Обречена быть счастливой
Шрифт:
Мой отец всегда недолюбливал сестру своей жены, но и он начал потихоньку поддаваться на уговоры. Главным аргументом, в пользу свадьбы стало обстоятельство, что при моих проблемах со здоровьем мне потребуются постоянный уход и забота. И только они, как ближайшая родня, смогут его обеспечить.
Никакого договора пока не подписано, но если ничего не изменить, то совсем скоро я стану женой Фёдора.
Я же замуж совсем не собираюсь. Ещё очень свежи воспоминания о предательстве моего мужа из другого мира. Ситуация с «почти» подписанным договором, вызывала серьёзное беспокойство. Если я когда-либо и захочу создать
Спросила экономку и про денежную систему этого мира. Хотелось узнать какими средствами я стала располагать. Оказалось, всё просто и очень похоже на нашу. В одной золотой монетке есть сто серебряных монеток, в одной серебряной монетке — сто медных монеток. Это будет легко запомнить. На одну золотую монету можно купить две коровы, а за пятьдесят монет приобрести добротный небольшой дом.
Лес постепенно начал редеть, и вдалеке показались очертания города. Карета выехала на широкую дорогу.
Когда до города осталось совсем чуть-чуть, на обочине дороги, мы заметили двух сильно избитых мальчишек в возрасте примерно по одиннадцать-двенадцать лет.
— Останови! — крикнула я Кузьме.
И не дожидаясь полной остановки, открыла дверцу и выпрыгнула на дорогу. За мной вышла и встала рядом Агриппина Фёдоровна.
Один ребёнок лежал у дороги, а второй кое-как поднялся и приблизился к нам.
— Барышня, прошу помогите! Моему брату очень нужна помощь. Он может умереть. Я отслужу! Буду делать, что скажете, только помогите! — прошептал мальчишка, размазывая слёзы.
Подойдя к ребятам, оценила их состояние. Тот, что лежал, был без сознания, но и состояние второго вызывало опасение.
— Быстро и внятно расскажи, что с вами произошло!
Парней зовут Богдан и Матвей и они братья. Богдан старше на год и ему двенадцать лет. Оказалось, что их выкинул на улицу их же отец, после наказания. В семье, кроме ребят, ещё четверо детей. Еды не хватает, и мальчишки должны ее добывать, не только для себя, но и для семьи. Братья сильно хотели есть и попытались стащить булочку у пекаря, одну на двоих. Пекарь их поймал и притащил домой, где их ждало наказание. Наказывал отец собственными руками и не за то, что попытались стащить, а за то, что попались.
После наказания, он выкинул их на улицу, со словами чтоб больше не появлялись на пороге. Мать стояла рядом, вытирала слёзы, но ничего не сказала.
Пока Богдан рассказывал, я осматривала ребят. Из одежды на них только штаны, поэтому это было сделать просто. Помимо того, что явно наблюдался недобор веса, у обоих спины — это одна сплошная рана. Тонкие и глубокие следы говорили о том, что наказывали, скорее всего, розгами. Обоих слегка потряхивало, думаю, из-за того, что раны воспалились и поднялась температура. У младшего, состояние было чуть лучше, но то, что он был без сознания, пугало. Кровь уже не текла.
— Сколько прошло времени?
— Отец вчера нас выгнал из дома. Мы хотели дойти до реки, чтобы вымыться и попробовать поймать рыбу, но Матвей упал и больше не встаёт.
Плохо дело.
Надо срочно искать лекаря, потому что я оказать первую медицинскую помощь сейчас не смогу. При отсутствии лекарств все мои знания бесполезны.
При помощи Кузьмы аккуратно положили младшего в карету. Богдан, стараясь ничего не задевать спиной, смог сесть
сам. Он стойко держался, стараясь не показывать, насколько ему больно. Только испарина, появившаяся на лбу, указывала на тяжесть его состояния.До города доедем вместе, а потом наши пути разойдутся. Кузьма должен найти лекаря и показать ему мальчишек. А мы с Агриппиной Фёдоровной отправимся к ним домой. Я хотела забрать ребят, и мне нужны были гарантии, что родители через какое-то время не попытаются вернуть их обратно. Забирать, так окончательно.
Кузьма и Агриппина Фёдоровна с моим решением согласились безоговорочно.
Экономка отдала Кузьме серебряную монетку, которая у неё была для того, чтобы заплатить лекарю за мой осмотр. Но, во-первых, мне лечение больше не требовалось, а, во-вторых, за лечение ребят надо было чем-то расплатиться. Если бы понадобилось, я отдала бы и золотую монету из тех, которые у меня были.
— Денег хватит оплатить приём? — спросила я экономку.
— Точно, должно хватить. Твой батюшка давал с запасом, на всякий непредвиденный случай, — ответила она.
— Заплати столько, сколько потребуется. Если надо, найдём ещё, — отдала я распоряжение Кузьме.
За время нашего пути Матвей так и не пришёл в себя, а Богдану на глазах становилось хуже. Видно, сказывались не только истощенное состояние, но и переживания за брата. Я обняла его, стараясь не задевать спину, и прижала к себе.
— Теперь всё будет хорошо! Обещаю! — он доверчиво прильнул ко мне и через какое-то время тихонечко засопел.
Город был довольно большой, окружён высокими стенами, которые защищают жителей от врагов, и чтобы попасть внутрь, нужно пройти через ворота, которые охраняла стража. С любой точки был виден высокий белый ажурный храм богини Лады.
В центре — главная площадь, где находится рынок и проводятся ярмарки. На соседних улицах расположились мастерские, мелкие лавочки, принимает лекарь. Туда и направил карету с ребятами наш конюх.
А нам нужно было идти в противоположную сторону — на окраину города, где жили бедняки. Кварталы трущоб — довольно опасные места для жизни. В маленьких домах с тёмными закутками жили те, кому «повезло» родиться без денег. Жизнь тут была трудной.
Немного поплутав, смогли найти дом ребят. Богдан дал точное описание: невысокий бревенчатый, с почти развалившимся крыльцом, а рядом большой колючий куст.
Глава 6
Пока добирались до дома парней, Агриппина Фёдоровна рассказала, что, по законам страны, для того чтобы окончательно и бесповоротно отказаться от детей, достаточно отцу, при свидетелях, сказать, что он отрекается от них. И этого будет достаточно. Я обдумала ситуацию и, когда подошли к дому братьев, у меня созрел план.
На лай собаки на крыльце появился грязный и явно нетрезвый мужик.
— Чего надобно, барышни? — неприветливо спросил он.
— Скажи-ка, любезный, твои ли будут дети Богдан и Матвей? — слово «любезный» я произнесла со всей брезгливостью, на какую только была способна.
— Мы подобрали их недалеко от города, в очень плохом состоянии. Сейчас ребята у лекаря. Говорят, что ты их отец, — продолжила я.
Скорее всего, решив, что я пришла к нему за деньгами, которые потратила на детей, он громко завопил на всю улицу: