воспитать себя, требуется перерасти желание легко жить, ибо только оно — желание легкой жизни толкает на низменные поступки, и в тот день, когда ты взял лопату, позвав Тварь с собой копать яму, ты осознал, что растешь не в ту сторону.

— Опять растешь… Непрерывное ощущение дежавю… — ссутулившийся Дима набрал в горсть теплого песка и высыпал сквозь худые пальцы, горестно хмыкнув. — Вся моя жизнь связана с ростом. Сколько себя помню, всегда стремился вверх, в места абсолютно не интересующие остальных потому, что они в них не верят. Так странно… — его мысли потянулись вдаль от основной темы. — Помню всю свою жизнь до момента, как с похмелья пошел за бутылкой пива и встал в тени здания, а потом все! Короткая боль, темнота и я здесь… На этом пляже рядом с тихим морем, где капаешь на мозги ты, а потом легкий отрывочек в виде здоровенного, вроде старого черта и опять этот пляж… Четвертый раз! А в другой реальности я, оказывается, нахожусь в Аду и не знаю, что там происходит… — мальчишка раздраженно пнул ни в чем неповинный песок и поднял серо-голубой взор на Совесть.

— Хм… Все о чем знаю я, знаешь ты, поэтому просто напомню… — старик почесал висок и прищурил глаза, словно защищаясь от дующего с моря ласкового бриза. — Реальность человеческого существования такова, что почти все люди живут двумя жизнями в нескольких мирах. Человеческие сны — это места, куда отправляется другая частица тебя, дабы накопить иного опыта и знаний, найти решения на вопросы без ответа. Она развивается в сновидениях, а ты наоборот наяву, и кто из этих двух более реален — должен понять ты сам, не забывая, что они оба одинаково важны, — Дмитрий задумчиво жевал нижнюю губу, пытаясь переварить массу чересчур философской информации и пока получалось. — Неужели ты считаешь, что прикованные к капельнице, находящиеся в коме «овощи» несчастны? О, нет! Ха-ха-ха! — радостно рассмеялся старик, а после поправил чуть съехавшую шляпу. — Мир, в котором живут они, намного более реальный, чем тот, где эти, так называемые больные ходят под себя. Большинство снов, когда от кого-то бегаешь, что-то ищешь и встречаешься с разными людьми на самом деле самая, что ни на есть правда! Вот, например ты! Постоянно читаешь в сновидениях книги, которых ни разу в глаза не видел, однако они настолько хорошо написаны, что сам поражаешься, правильно? — Совесть вопросительно взглянула на задумчивого парня, перебирающего теплый песок, а тот на мгновение замерев, кивнул. — И как ты сам думаешь, что это за книги?

— Не знаю… — неуверенно пожал плечами мальчишка. — Как-то не было время поразмышлять, да не очень-то и хотелось… Про книги мне только на пьяную голову снилось. Не могу утверждать ничего конкретного, тем более я очень много читал, мало ли… Наслоения какие-нибудь, плюс моя фантазия…

— Это твои книги! Ты их пишешь во снах, а только что сказанному сам не веришь, не правда ли?! — горящим взором уставился на него приподнявшийся старик, а действительно не верящий Дима удивленно и впервые приподнял правую бровь, чего у него никогда не получалось.

— Мои? Я писатель? Честно говоря, всегда хотел писать, но думал, что это не мое, а приходящее в голову — бред, поэтому и не пробовал… — глупо улыбнулся он, с хрустом наклонив шею в разные стороны. — Только пил и мечтал о других мирах, обожал фильмы про супергероев, а оказывается вот оно что… — огорченно пробормотал парень и полностью улегся на мягкий песок, глядя на замершее предзакатное солнце. — Теперь я еще больше запутался! Ты рассказал, будто я закопал здесь нечто очень плохое — это раз. Затем ты говоришь, что я держусь подальше от человеческого общества, ибо оно может превратить меня в пустышку — это два. После ты утверждаешь, что я прожил много жизней и пришел на Землю разгребать ее грязь — три. Четвертое — это будто я умер и пребываю в Аду. Ну и пятое — я ни много, ни мало — талантливый писатель, и все это, на мой взгляд, определенно связано. Так? — Дмитрий оторвал от пляжа голову и уставился на Совесть, а та в ответ кивнула, обмахиваясь шляпой.