Обратный отсчет

— И не только от них, — добавила Мэдди. — Помимо двух женщин, плохо обошлись и с УПР. Если бы он не стал вовлекать нас в свои козни, то мог бы избежать неприятностей.

— Тому, кто поднял руку на УПР, не уйти от расплаты, — серьезным тоном произнес Дэнни.

Подняв пластиковый стакан, Мэдди сказала:

— За УПР!

Ребята не отстали от нее:

— За УПР!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Субботнее утро, 6:30.

Небо было безоблачным, дул теплый ветерок, день обещал выдаться жарким и солнечным.

Мэдди после беспокойной ночи проснулась рано. Какая-то странная опустошенность овладела ею. Дело Примы завершено. В деле мороженщиков она исполнила отведенную ей роль до конца. Сегодня во второй половине возвращается с совещания в Чекерс отец.

И сегодня ей суждено сказать Лайэму «прощай».

Он покидает ее, едет в Румынию. Боже, до чего скоро!

Плеснув холодной водой на лицо, девушка посмотрела на собственное отражение в зеркале.

Сила испытываемых к нему чувств удивляла ее. Прежде она не переживала ничего подобного. Ей стало страшно, так ли уж хорошо она знает себя?

Мэдди, глядя в зеркало, беззвучно произнесла: «Я не хочу, чтобы ты уезжал. Останься со мной». Нет, она никогда не осмелится сказать эти слова вслух.

Одевшись, Мэдди тихо, как мышь, выскользнула из квартиры и в раздумье прогулялась по Реджентс-парк. Выпавшая ночью роса серебристо поблескивала на стеблях травы. Когда она вернулась домой, с ее обуви капала вода. Бабушка уже готовила завтрак: омлет и гренки.

Толпы туристов и экскурсантов заполонили Лондон. Город бурлил, в нем кипела жизнь. Грохотал транспорт, ревели гудки автомобилей, а возле витрин магазинов раздавались смех и приветствия.

Мэдди подходила к Кенсингтонскому парку со смешанным чувством. Ей не терпелось увидеть Лайэма, но она хотела, чтобы этот момент не наступал, как можно дольше. Чем быстрее они встретятся, тем скорее он покинет ее.

А вот и он, стоит возле памятника Питеру Пэну. Минуту или две девушка издали смотрела на Лайэма, собираясь с духом и пытаясь изобразить на лице счастье.

Глубоко вздохнув, Мэдди направилась к нему. Он, словно почувствовав ее приближение, обернулся.

— Привет! — сверкнув обворожительной улыбкой, сказал Лайэм.

— Привет!

— Ну, как ты? Как прошел вчерашний вечер?

— Задание выполнено, — улыбнулась девушка.

— Я читал в газетах, — Лайэм посмотрел на нее. — Испытал странное чувство, зная, что ты причастна к тому, о чем пишут. А тот малый, Прима, оказался полным прохвостом. — Его лоб прорезали морщины. — С тобой все в порядке? Ну, я хочу сказать… твоя жизнь не подвергалась опасности?

Мэдди взглянула на него и вновь вспомнила направленное на нее дуло пистолета. Лайэму незачем знать об этом.

— Нет, — ответила она, — мне ничто не угрожало. — И рассмеялась: — Все прошло как по маслу.

Его лицо расслабилось.

Воцарилось непродолжительное молчание.

— Сколько у нас есть времени? — спросила Мэдди.

— Машина подъедет за мной минут через сорок, — взглянув на часы, ответил юноша.

— Так скоро?

— Прости.

— Ничего.

— Мы могли бы пока прогуляться, — предложил он.

— Да, конечно. С удовольствием.

Юноша протянул руку, она взяла ее.

Они медленно гуляли по парку, тихо разговаривая. Речь шла о каких-то пустяках, а не о том, как они будут скучать друг без друга.

Минуты стремительно бежали.

— У меня для тебя сюрприз, — вдруг сказал Лайэм.

— Здорово. Обожаю сюрпризы.

Держась за руки, они шли по дорожке к Круглому пруду. Мэдди поглядела на безоблачное небо и увидела самолет.

— Скоро и тебе на борт, — вздохнула она.

— Пролетая, я помашу рукой, — ответил юноша.

— Постараюсь не пропустить, — улыбнулась девушка.

Остановившись, они повернулись друг к другу, их взгляды встретились, говоря красноречивее всяких слов. «Нет, так нельзя, — подумала девушка, — а то мы Бог весть куда зайдем».

— Ну, и где же обещанный сюрприз? — прервала она молчание.

— В конце Широкой аллеи, — ответил Лайэм. — Последний платит. — Выдернув ладонь из ее руки, он бросился бежать.

— Ах так! — воскликнула девушка и быстро догнала его, они побежали рядом.

И тут Мэдди увидела фургон с мороженым. Отец Лайэма стоял у стойки и протягивал стаканчики и леденцы выстроившимся в длинную очередь покупателям.

— Я обо всем ему рассказал, — тяжело дыша после пробежки, промолвил юноша. — Отец расстроился, я ведь не спросил его совета. Однако его обрадовало то, что я не продал фургон. Теперь он опять торгует мороженым.

— Как здорово! — обрадовалась Мэдди.

— И все благодаря тебе, — улыбнулся Лайэм.

— Я лишь выполняла свой долг, — сверкнув глазами, сказала она и рассмеялась.

Взгляд Лайэма скользнул мимо нее, и улыбка сбежала с его лица. Девушка обернулась — к ним подъехала машина.

— Это за тобой? — спросила Мэдди.

— Да.

Девушка поглядела на часы:

— Точен, как король. Просто замечательно.

Сумки Лайэма были перенесены из фургона в багажник машины. Она стояла в стороне, пока отец с сыном прощались. Мороженщик извинился перед покупателями и с гордостью объяснил им, что его сын едет добровольцем в Румынию. Когда Лайэм, наконец, пошел к машине, у мистера Арчера на глазах выступили слезы.

У открытой дверцы юноша остановился, и Мэдди, глядя на него, сказала:

— Пиши. Сообщи, как доехал.

— Обязательно. И при всякой возможности буду звонить. А если там найдется компьютер, я даже буду отправлять тебе сообщения по электронной почте.

До них донесся голос шофера:

— Лайэм, пора. Нам нужно быть в аэропорту через час, а М4 сегодня забита.

— Ладно, — сказал юноша, — иду. — Он поглядел на Мэдди: — Мне пора.

— Да, знаю.

Воцарилось молчание.