Образы Италии

Никогда нельзя забыть совершенства линий, очерчивающих острые вершины гор Вольсков и плавно круглящихся на пологом конусе Монти Альбани. В этом виде участвуют и безмерные пространства Кампаньи, в которых плывет голубой корабль Соракте. От Олевано Кампанья ????????.?.???????????? 767???ап???? скрыта высокой горой, здесь же ничто не препятствует взору лететь над равниной, найти в ее живой ткани лесов, лугов, дорог, садов и селений маленькую точку, купол Святого Петра. И когда потом стоишь в Риме на Яникульском холме и опять видишь Кампанью и далекие силуэты гор за ней, то с какой вновь пробудившейся радостью узнаешь там знакомый очерк Рокка ди Каве, у подножья которой приютилась Палестрина и за которой Олевано обещает счастливейшие дни. ????????.?.????????????

768???????

КОРНЕТО

Мало кто бывает в Корнето, расположенном рядом с Чивитавеккией на скучной железной дороге, ведущей из Рима в Пизу и Геную, вдоль тосканской мареммы. Между тем этрусские гробницы Корнето приближают нас более, чем что-либо другое, к величайшей из художественных тайн, к тайне греческой живописи. За исключением жалкой вотивной таблетки, найденной на Акрополе, за исключением остатков полихромии на иных метопах и на Сидонских саркофагах Константинопольского музея, до нас не дошло никаких следов того искусства, которое во мнении античных людей стояло наравне с искусством Фидия и Праксителя. Вся пытливость современных умов, вся дисциплина воображения, вся изобретательность новейших методов науки не раз безрезультатно бывали направлены к раскрытию этой прекрасной тайны истории. Усилия исследователей разбивались о почти полное отсутствие памятников. По теории Хельбига, стенная живопись Помпеи и Геркуланума, хотя и исполненная в большинстве случаев чисто ремесленным способом, должна ????????.?.???????????? 769 E??ia?? была дать ключ к пониманию живописи более древних и счастливых искусством эпох, благодаря повторению сюжетов, композиций, отдельных приемов и даже техники. Критика отказывается теперь целиком принять это мнение. Нельзя считать доказанным, что помпейские мастера были прежде всего копиистами, своими слабыми средствами заботившимися о сохранении чрезвычайно древних традиций. Совершенно очевидно, напротив, что они, как и их товарищи, исполнявшие лепные работы, были прежде всего декораторами, питавшимися при этом традициями позднего эллинистического искусства, в особенности искусства Александрии. Кое-что могло, конечно, удержаться в их живописи от живописи V и IV веков, но их искусство столь же мало дает для суждения об искусстве Полигнота и Зевксиса, сколько дает современная акварель для суждения о Джоконде или, беря другой, более подходящий пример, сколько дает ремесленный образ из нынешнего иконостаса для понимания искусства Андрея Рублева.

