Обратная сторона жизни

Владимир Сергеевич нерешительно взялся за ручку. Его память вновь перенесла в те далекие годы его детства, когда один неудачный поход в подвал навсегда перевернул его жизнь. И вновь, как и тогда за дверью его поджидал громадный мужик с небритой звероватой рожей и чёрной как ад душой.

– Иди сюда....
– Проревел нелюдь, и генеральный директор преуспевающей фирмы Владимир Алексеевич ... нет, просто испуганный маленький мальчик Вова, как и тридцать лет тому назад на негнущихся ногах пошёл вперёд....

– Тссс....

– Уррр....

Скотина.

В одном грязном обшарпанном деревянном домишке, больше похожем на сарай, жили-были бабка с внуком. Внуку было лет пять, а бабка уже давно и прочно дружила с "зелёным змием", так что никто точно определить её возраст не мог. Да она и сама едва ли помнила, сколько ей лет, потому что постоянно была пьяная.

Бухала она не одна, к ней на квартиру частенько приходили её друзья алкаши, у многих из которых зачастую даже не было собственного жилья. Вот и представьте, в какой обстановке приходилось существовать Диме (так звали внука), и как весело ему жилось.

Собутыльники Раисы Викторовны, так звали бабку, хотя, какая она к дьяволу Раиса Викторовна! Райка, вот и весь сказ. Так её и называли собутыльники, а соседи из числа непьющих и того проще - скотина. Так впредь буду называть её и я.

Стоит ли говорить, что при таком образе жизни её внук частенько оставался голодным, а то и вовсе без крыши над головой, потому что скотина нередко выгоняла его ночью на улицу, ибо не только выпивала со своими приятелями, но иногда и трахалась, несмотря на весьма почтенный возраст.

Мать Димы давно уже умерла, а отец сидел в тюрьме и знать не знал, что у него где-то есть сын, так что рассчитывать ребёнку было не на кого. Вся эта история происходила в годах семидесятых, при Брежневе, тогда о таких случаях особо не принято было говорить (тогда вообще о чём-либо неудобном и мерзком не принято было говорить), но всё же социальные службы, как правило, забирали детей из столь неблагополучных семей.

Диме в этом отношении не повезло. Точнее говоря, ему не повезло во всех отношениях, но если говорить конкретно об этом, то всё дело было в том, что его семья проживала в глухой сельской местности, а местные социальные работники из-за того, что начальство находилось далеко, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, сами частенько попивали местный самогон и орали матерные частушки.

Ветер, ветер, ты мой ветер,

Ветер, ветер, ветерок.

Разевай шире ебало,

Руби хуй мой поперёк!

И так далее в таком же духе. Где уж тут думать о несчастном маленьком оборвыше. А оборвыш был замечательным ребёнком. Не по годам умным и смышлёным, несмотря на постоянные побои со стороны скотины и её собутыльников и недоедание.

Каждое утро, если ему посчастливилось встретить его дома, он подбегал к скотине и бросался ей на шею.

– Косматовна моя, пьяная, пьяная, пьяная!
– Весело щебетал мальчуган, пытаясь обнять свою нерадивую бабку.

– Заткнись....
– Угрюмо бурчала скотина и отвешивала Диме увесистую оплеуху, от которой он падал на пол, однако тут же вставал и вновь пытался обнять единственного родного для него человека.

Прозвище "Косматовна" паренёк придумал скотине из-за того, что с утра её длинные грязные волосы торчали космами во все стороны и больше всего она походила на пьяного дикобраза. Ему это казалось забавным....

Этот своеобразный ритуал происходил, как я уже говорил, каждое утро, после чего Диму ждала либо очередная взбучка, непонятно за какие провинности, либо в хорошие дни (что случалось намного реже) ему перепадал небольшой кусок чёрствого хлеба, поданный грязной измазанной зачастую в моче и экскрементах рукой.

Тут сразу же возникает вопрос, как же при такой кормёжке мальчуган до сих пор не помер с голода? Здесь всё просто. Во-первых, паренька подкармливали сердобольные соседи, ну, а во-вторых, на местной помойке также можно было найти что-нибудь съедобное.

С друзьями парню тоже не везло. Не было в нём той звериной агрессии, что в избытке имелась у его сверстников даже в столь юном возрасте и потому во время драк с ними, которые устраивали пацаны постарше (кто не знает, в деревне это вполне себе обычное развлечение), он всегда проигрывал, не в силах даже поднять руки для защиты, и потому получил прочно приклеившееся к нему прозвище "ссыкун".

Драки были весьма жестокими, и паренёк частенько приходил весь в синяках и кровоподтёках, однажды даже неделю харкал кровью, но скотине на это было абсолютно насрать. У неё имелись дела поважнее....

***

Однажды к скотине с бутылкой самогона заявился Колька Дерябин. Колька был местным алкашом лет пятидесяти, который по пьяни спалил собственную хату, а строить новую у него не было ни средств, поскольку нигде не работал, ни желания. Вообще в то время тунеядцев, мягко говоря, не слишком жаловали, иногда даже сажали, но в колхозах на подобное зачастую смотрели сквозь пальцы. Ну, вызовет тебя председатель, прочтёт тебе лекцию о вреде пьянства и о том, какое ты говно, да и гуляй себе восвояси.

Председатель, он ведь тоже человек, а каждый человек чего-то да боится. Вот нажалуется он, куда следует, заберут Кольку в милицию, а потом ему Колькины дружки возьмут, да "красного петуха" в дом и пустят. В деревне стукачей не любят....

– Райка, выпить хочешь?
– Хрипло проорал он с порога.

– Ты мне, что ли нальёшь?
– Пропитым голосом пробурчала скотина.

– Ну....

– Проходи....
– Протянула скотина и тут заметила, что её внук вместо того, чтобы быть на улице, сидит в своём углу.

– Давай, вали отсюда, не вишь, ко мне гости пришли?

– Там холодно....
– Жалобно протянул паренёк.

– Ничо, не замёрзнешь, не сахарный....
– Пробурчала скотина, и, не слушая больше возражений мальчугана, схватила его за шкирку и выкинула на улицу.

На улице и впрямь было холодно. Настоящий сибирский мороз, градусов двадцать, не меньше. Простояв возле порога минут десять, Дима понял, что если не согреется, то помрёт. То тряпьё, которое было на нём одето, от холода практически не защищало.