Обратный отсчет

Супруга в принципе нам не нужна. Ну и, как обычно, того, чего не надо, всегда много. Материала по ней раз в пять больше, чем по благоверному.

Материал можно посмотреть — просто для ознакомления, на предмет обнаружения каких-нибудь характеризующих деталей. Говорят же в народе: муж и жена — одна сатана. Так… Благотворительность, приемы, инспекции детских домов, опять благотворительность, покровительство храмам, патронаж, еще раз благотворительность… Так… Косметика, эксклюзивные тряпки, какие-то странные фамилии в совокупности с нехорошим словом «кутюр»…

Не понял… Надо уточнить — Лиза лучше знает.

— Лизавета, вопрос по Качаловой.

— Качалова… А что-то не припомню такую.

— Ну, жена Сенковского. В девичестве Качалова.

— Так бы сразу и сказал. Спрашивай.

— Где вся мизеркордия до лета 2004 года?

— Ее или мужа?

— Да про мужа на одной страничке все уместилось. Я вот тут ковыряюсь в ее папке — такое впечатление, что не весь материал. Или не туда скопировала?

— Минутку…

Лиза подошла, посмотрела. Бегло проскочила по резервным каталогам, покачала головой:

— Все правильно. Ничего больше нет, данные в полном объеме.

— Так где же мизеркордия до лета 2004 года?

— А не было.

— То есть как это не было?!

— Вот так и не было. До лета прошлого года она занималась эксклюзивным модельным бизнесом и косметикой. А потом забросила все это дело и с головой нырнула в милосердие. Так что, коллега, зря катишь бочку: данные в полном объеме, ничего никуда не делось…

Странные какие-то вещи… Дамочка серьезно и успешно занимается прибыльным бизнесом — пусть на деньги мужа, это не принципиально, — организует всякие там выставки, показы и презентации, работает с лучшими кутюрье с мировым именем… Потом какой-то непонятный рубеж — лето 2004 года, после чего нигде ни словом не упоминается об этой ее предыдущей деятельности на косметико-кутюрьевых фронтах… Зато сплошным потоком прет благотворительность. Как будто все бросила и, как правильно заметила Лиза, с головой нырнула в милосердие. Ко всему прочему, что-то у нас там с характером стряслось…

Насчет характера — это тоже из папки со сплетнями и слухами. До лета прошлого года все, что связано с личными качествами мадам Сенковской, звучит стандартным рефреном: добродетельная жена и мать, обаятельная, благоразумная, рассудительная, «железные нервы», короче — образец бизнес-вумен, да и только. А вот после лета 2004-го: взбалмошная, непредсказуемая, скандальная, чуть ли не истеричка, какие-то активные сплетни о молодом любовнике — некоем модном художнике, который вдруг потом куда-то исчез, не из алькова мадам Сенковской, а вообще, из жизни. То бишь вроде бы пропал без вести…

Интересно, что у них там такое приключилось? Какое событие подвигло статс-даму на такую внезапную перемену профиля и характера? По опыту знаю, на ровном месте такие вещи не случаются, обязательно должен быть какой-то мощный привнесенный фактор.

Не может человек просто так, от нечего делать, взять и в одночасье перемениться. Вот по мужу все понятно и ровно: с одной стороны, бизнес, с другой — систематическая многолетняя благотворительность в сфере искусства и медицины. Товарищ не разбрасывается, милосердствует в одном направлении: много лет щедро спонсирует три известных института акушерства и гинекологии. И в плане меценатства — тоже много лет, и все в одну сторону: скупает по всему миру картины, реквизированные в свое время победителями из знаменитой Дрезденской галереи, и возвращает на место. Совершенно бесплатно. Видимо, немцы его за это любят.

А у супруги — этакий внезапный и сумбурный набор клокочущего через край доброхотства: забросив бизнес, взялась вдруг разом курировать полтора десятка детских домов и интернатов для детей-сирот, вошла в попечительские советы ряда знаменитых подмосковных храмов, зачем-то регулярно посещает Сергиево-Посадскую духовную академию, заделалась основной патронессой Дмитровского Успенского кафедрального собора, последние несколько месяцев самолично занимается его реставрацией (думаю, мастерок все же не держит, а просто дает деньги и смотрит, как там идут работы) и бьется на самых высших уровнях за возвращение на прежнее место из запасников Государственной Третьяковской галереи чудотворного Животворящего Креста, явленного в Дмитрове в 1295 г. (современные искусствоведы датируют его XV в.) и до 1933 года пребывавшего в Успенском соборе…

Так, стоп… Нашел какое-то общее место — чисто на слух, как дирижер услышал в звучании оркестра фальшивую ноту. Только с чем общее — пока не понял… А! Дмитров же. Тупею, что ли?

— Валера, ты где там свечки ставил?

— Ты чего, профессор? — Валера украдкой покосился на Лизу и сердито нахмурился. — Какие свечки? Я здоров, как бык!

— Да не те свечки, горе ты луковое! Есть ведь еще и нормальные, обычные, в первичном значении этого слова свечки — восковые, что в церкви ставят! Как тот собор называется, куда ты ходишь?

— Он не «тот», — Валера неодобрительно покачал головой. — Он у нас один такой. Дмитровский Успенский кафедральный собор. А тебе зачем?

У меня мгновенно подскочило давление и внезапно задергался глаз. Вот так ничего себе, «общее место»! Нет-нет, погоди, Костик, ты у нас молодец насчет извилинами погудеть, но не так же сразу…

Такого просто не может быть. Чтобы за полчаса, пользуясь исключительно досужими слухами, сплетнями и статейками из бульварной прессы…

А с другой стороны… Почему бы и нет?! Если не зацикливаться на исходном наборе данных и немножко выйти за пределы стандартной системы координат…

Чем отличается прямоходящий хомо Сенковский от такого же хомо Ростовского? Нет, про деньги и власть говорить не будем, это наносное. Это понятия, присущие цивилизации, то есть недавние в принципе вещи, возрастом едва ли в тысячу лет. А мы рассматриваем гораздо более древние проявления человечьей сущности — эмоции и чувства, которым несколько миллионов лет. Разницу улавливаете? А если позиционироваться именно в этой системе координат, прямоходящий Ростовский на порядок лучше кривоездящего и косолетающего Сенковского. Хотя бы потому, что на семнадцать лет моложе и гораздо симпатичнее.

Кроме того, он, наверное, очень красиво тоскует. Завораживающе… Я в истероидных характерах малость понимаю, здесь огромное значение может сыграть какая-нибудь мимолетная, сиюминутная эмоция. Этакий тонкий чувственный шлепок на фоне определенных обстоятельств, срабатывающий как детонатор, который запускает мощный лавинообразный процесс, не поддающийся учетам и анализу…

Ну, проще говоря — тут имеет место любовь, как это ни банально звучит. Не буду терминологией травить, покажу, как я это вижу.

Внутреннее убранство храма, баюкающий речитатив молитвы, благовония, таинственное мерцание множества свечей… Прекрасный витязь, преклонивший колено у аналоя, в пронзительных голубых глазах — вселенская скорбь, слезинка по щеке катится…

А тут, рядышком, за колонной — внезапная свидетельница витязевой скорби, у которой (еще одно общее место — надо будет все же с этим разобраться как-нибудь на досуге…) год назад чего-то там такое глубокое случилось, что заставило переменить весь образ жизни…