Обратная сторона жизни

— Хм… — произнес японец. — Мне довольно тяжело воспринимать твои слова, как теорию человеческого происхождения, но с другой стороны я до сих пор не могу объяснить, почему нахожусь здесь именно в таком виде, почему понимаю тебя и понимал своего мучителя, — он вновь судорожно сглотнул. — Ответы на эти вопросы меня очень волнуют и поэтому, когда я вывалился из «живой» трубы, которая думал поначалу сожрет меня… — японец нервно хихикнул, растеряв все спокойствие. — Именно поэтому я подошел к нему, — он кивнул на покрытого татуировкам и шрамами воина-масаи, недвижимо сидящего с закрытыми глазами и вероятно спящего, как умеют только в Африке, до первого тревожного звука, оповещающего о приближении хищника. — Не знаю, отчего именно он… Наверное потому, что уж слишком независимо выглядел. Духовно выше других, знаешь, как осознание, что остальные хуже тебя? — низкорослый японец уставился на кивнувшего в ответ Диму.

— Знаю. У меня такое постоянно проскакивало, да и сейчас есть, чего уж врать. Как бы сильно я не упивался, и чем бы не занимался, всегда считал себя лучше других, — его ответ видимо удовлетворил совсем не удивившегося, заговорившего дальше Такеши.

— Ну, так вот. Выпал я из этой трубы, прокашлялся, походил среди идентичных мне мучеников, но никто! Представь себе! Никто не вызвал у меня доверия! Только он! Это, учитывая еще не виденное мною, такое же тавро! — взгляд азиата коснулся обожженного лба воина-масаи. — Человек чуть ли не из другой эпохи, обладающий минимальным словарным запасом, но в то же время намного более лучший, чем все остальные, кого я вообще знал на Земле! Вот так я о нем подумал! — моргнул несколько раз Такеши и замолчал, видимо ожидая ответа Дмитрия.

— Кхм… Честно говоря у меня такая же ситуация… — замешкавшись произнес парень. — Вы двое сразу мне понравились, как только я вас заметил. И поэтому сразу подошел, ибо с остальными не ощущаю ничего общего, как в принципе и на Земле.

— Странно все это… — пробормотал японец. — Странно…

— Ничего странного, — внезапно произнес Дима. — Если хочешь, я могу рассказать тебе все, о чем рассказал пытавший меня черт. А потом… Думай, что хочешь. Можешь считать меня психом или легко внушаемым слабаком, попирающим веру соотечественников и еще множества людей из-за нелепых рассказов злобного демона, — умно выразился он и ожидающе замолчал.

— Рассказывай! — произнес, скрестивший ноги Такеши, а Лкетинг также открыл глаза и навострил слегка шевельнувшиеся уши.

«Даже завидую ему», — подумал Дима. «Считать все происходящее нормальным… Вот, что значит жить в Африке, постоянно ощущая близость смерти…», — и заговорил.

Заговорил о создании людей и рассказал историю Ада с Раем так, как это преподнес ему Анатон. Рассказал про детей-индиго, «Спящих» и следующую освобождающую смерть. Поделился всеми своими предположениями о языческих богах и Земле, являющейся тюрьмой-помойкой. Дмитрий выложил все, что знал и думал, сумев уложиться в полчаса, за время которых «живая» стена выплюнула трех человек, где один больше не очнулся. И когда он закончил, ни разу не перебивший Такеши смотрел на него овальными глазами белого человека, в которых абсолютно отсутствовало недоверие, зато присутствовало огромное количество удивления. Воин-масаи же… Масаи просто пожал плечами и произнес: «Много слов, очень много! Лкетинг не умер, а вы два глупца! Желтый и белый!», — поочередно ткнул в них пальцем, и поудобней облокотился на стену.

— Это… Это все настолько поразительно и настолько нелепо… Что действительно может быть правдой… — наконец заговорил японец. — Правдой, легко вписывающейся в происходящее. И твои слова… Насчет «Спящих»… Получается я и Лкетинг — одни из них?

