Обреченная на корону
Шрифт:
Обняв его, я спросила:
— Как себя чувствуешь, сынок?
Он ответил с легкой одышкой, но бодро:
— Отлично, миледи.
Я понимала, что это неправда. И спросила Джона, как чувствует себя его брат, когда они вместе.
— Миледи, — ответил Джон, — Эдуард очень быстро устает. Немного порезвится, а потом ему приходится отдыхать.
Я вызвала одного из врачей и попросила откровенно сказать, что он думает о здоровье мальчика.
— Он слаб, миледи, — ответил врач. — И требует серьезного попечения.— Знаю. Я собиралась взять его с собой в Лондон.
Врач нахмурился.
— На мой взгляд, миледи,
— Серьезно испортить... — испуганно повторила я.
— Мальчику нужно много отдыхать, и раз кашель усиливается, ему будет вредно проводить ночи в случайных местах и подвергаться по пути всевозможным капризам погоды.
Я оказалась в затруднении. Должна была ехать к Ричарду, но не смела рисковать здоровьем сына, взяв его с собой.
Эдуард хотел поехать, и я не знала, как быть. Если здоровье его окажется в дороге подорванным, я никогда себе этого не прощу. Если приеду без него, Ричард будет горько разочарован. Он, как и я, надеялся, что Эдуард с возрастом окрепнет. Сам Ричард в свое время окреп. Был в детстве хилым, однако поздоровел, хотя и не стал таким крепким, как его братья. А что случилось с ними? Одного убили излишества, другого безрассудства. Ричард, по счастью, не склонен ни к тому, ни к другому.
В глубине души я сознавала, что не должна подвергать сына невзгодам путешествия, и, когда пришло время, уехала одна, велев следить, чтобы Эдуард не утомлялся, и регулярно извещать меня о его состоянии.
Ричард встретил меня на окраине Лондона. Мне сразу же показалось, что муж постарел за последние месяцы. Выглядел он осунувшимся, постоянно настороженным.
Он, как я и предвидела, был горько разочарован, что я приехала без Эдуарда, но счел мое решение правильным.
Мы ехали по городу к Кросби-плейс. Как ни скучала я по сыну, мне было радостно находиться с мужем, однако я толком не знала, кто из них в то время нуждался во мне больше.
Когда мы оказались одни, Ричард сказал, что очень рад моему приезду.
Об Эдуарде говорили мы мало. Видимо, боялись признаться себе в своих страхах и пытались уверить себя, что у него просто возрастное недомогание.
Ричард рассказал, как привез короля в Лондон, и добавил, что отношения между ними оставляют желать лучшего.
— Я не вижу в нем ничего от Эдуарда, — сказал мне муж. — Он Вудвилл до мозга костей. И, кажется, терпеть меня не может. Винит за то, что мать его находится в убежище, а Риверс, Воген и Грей под арестом. Анна, это было необходимо. Иначе бы разразилась война. Их придется обезглавить... думаю, вскоре. Жаль, что король не доверяет мне.
— Бедняжка, королевское бремя ему не по силам. Мальчику надо бы проводить время за детскими играми, а не находиться в гуще интриг.
— Жалко, что нет Эдуарда. Будь он жив, всего этого не произошло бы.
— Я тоже очень жалею!
— Анна, как мне быть? Это мой долг перед покойным братом, который подозревал, что чего-то подобного ждать следует. Он возложил на меня священную обязанность. Заботу о стране. Гражданской войны больше не должно быть.— Ричард, я уверена, ты ее не допустишь. Ты мудр и спокоен. Не мстишь врагам... арестовал их только ради блага королевства.
— Да. Но я не знаю, Анна, кому можно доверять. Какая радость, что ты приехала! Только тебе я и могу открыть душу. В моем окружении каждый может оказаться предателем.
—У
тебя есть добрые друзья. Бэкингем, Гастингс... а как Френсис Ловелл, который был когда-то с нами в Миддлхеме?— Да, Френсис хороший друг. Несколько друзей у меня есть, но я беспокоюсь о могущественных людях из высших сфер, которые могут причинить немало зла. Не могу доверять лорду Стенли. Он ненадежен. Сегодня на одной стороне... завтра на другой. Ты знаешь, что он был связан с нашим семейством?
— Стенли женился на сестре моего отца.
— А теперь женат на Маргарите Бофорт. Это умная женщина, а Стенли легко поддается влиянию. К тому же она мать того молодого человека, который сейчас укрывается в Бретани, но, кажется, подумывает о троне.
— Неужели? Генрих Тюдор?
Ричард кивнул.
— Видимо, он считает себя наследником Ланкастеров.
— Как? При его сомнительном происхождении?
— Люди вроде него не придают значения подобным вещам. Король Генрих позволил Маргарите Бофорт выйти за Эдмунда Тюдора, которого называл своим единоутробным братом, а Эдмунд Тюдор то ли законный, то ли нет сын Оуэна Тюдора и королевы Екатерины, вдовы отца Генриха.
— Да, происхождение весьма сомнительное. Ричард, ты не должен забивать голову мыслями о подобном человеке.
— Ты права. Мои враги находятся ближе. Меня еще беспокоит Джон Мортон.
— Епископ?
— Да, Илийский.
— Разве он не сотрудничал с твоим братом?
— Лишь после того, как Ланкастеры потерпели окончательное поражение. Мортон честолюбив, как и большинство церковников. Жажду власти они скрывают под личиной благочестия. Я им не доверяю. Их надо опасаться больше всего.
— Ричард, дорогой, ты совсем извелся. Смерть брата подействовала на тебя сильнее, чем тебе кажется. Я знаю, ты очень его любил, постоянно о нем думал.
— Это верно.
— Когда маленького Эдуарда коронуют, тебе надо будет собрать совет из людей, которые заслуживают доверия, и твои заботы рассеются.
— Пожалуй. Как хорошо, что ты здесь!
Я очень обрадовалась, но, к сожалению, не могла отогнать тревоги за сына.
Неприятность пришла с неожиданной стороны. Ричард сказал мне:
— Джейн Шор стала любовницей Гастингса.
— Говорят, она очень красива, — ответила я. — И помнится, Гастингс начал первым ухаживать за ней. Потом ее увидел твой брат и оттеснил его.
— Возможно. Гастингс и Эдуард соперничали. В том, что касается женщин, у них были одинаковые вкусы и склонности. Видимо, на этой почве они и подружились.— Стало быть, Джейн вернулась к своему первому ухажеру.
— Она будет наверняка переходить из рук в руки. Такая уж это женщина.
— Я слышала, она душевная и в любовниках у нее только те мужчины, которые ей по сердцу. К королю Джейн была явно привязана и оставалась ему верна, пока он был ее любовником.
— Изменять ему она бы не посмела.
— Ричард, думаю, не стоит ее судить слишком сурово за эту связь, раз мы оправдываем твоего брата. Говорят, Джейн была верна ему, а он ей нет даже в разгар увлечения ею.
— У него со всеми было так. Это не одно и то же.
— Не одни и те же законы для разных полов. Что ж, кажется, это общепринятый взгляд. Но в любом случае, с какой стати беспокоиться из-за Джейн Шор и Гастингса? Твоему брату уже все равно.
— Это выглядит... неуважительно... в определенном смысле.