Обратная сторона зла

– Помоги мне привести себя в порядок, - устало произнес он, у него была самая худшая ночь за всю его жизнь. За бутылкой вина он оплакивал утрату своей дочери.

Слуга помог ему привести себя в порядок, затем подал ему завтрак. Отец не спешил к своей дочери, он оттягивал ее приговор как мог. После завтрака он направился в свой кабинет. Сев за стол, черканул пару строк размашистым почерком на листе тесненном гербом их дома. Достал из ящика стола пару мешочков с золотом, затем встал и тяжелой походкой неестественной для его расы пошел к дочери.

Стоило ему только зайти в комнату, пока еще своей дочери, как его поразила ее радостная улыбка, предназначенная ему. Его дочь никогда так открыто не улыбалась, их раса всегда была сдержанна на эмоции. Ее довольно-таки яркое платье для этого времени дня и положения еще больше подчеркивало ее жизнерадостность и красоту.

Отцовское сердце защемило от безысходности и боли. Его глаза действительно стали зеркалом его кровоточащей страдающей души. Дочь заметила боль в его глазах и его неважный вид измученный горем и забеспокоилась, стушевалась. Она боялась, а вдруг он понял, что она заняла место его дочери. Читать его разум она не решилась, он сразу же почувствует, к тому же, как она видела, у него стояли сильные ментальные щиты.

– Что случилось, отец?
– тихо прошептала она, затравлено глядя на него большими изумрудными глазами.

– Непоправимое горе случилось, я потерял свою дочь навсегда, - надрывным голосом произнес он, глядя поверх ее головы, смотреть в ее красивые глаза у него не хватило сил и смелости.
– Я ведь просил тебя, дочь, выкинуть, забыть всю эту затею. Я предупреждал тебя о последствиях, - от безысходности он перешел на крик души.
– Ты еле выжила, твоя аура имеет темный отпечаток магии, - он даже не смотрел на нее магическим зрением, не хотел рвать свое сердце еще больше.
– Теперь ты изгой, ты потеряна для своего народа, никто не позволит тебе жить с черной меткой среди светлой расы жизни, - его душа не выдержала и зарыдала, слезы полились с его глаз.
– Дочь, прости меня, если я даже наплюю на закон и вернусь с тобой в наши земли или же кто-нибудь донесет о тебе. Верхушка совета, в том числе и владыка, прикажут и тебя тайно убьют, они не допустят, чтобы темная магия оскверняла наш народ, - шепотом быстро проговорил он, заливаясь слезами.

Его дочь никогда не видела своего отца в таком горе и состоянии, он был не в силах контролировать свои эмоции. Ее душа вместе с памятью по доброте своей душевной приняла любовь эльфийки к своей семье. Она, не осознавая, что делает, подошла к скорбящему отцу и обняла его. Несмотря на то, что ее темная магия начала покалывать его, он не выпустил ее из своих объятий, горестно отметив этот факт.

– Ты должна уйти, чтобы спасти свою жизнь, милая. К сожалению, я должен лишить тебя твоего имени. Ты не можешь теперь носить имя нашего рода, тебя ничего не должно связывать с нашей расой, ты теперь изгой, - потерянно прошептал он ей в макушку.
– Единственное, что я могу сделать, это дать тебе золото и адрес архимага-некроманта, он все же справился и смог вернуть тебя с грани жизни. Он обещал тебе помочь, если же нет... то тебе нужно ехать в межрасовые земли, там не придают значения, какая у тебя магия.

А ее душа скорбела вместе с отцом, ведь ее опять лишают имени и она опять изгой, история повторяется. Только на этот раз ее изгоняют потому, что у нее тьма из прошлой семьи за свет в душе.

Отец отстранился от нее, поцеловал в обе щеки.

– Собирайся, милая. Хорошо, что есть пространственная сумка, собирай все, что необходимо. Я распоряжусь, чтобы тебе собрали походный рюкзак, пусть все думают, что ты покидаешь город, так безопасней для тебя, - с этими словами он положил кошельки с золотом и лист с данными архимага на стол и стремительно покинул комнату.

А она села на кровать и разрыдалась, откуда-то появился Шазик и принялся ее утешать.

– Ну, что ты расплакалась, глупенькая! Наоборот, это к лучшему!
– она подняла свое заплаканное лицо на него, не понимая.
– Вот посуди сама, теперь ты сможешь быть самой собой, ты же маг, имеющий две силы. Не нужно будет прятать свою темную магию, которую невозможно спрятать, к тому же твои вкусовые нужды ведь никто не отменял. Да, за счет магии тебе ее нужно намного меньше, думаю только в экстренных случаях, но все же нужна будет. Дальше ты свободна, можешь путешествовать везде, как ты этого и хотела и, вообще, делать все, что тебе вздумается.

Вместо слез пришло понимание, и она успокоилась, погладив друга.

– Ну, чего ты сидишь? Давай нужно собираться, - мысленно прикрикнул он на нее.
– Думаю нам нужно наведаться к этому дедуле архимагу. Светлой магией ты умеешь пользоваться, все же кое-какие знания тебе достались с памятью бывшей хозяйки тела, а вот темной магией неплохо было бы поучиться. Как считаешь?

– Думаю, ты прав... посмотрим, что он может нам предложить, в крайнем случае, уйти всегда успеем.

С этими словами она поднялась и направилась к гардеробной, где нашла пространственную сумку и начала собирать вещи. Взяла платья, обувь, пару дорожных костюмов, один отложила в сторону, его она оденет, белье, принадлежности личной гигиены. Хорошо сумка не имела ограничения по вместительности, иначе столько бы она не смогла взять. Драгоценности не брала, это не необходимость и ей они не принадлежали. Подошла к письменному столу взяла письменные принадлежности, ей понадобятся для учебы. Золото, которой выдали, и то, что было у нее на личные расходы, она тоже забрала с собой, жить же ей на что-то надо. Прочитав и запомнив имя архимага и его адрес, лист бумаги спрятала. Затем пошла переодеваться в дорожный костюм, надела короткие кожаные сапожки и легкий плащ.

Шазик тут же нырнул в копну ее волос, маскируясь. С получением ее магии у него появилось больше возможностей, чему он был несказанно рад.

Только она закончила сборы, как зашел отец, неся походный рюкзак, помог ей спрятать его в сумку.

– Дочь, я даже не могу выделить тебе карету, чтобы работники посольства не донесли, куда тебя отвезли, думаю, им там это не понравится, что ты прямиком отправилась к архимагу-некроманту, - обнял он ее, а потом повел ее на выход.

Кинув свой взгляд на комнату, он увидел открытую шкатулку с драгоценностями.

– Почему ты драгоценности не взяла? Возьми, пусть это будет памятью о нас с мамой, которую ты передашь по наследству своим детям, - он подошел к шкатулке, взяв ее, закрыл и всунул ее в сумку.
– И еще, ты у нас красавица, я верю, что у тебя будет семья, если родится малыш со светлой магией, мы рады будем его видеть. Я хочу, чтобы ты знала, я рад любым твоим детям, но безопасней всего у нас будет малышу со светлой магией.

Она кивнула, отец накинул на нее капюшон, и они вышли из комнаты, спустивши по лестнице в направлении выхода. Слуги выстроились в две шеренги и провожали ее сочувственным взглядом. Правда, были и такие, которые не скрывали своей радости. Дворецкий открыл перед ней двери, отец даже не мог обнять ее на последок, он просто смотрел на нее взглядом полным боли. Она улыбнулась ему печальной улыбкой и вышла, не оборачиваясь, пошла мимо фонтана и клумб с цветами к воротам.

<