— Видимо да, судя по поставленному на лоб клейму, пометившему вас, как ценных рабов, — кивнул Дима, поднявшись с корточек и дергая затекшими от долгого сидения ногами. — Вообще, как я понял, «Спящие» — это те самые дети-индиго, о которых столько судачили в восьмидесятые годы прошлого столетия, а потом затихли. Они реально в больших количествах заканчивали жизни самоубийствами, я много читал на эту тему. И получается, вот этот шепот души, постоянно тянувший тебя рисовать, да и мой… — он уселся на пол голой задницей, вытянув ноги. — Так удобней, — неизвестно кому объяснил мальчишка, посмотрев на собеседников. — Так вот. И моя тяга к писательству, и твое рисование, все это, как вариант… — он поднял палец вверх, словно на что-то указывая. — Я повторюсь еще раз… Именно, как вариант, не как стопроцентное доказательство! — рука опустилась и Дима продолжил. — Это таланты, с которыми мы добровольно пришли на Землю, дабы с их помощью показать невежественным людям правду! Правду, объясняющую истинное предназначение человечества! Быть не просто носителями, а развивать собственные сознания, превращая их в полноценные души! Расти духовно вместо поклонения телу! Ну, это типа, как в социальных сетях, набитых фотографиями у кого сиськи лучше и хер больше! — Такеши понятливо кивнул, а Лкетинг глупо наморщил обожженный лоб. — Такие, как ты, ты и я, должны сделать людей духовно сильными и понимающими, что все зависит от них самих! Они должны понять, что не одиноки во Вселенной, но не в смысле всесильного Боженьки, а то, что им пытаются помочь из других миров и повести по пути становления Творцами! Сделать их мудрее, умнее и намного лучше! Рассказать правду о заповедях наподобие «не укради» и «не убий»! Ведь этоне грехи, нет! Просто морали! Морали, сдерживающие зверя внутри и подавляющие животное начало человека, желающее только жрать, спать и сношаться! Вот в чем истинная суть заповедей, превращенных в коммерческую жилку Церковью, прекрасно понимающей, что человек стоящий на коленях и считающий себя погрязшим в грехах рабом, никогда не поднимет глаза на хозяина! На ими придуманного бога! Бога будто бы управляющего людьми, а на самом деле просто кормящегося их же верой, облеченной в огромной силы мысли! — Дима вновь поднялся на ноги, ибо нечто распирало его изнутри, а Такеши с воином-масаи внимательно слушали, словно увеличившегося в размерах парня, вещающего о действительном предназначении человека. — Люди забыли, что их создали для поиска настоящего Бога и если сначала они являлись биологическими машинами, то позже получили свободу! Превратившись в личностей! Независимых, сильных, но пока еще очень глупых и привязанных к месту собственного создания, так называемому Аду, но это не конечный путь! Не стоит бояться жизни после смерти, ибо лишь через нее, страшную и болезненную можно познать настоящую реальность! Ту реальность, в которой они смогут создавать Вселенные, растя в них будущих Богов! Именно для этого должен жить каждый человек, а такие, как мы! — Дима ткнул пальцем в японца с Лкетингом. — Мы и нам подобные должны пробудить их и остальных, не могущих найти себя «Спящих», нашими рисунками, книгами и другим искусством, вдохновляющим на первый шаг к освобождению от религиозных цепей и единого шаблона бессмысленной жизни общества потребителей! Но… — Дима выдохнул и будто сдувшись, резко сел обратно холодный каменный пол голым задом. — Мы сдохли… Да, дружище… — он направил взгляд на Такеши. — Мы взяли и умерли! Вот такие дела… А я именно сегодня осознал, что многое могу! Именно в день смерти, ну пусть не совсем, но… Тьфу ты блядь! — он повернулся и плюнул в темноту, после чего самая близкая из бормочущихся молитв прервалась, и раздался надсадный кашель, подавившегося человека. — Блин! — непроизвольно вжал голову в плечи парень. — Не хотел! Извиняюсь, — последнее слово он пробормотал для самого себя. — И кстати… — Дима вытянул голову обратно и перевел взгляд на обожженный лоб масаи. — А какой у тебя талант? Точнее, что ты лучше всего умеешь, или, что тебе больше всего хотелось делать?

