Обратный билет

?!

– Дед – генерал наш, начальник разведывательной службы, – пояснили ребята.

– А-а… Да, вроде, мужик спокойный.

Парни опять захохотали:

– Кто? Дед? Ну, это ты его еще не знаешь. Подожди, еще попадешь под горячую руку. А определили тебя куда?

– К Саватееву. За компьютер, блин! Дожил…

– А ты думал, тут Бородино?

– Где-то я уже это слышал.

– Ладно, не расстраивайся. Все мы тут за компьютером. Саватеев – мужик своеобразный, ГРУшник еще тот. Только запомни, этот человек ни дня взводом не командовал. Только бумаги да телеграммы. Как аналитику, ему, конечно, цены нет. А вот с людьми – посложнее.

– Час от часу не легче, – вздохнул я.

… Наутро мое состояние и процессы, происходившие в головном мозге, можно было назвать «характерными». Вчера у нас в гостях побывали, наверное, все обитатели нашего модуля: и артиллеристы, и спецназовцы, и автоматизаторы, и «сбитые летчики», конечно. Куда же без них? Даже дядя Степа посидел с нами немного. Он жил через две комнаты, левее нашей. А нашего спирту хватило, как говорят, «на затравку». Потом куда-то исчезли наши артиллеристы и появились уже с водкой. Потом летчики притащили свой «НЗ» – все тот же спирт. На столе уже оставался стандартный джентльменский набор – одна шоколадка и батарея пустых бутылок. Потом я уже плохо помню …

И вот наступило хмурое утро. Своего рода, час расплаты, о котором русские говорят: «Весел'o веселье – тяжело похмелье»… Чувствуя приближение убийственной дневной жары, я дал себе слово – бесконтрольное потребление в Чечне спиртного отныне прекратить. В умывальнике я столкнулся с дядей Степой, поздоровались. Дядя Степа как-то странно оглядел меня, осторожно спросил:

– А в-вы п-п… прож-живает…те в-в… здесь?

Я ошалело захлопал глазами, не зная, что и ответить. Соображал: это шутка или Степан действительно меня не узнал.

– Степаныч, брось комедию ломать, – раздался из-за моей спины голос Михаила – по-твоему, какого черта он вчера проставлялся?

– А-а… – понимающе закивал головой Степан, похлопал меня по плечу и побрел к своей комнате.

– Не обращай внимания, он всем по утрам задает подобные вопросы, – махнул рукой Михаил.

– Он что, меня совсем не помнит?

– Я думаю, он вообще ничего не помнит. Для него все это время после ранения – «день сурка».

– Бред какой-то! А как же врачи? Как же служба? Как он вообще в армии находится?

– Бред, говоришь? А на гражданке ему, думаешь, лучше будет? С голоду подохнет! Его первая же ВВК* в дурдом упечет. Наш командующий его еще с первой войны знает. Сказал: пока сам жив и при деле – дядю Степу в «дурку»* не отдаст. Да и потом, он совсем безобидный. Сидит себе у коменданта на КПП, за мониторами следит, пропуска выписывает.

– А родственники как же?

– Родственники? Да нет у него никого. К тому ж его погибшим объявили. Случается и такое. Жена получила компенсацию, больше ее никто и никогда не видел. Кому такой нужен?

…Полковник Саватеев, подойдя ко мне вплотную, пристально посмотрел на меня, наверное, понюхал мой «выхлоп» и с интонацией инспектора Лестрейда, изрек:

– Что-то не нравитесь вы мне, голубчик. Глазки красненькие, запашек подозрительный… Ну да ладно, спишем все это на ваш приезд. Однако советую впредь поостеречься. Вы ходите по краю пропасти. Итак, вы прибыли под мое начало и я вправе спросить вас, какие ваши познания в ПЭВМ?

Я, конечно, слегка утрировал, когда речь заходила о работе на компьютере. В нынешнее время в армии постоянно сталкиваешься с необходимостью работы на «машине». А если нет штатного заместителя или подчиненного «хакера», коих в войсках сейчас пруд пруди, то волей-неволей сам начнешь потихоньку «рюхать» и «шарить» в простейших компьютерных вещах. Однако я, исходя из старой доброй истины «лежачего не бьют», заявил полковнику Саватееву, что мои познания в компьютерных технологиях находятся на уровне тетриса. Проще говоря, я «валенком прикинулся». С тоской вспоминая свое бравое боевое прошлое, я стоически выслушал о себе в частности и о внутренних войсках вообще все самое наилучшее и перспективное в изложении новоиспеченного шефа. Кстати, тут же сидел его заместитель – худощавый, довольно-таки еще молодой подполковник с воспаленными от бессонницы глазами на длинном бледноватом лице. Черная, как смоль прядь жестких волос с редкой проседью упрямо спадала на лоб. Его все звали уважительно – Мирослав. Драма, которую озвучил шеф, не произвела на него ни малейшего впечатления. Он, оторвавшись от своего монитора, устало глянул в мою сторону и за меня же ответил Саватееву:

– Ничего страшного. Подучим.