Более надежный путь избрали, по-видимому, те, которые стремятся подойти к греческой живописи IV и V веков, идя от живописи ваз. По вечным законам образования прикладного ????????.?.???????????? 770 E??ia?? искусства вазная живопись не могла уклониться от того пути, по которому направлялась в свое время монументальная и станковая живопись. Во всяком случае, изучая греческие вазы лучшей поры, мы остаемся в пределах одного стиля, одного духа и выражения с живописью великих античных мастеров. Первенство линии, немногоцветность и понимание краски не как тон, но как цвет, несомненно, составляло и ее также особенность. Сюда можно присоединить еще преобладание декоративных качеств над иллюстративными. Не совсем основательно, следовательно, указывалась эта черта как один из признаков восточного творчества, противопоставленного творчеству западному. Можно думать, что в греческой живописи сложилась даже самая идея священной декоративной традиции, поддерживаемой с таким усердием. Эта идея могла перейти в византийское искусство, где она была бессознательно воспринята как традиция иллюстративная и была ложно понята большинством исследователей Византии. Для нас, русских, унаследовавших от Византии великое искусство и видевших великолепный расцвет его в иконописи XVI и XV веков, такая мысль приобретает особое значение. Быть может, в линейности и бесконечно сильной ????????.?.???????????? 771 E??ia?? немногоцветности русской иконы, в драгоценности приемов ее написания, в чрезвычайно глубоко проникающем ее чувстве стиля удержалось нечто из традиций исчезнувшей греческой живописи, переживших эллинистические века и века Византии. Мы ничего не знаем о станковой греческой живописи, кроме того, что она исполнялась восковыми красками - энкаустическим способом. Таким способом исполнены недавно найденные в гробницах Египта файумские портреты, и связь между художественным выражением этих портретов и первых византийских икон уже была замечена археологией. По самому своему сюжету файумские находки приоткрывают только уголок станковой античной живописи. О более сложных картинах, об изображении фигур, движения, пейзажа мы можем догадываться только по вазной живописи. Но ошибемся ли мы также, если, угадывая общее зрительное впечатление от греческих картин, мы будем искать помощи у лучших мастеров русской иконы, с их замечательной тонкостью линии, с их вечной силой цвета…

Возвратимся, однако, к Корнето. В окрестностях этого древнего города сохранились этрусские гробницы, украшенные стенной ????????.?.???????????? 772 E??ia?? живописью, восходящей в иных случаях к V веку. Известно, как подражали этруски в своих вазах аттическим вазам. Вполне естественно предположить, что и в стенных росписях они были прилежными учениками греков. Многое в этих фресках свободно от того глубоко национального оттенка, которым так отличается этрусская скульптура. Фреска была здесь таким же ввозным искусством, как живопись ваз. Какое-то смутное видение подлинной Греции, далекой от берегов этого Тирренского моря, открывается вследствие того в гробницах Корнето. Поражает прежде всего глубокая серьезность этих росписей, исполненных, быть может, скромнейшими провинциальными мастерами, в сравнении с легкомысленными росписями эллинистической Помпеи. Фонарь провожатого освещает гробницу за гробницей, и на белом фоне стен выступают из мрака красновато-коричневые фигуры людей, зеленые и алые пятна одежд, узоры растений, формы животных, любимых античным человеком. Точно сам мрак, скрывающий от нас древнюю греческую живопись, на одну минуту рассеивается при этом!

Стиль вазной живописи, перенесенный на стены, - вот первое впечатление, которое ????????.?.???????????? 773 E??ia?? производят фрески Корнето. Мы видим здесь ту же кратчайшую выразительность композиции, то же просвечивание линии, которое угадывал живописец греческой вазы во всякой форме. Мы находим здесь ту же страсть к движению, ту же веру в значительность жеста. Сюжеты корнетских фресок давали полный простор этим чувствам. В них изображены охоты, погребальные пиры и в особенности часто пляски, сопровождаемые музыкой флейты и лиры. Танцующие фигуры в гробницах "Леопардов" и "Погребального пира" являются высшей точкой, которой достигла здесь эта живопись. Движение рук и начертание приведенной в плоский узор одежды у танцовщиц во второй из этих гробниц составляют такой триумф линейного стиля, какого мы пока не знаем ни в одном монументальном искусстве.

Только в росписях ваз можно было бы найти равносильный тому пример. Но стена с большими фигурами всегда скорее радует глаз, чем искусственная поверхность вазы с ее каллиграфией. Корнето свидетельствует, что линейный стиль греков мог быть свободен на стене от геометрической сухости, обусловленной только формой вазы. Здесь вздыхаешь легко перед легко и почти небрежно нанесенными на стену изображениями кустов лавра с перистыми ????????.?.???????????? 774 E??ia?? листьями и черными точками ягод. Даже в наименее обдуманных частях стенных украшений - в каких-то птичках и рыбах, в беглом очерке пятнистых леопардов, в самих даже разноцветных квадратиках потолков, - античный художник ни на минуту не терял своего природного декоративного инстинкта. При таком инстинкте как должен был он любить свои чистые белые стены и каким богатством казалась ему одна проведенная линия, одно пятнышко краски!

