Образцовый брак

— Что там разбираться? — пожала плечами жрица. Опустила взгляд. уставившись на свои переплетенные пальцы и, помолчав немного, принялась вспоминать. — Я вымоталась в Экзодаре, была с пустым резервом. Мне помогли телепортироваться в Дарнас, а тут опять сто тысяч дел и вопросов, которые нужно решить. Следующий день тоже весь в хлопотах, а потом из Даларана через телепорт доставили тяжелораненых. Легла спать в полдень, поспала часа три от силы… Потом ко мне подходит эта Моэг. Иллидан, она выглядела как дренейка! В ней вообще ничего демонического не было! Милая девушка, улыбчивая, вежливая. И акцент у нее был совсем такой же как у Велена. Ну, знаешь, он это их «Archenon poros» произносит как «Archenan». Я сейчас-то понимаю, что это старый эреданский акцент, но тогда мне и в голову не пришло заподозрить что-то неладное!

Она стала говорить быстрее и невнятнее, и Иллидан поспешил заверить, что в такой ситуации действительно не было ничего подозрительного. Тиранда же не ученый-языковед, чтобы различать инопланетные наречия по диалектам.

— Она представилась, сказала, что я нужна в Экзодаре. А я так разозлилась, что Велен меня опять дергает! Я же не могу разорваться! Стою, пытаюсь мысли в голове в одну кучу собрать, чтобы ничего не забыть: кого лечить, кому провиант, кого на передовую, куда самой бежать и как все успеть.

— Это ее чары были, — уверенно подсказал Иллидан. Его, точнее, Малфуриона, интересовала не эта часть истории, но перебивать он не стал.

— Да нет, — отмахнулась Тиранда. — Это типичное состояние, когда нет времени на сон и отдых и нужно организовывать сотни процессов. У меня есть помощники, и немало, но каждый отвечает только за свою часть, и итоговое решение все равно приходится принимать мне. Разве ты, как правитель, не сталкиваешься с этим?

— У меня есть Вайши, Зеревор и Кор’вас. Они имеют полномочия не согласовывать со мной каждое решение.

— А. Ну, а у меня только Шандриса и… — Тиранда запнулась, — и друиды, они никогда ничего ни с кем не согласовывают. Я думаю, Моэг применила магию позже. Она увидела, что я устала, и предложила свою помощь. Но Свет не лечит усталость. Временно поможет, а потом все равно нужно нормально отдохнуть. А Моэг сказала, что умеет делать массаж головы. Мне не до массажа было абсолютно, но я согласилась, только чтобы выиграть время и не отвечать ей прямо сейчас, могу помочь Велену или нет. Села, сняла диадему, на которой защитный оберег. И вот после этого… вроде бы, все помню, но как сама не своя была. И не одни мы с ней были, но никто из жриц ничего не заметил…

Тиранда помолчала, теребя собственные пальцы.

— Я не знаю, в какой момент ошиблась! — воскликнула она вдруг. — Я была уставшая и торопилась, поэтому не стала досконально выяснять, откуда она взялась в Дарнасе. Но даже если бы это случилось в более спокойный период, она все равно смогла бы мне наплести какую-нибудь историю!

Свита. Телохранители. Личная стража. На взгляд Иллидана эти решения были очевидными, но предлагать их вслух он не стал. Меньше всего ему хотелось давать Тиранде повод думать, что, будь она осторожнее, беды бы не случилось. Да и не привыкла она к охранникам: ее всегда защищал авторитет жрицы Богини.

— И что происходило потом? — повел он разговор в нужную сторону.

— Мы перемещались каким-то порталом, потом еще одним. Оказались на Роносе. Меня принимали как долгожданную гостью, а я ничего понять не могла и почему-то не спорила и не задавала вопросов. Нам принесли угощений, разных фруктов — уж не знаю, где они их там достали. Моэг расспрашивала меня, и я сама ей все-все рассказала: и про детство, и про послушничество, и про нашу с вами дружбу… А она все выворачивала наизнанку, как будто вы плохие и меня все время обижали. Я сначала объясняла, что все было не так, но ее не переубедишь. А потом… не знаю, как у нее получилось настолько контролировать все, что я делаю и думаю. Мне стало казаться, что я и в самом деле ненавижу вас обоих. Ну, а дальше ты сам знаешь.