Полковник Саватеев, слегка полнеющий, но довольно крепкий мужчина средних лет, имел округлое пухловатое лицо, пытливые серые глазки буравили меня, но это небыли рентгеновские глаза матерого пса ГРУ, которые я ожидал увидеть. Коротко стриженый ежик уже слабо скрывал седину, просматривался наметившийся кабинетный животик, а движения рук были какие-то закругленные, расчетливые, как бы из боязни не сделать ни единого лишнего движения. На щеках виднелся какой-то странный алый румянец, словно с мороза. Тем более странно было видеть этот румянец, учитывая с каждым днем усиливающуюся жару – сегодня уже далеко за «сороковник» обещали.

Саватеев устало опустился в свое кресло, пожевал губами.

– Даю вам три дня, чтобы принять дела и должность. Вникайте, уясняйте, можете ночевать возле компьютера. Учтите, ваш сменщик честно отработал и заслужил скорейшее убытие домой. Теперь ваша очередь, – Саватеев недовольно глянул на меня – Что стоите? Можете приступать!

Я вышел из кабинета. Убивающая духота тут же схватила за горло, сдавила грудь. В кабинете у шефа, хоть и было не по себе, зато кондиционер нагнал холоду, как в холодильнике. Несмотря на просыпающуюся жару, я выпил чашку крепкого кофе и вышел покурить на улицу. Возле крыльца модуля разведывательной службы меня кто-то окликнул. Это был Мирослав.

– Пойдем, – поманил он меня за собой.

Мы зашли за модуль, миновали маскировочные сети. Здесь был небольшой уютный закуток, невидимый снаружи. Тут стояла небольшая урна, ящики из-под боеприпасов, установленные полукругом, служившие лавками, сбитый из тех же ящиков небольшой столик для домино (или игральных карт). На стене модуля, на вбитом в легкую жесть гвозде-восьмидесятке висел допотопный советский приемник, некогда шедевр ушедших в далекое прошлое ударных «пятилеток» и называвшийся тогда «транзистором». Проволочная антенна обеспечивала худо-бедно нормальный прием грозненского радио, где без конца передавали лезгинку и новости очередных сельскохозяйственных побед.

– Садись, закуривай, – предложил Мирослав – Разведка отдыхает здесь, чтоб ты знал. В общую курилку ходить не стоит.

– Почему?

– Морду набьют.

– За что?

– Узнают, что из разведотдела – подумают, что шпионить пришел.

– Хорошие тут развлечения.

– Развлечения «тут» обычно начинаются по вечерам.

Мы закурили. Ловким движением фокусника Мирослав откинул крышку импровизированного столика, достал из его чрева банку «Бочкарева», откупорил ее и протянул мне.

– Спасибо, не опохмеляюсь, – отказался я.

– Дело хозяйское, – рассудительно кивнул Мирослав и, отхлебнув из банки, философски продолжил – Верещагин мне говорил, что тобой интересовались «тяжелые»*. Но скажу тебе одно, даже если они завтра за тобой придут, без замены ты уйти отсюда не сможешь. А замена – это недели две, не меньше. Так что настройся на рутинную работу. Мне нужен специалист, а не иждивенец.

– Ну и какой же из меня толк, как из специалиста?

– Не перебивай. Будет толк. Все, что говорил начальник – выброси из головы. Работа твоя не пыльная, но очень важная. В твою задачу будет входить отслеживание перемещений бандгрупп, их численность, концентрация, вооружение, ближайшая задача и характер действий. И самое главное – бандглавари. В любое время, даже если тебя поднять среди ночи, ты должен, как «Отче наш» знать: какие банды в данном районе находятся или где в данный конкретный момент находится такой-то бандглаварь, его личные данные, в общем – его досье и так далее. Это, конечно, сложно. Нужно быть неплохим аналитиком, чтобы из кучи информации выудить одну-единственную, достоверную, ценную и неповторимую, сопоставить факты и события, составить аналитический прогноз, обосновать его и подать наверх.