Волнующиеся моря высокой зеленой пшеницы окружают могилы Корнето. Мед полевых цветов разлит в воздухе, колеблемом близким дыханием моря. Темные дома, стены и башни города поднимаются так благородно над оливковыми рощами, над полями. В летние вечера здесь неумолчно трещат вещие цикады, зеленые светляки роятся над дорогами, и над Тирренским морем низко висит пламенно-белая звезда Венеры. Непонятно, почему этот прекрасный город забыт и обойден путешественниками. Кому ничего не говорят этрусские фрески, тому, может быть, скажет нечто хотя бы вид из Корнето на голубеющий простор моря, на далекую отдельную гору Монте Арджентарио, поднимающуюся среди мареммы, на плодоносную долину реки Арроне, текущей из ????????.?.???????????? 775 E??ia?? Больсенского озера.

Корнето не успело даже прославиться своими башнями, которые почти так же высоки здесь и многочисленны, как в Сан Джиминьяно. Бездна нетронутых живописных мест сохранилась в улицах этого старинного города. К природной красоте жилищ Лациума в нем примешаны какие-то веяния Тосканы, как всегда поднимающие дух и препятствующие упадку и разрушению. Корнето справедливо гордится своим замечательным палаццо Вителлески, примером перехода от тосканской готики к Ренессансу, единственным в своем роде по стройности общего впечатления и красоте частностей.

Но ничто не может победить странную судьбу забвения, на которую обречено Корнето в книгах путешественников. Положительно кажется, что этот город находится под запретом тайны, которую стерегут его гробницы, ревниво охраняя от любопытных взоров мгновенное видение белых стен и коричнево-красных фигур Эллады. ????????.?.????????????

776?????????

БРАЧЧИАНО

Кампанья за Тибром мало похожа на Кампанью, примыкающую к Сабинским и Альбанским горам. От самого Понте Молле древняя Via Cassia140 переходит с холма на холм, спускается в долины ручьев, заросшие свежими перелесками. Равнинные пространства, горные дали открываются с нее на одну минуту и снова исчезают. Эта часть Лациума незаметно и почти от самых ворот Рима переходит в беспорядочно пересеченную, лесистую и довольно мрачную область южной Этрурии, окружающей Орвието и Витербо.

Браччиано лежит на дороге в Витербо, на берегу большого озера, в сравнении с которым незначительными могут показаться озера Альбано и Неми. Как и те озера, оно имеет вулканическое происхождение, и уровень его также очень высок. Но не ради этого озера и не ради крохотного городка в одну улицу стоит предпринять поездку в Браччиано. Еще издалека виден господствующий над этим городком огромный замок, старинная резиденция Орсини, царивших некогда в этой части Лациума так же, как царили Колонна вокруг Палестрины и ????????.?.????????????

777?????????

Палиано.

Знаменитый кондотьер Наполеоне Орсини построил этот замок около середины XV века. Близ его стен Вирджинио Орсини одержал блестящую победу над своим смертельным врагом, папой Борджия. Его залы видели гостьей в XVI веке Витторию Аккоромбони, внушившую такую слепую страсть старому герцогу Паоло Джордано и сделавшуюся поэтому героиней новеллы Стэндаля и трагедии Вебстера. Когда в XVII веке древнейшие фамилии Лациума стали уступать место новым папским фамилиям, Браччиано перешло в собственность князей Одескальки. В XIX веке его купил тот самый банкир Торлония, балы и приемы которого столько раз вспоминает Стэндаль. В Риме часто слышишь имя этой новой аристократической династии. В руки наследников финансового героя, служившего такой отличной мишенью для саркастических стрел Стэндаля, успели попасть палаццо Жиро, вилла Альдобрандини, вилла Альбани и вилла Конти во Фраскати.