Тиранда рассказывала спокойно и складно, словно продумывала рассказ заранее. Или это только так казалось? Она же никогда не страдала косноязычием.

— Звучит правдоподобно, — задумчиво протянул Иллидан, неожиданно для себя подумав вслух.

— Правдоподобно? — сощурилась Тиранда. — Намекаешь, что я лгу?

— Я не это имел в виду. Демонам для влияния нужно изначально за что-то зацепиться. Не получится на ровном месте воздействовать, Моэг была не настолько сильна, — Иллидан продолжил, проигнорировав мрачный взгляд и поджатые губы Тиранды. Понятно, что разговор ей неприятен. Но нужно выяснить, насколько велика проблема, и уже тогда решать: перевоспитывать Мала, советовать им разойтись или вообще самоустраниться от их дел.

Иллидан видел, что ей было плохо, но не знал, от скорби по любимому супругу или от чувства вины, ведь Мал вляпался в плен Легиону, спасая ее. Любила ли еще Тиранда своего мужа или просто боялась разорвать отношения сама? Мал обрек ее на одинокую жизнь, она века тратила на ожидание супруга — это, конечно, не заключение в одиночной камере, но для любящего сердца долгая разлука тяжела. Ни любимого, ни свободы — зачем вообще нужны такие отношения?!

Будет ли Тиранде хорошо с Малом? Не лучше ли оставить брата в оплоте Иллидари, на Кареше, и там позволить ему начать новую жизнь? Оставить Тиранде свободу, чтобы она могла найти того, кто будет поддерживать и любить ее?

Она была несчастлива в браке. Теперь, когда все претензии были озвучены, Иллидан видел это ясно и сам поражался тому, как легко обманывался все эти годы. И не он один. Может, Тиранда даже самой себе боялась в этом признаться, разрушить идеальную картинку хотя бы в собственных глазах?

Что ей нужнее сейчас? Возвращение мужа, свобода и поддержка друга или время, чтобы разобраться в себе?

Даже если сейчас Иллидан скажет, что Мал жив и почти в порядке, если Тиранда на радостях забудет о ссоре — у нее легко получится убедить себя и Мала, что причина только в демоническом влиянии. Но проблема-то никуда не денется. Вряд ли пережитые приключения заставили Мала пересмотреть свое отношение к жене. Он и у Ксавия в плену был, но все равно не изменился.

— Ты легко поборола магию Моэг, когда она стала говорить то, что действительно было неправдой, про Шандрису, — напомнил Иллидан. — Значит, проблема уже была, и чары суккубы только сделали ее более явной. Так?

— Иллидан! — отчеканила Тиранда, вставая на ноги и выпрямляя спину. — То, что было между мной и Малфурионом, должно остаться между мной и Малфурионом. Имей уважение к памяти моего мужа!

— Извини, — поспешно вставил Иллидан, злясь на себя, что неправильно выразился, и теперь Тиранда думала, что он хочет настроить ее против Мала. Да тут как угодно выражайся! Если она не готова делиться с ним личным, то из нее никак не вытянуть правдивые ответы!

— Он был замечательным эльфом, достойным и честным! — продолжала она отповедь. — И уж прости меня за прямоту, никогда, в отличие от некоторых, не влипал в сомнительные истории с демонами, нагами и Скверной!

Раньше, когда Тиранда начинала его отчитывать, помогала широкая беззаботная улыбка. Сейчас, увы, рожа не та, чтобы очаровывать даму. Иллидан снова извинился, и тут же нахмурился. Его не обидело сравнение с братом. Но сейчас из слов Тиранды следовало, что связь со Скверной — худший проступок, чем малфурионово поведение в браке. Сам Мал тоже именно об этом и беспокоился, а вот Иллидан считал иначе. Надо разобраться.