Лкетинг что-то задумчиво пожевал во рту, скорее всего пустоту со слюнями, а потом ответил:

— Хорошая речь белый брат! Лучше вождя и шамана масаи! Лкетинг всегда считал себя самым умным в племени! Слова Лкетинга всегда слушали! — на этом месте он заговорчески прищурил глаза. — Лкетинг должен был стать следующим шаманом! — масаи ударил себя в грудь. — Могу говорить с животными, если захочу! — Дима и Такеши открыли рты.

— Да? Ну, как вариант, — пробормотал мальчишка, готовый принять за сегодняшний день все, что угодно. — А отчего ты умер?

— Воин-масаи не умер, Лкетинг жив, просто не помнит, как сюда попал! — туземец запел старую песню. — Лкетинг охотился в горах, перепрыгивая туда-сюда! Туда-сюда! — масаи поднялся и принялся показывать, как он прыгал по скалам. — А потом Лкетинг увидел красивого горного козла! И прыгнул через огромную пропасть, чтобы бросить копье! — негр развел руки, словно хвастун-рыбак. — Больше Лкетинг ничего не помнит! Только сон про демона и долгую воду! — он кивнул на светящуюся стену. — Лкетинг не допрыгнул и упал в реку! И все! Лкетинг здесь! И у Лкетинга два новых друга! — масаи улыбнулся и показал пальцами количество новоприобретенных друзей. — Когда Лкетинг найдет обратную дорогу, он пригласит братьев в гости! Лкетинг, Ди-ма и Та-ке-ши — друзья, — произнес по слогам их имена воин. — Бесплатное ви-део и фо-то!

Дима с Такеши искренне заулыбались.

— Да! Хоть в Африку вернуться бы… — мечтательно вздохнул парень и тут что-то изменилось.

Изменилось во всем помещение. Звук, которым был насыщен гигантский подвал, гнетущая сырая тишина исчезла, а точнее преобразилась. И это услышали все, ибо огромное сырое пространство, куда «живая» стена «выплюнула» еще одного кашляющего водой счастливчика, заполнилось громким, идущим из дальнего конца гулом. Оттуда, куда Дима не удосужился сходить, но мрачное, созданное для сбора людей на продажу место быстро превратилось в детский сад во время сильнейшей грозы, наполненный гомоном испуганных ребятишек, начавших сбиваться в стадо, подобно испуганным овцам.

Практически любой человек в случае опасности перестает себя контролировать, стараясь спрятаться или найти огромную толпу себе подобных, и этот инстинкт от зверя, живущего внутри каждого из людей. Прекрасный пример подобного поведения можно привести на молодых крокодилах, еще не достигших опасного возраста. В юности эти земноводные собираются в огромные стаи, ибо обитатели джунглей больше доверяют запахам, чем глазам, и если издалека пахнет огромным крокодилом, то ни один хищник не сунется в это место. Таким образом, эти холоднокровные твари обеспечивают себе выживание.

Вот и сейчас испуганные, замученные люди суетливо и беспорядочно двигаясь, сбивались в неорганизованную толпу, дабы инстинктивно создать запах огромного человека, но не учли одного. Запах страха стал намного сильнее и еще больше притягивал приближающееся нечто.

Дмитрий с новыми друзьями стоял возле холодной, склизкой стены и перемены их коснулись меньше всех, в то время, как со стороны усиливающегося гула отхлынуло большое количество «покойников», хаотично перемешивающихся с рабами, стоящими ближе к «плюющейся» стене, всячески толкая их и топча. Вновь раздался прорывающийся через всеобщий гвалт и крики боли, пронзительный плач ребенка, про существование которого парень почти забыл.

«Жалко девчонку, как бы ее с отпрыском толпа не задавила…», — он не знал, кто и когда родился у девицы, но искренне за нее переживал.

И вот в течение буквально полуминуты все здесь находящиеся сбились в уродливую кучу, подобно молодым крокодилам, только без угрожающего щелканья челюстями, ведь это был Ад, и люди помнили, что про него рассказывали при жизни. Стало тесно, по крайней мере, Дмитрию с чуть ли не трущимися об него слюнявым и дрожащим, как осина дедом с дряблой морщинистой кожей и плешью во всю голову, а также двумя женщинами, явно не следящими за собой при жизни и странно дергающимися. Голову тут же посетили мысли, что люди отвратительны в своей лени и привычках пускать жизнь со здоровьем на самотек.